Однако Балидор вынужден был признать, что сверкающие закатные цвета вышивки наверняка были прекрасны сразу после изготовления.

Впрочем, зацикленность на диване была лишь отвлекающим манёвром.

Он изо всех сил старался сосредоточиться на разговоре, но всё равно возвращался к дивану — возможно, потому, что в нём было больше обыденной реальности.

По правде говоря, он предпочитал сосредоточиваться на чём угодно, кроме физического тела или света женщины, сидевшей на противоположном кресле и овившейся вокруг полулежавшей фигуры Меча.

Однако Балидор слушал слова Меча.

— …Так скажи мне своё мнение об этом подходе, 'Дори, — произнёс элерианец, и в его голосе не было и следа вопроса. — Мне нужна твоя честная оценка. Сейчас, пока мы не пошли дальше.

Балидор с трудом оторвал взгляд от того места, где пальцы Элли массировали грудь Меча, а её ладонь и часть руки пробрались за расстёгнутый воротник рубашки. Балидор не мог полностью закрыться от вспышки боли, которая вышла из света Меча, или от других мерцаний и искр, возникающих от контакта между этими двумя.

Боги. Он ведь на самом деле не спал с ней, нет?

Балидор знал, что он не один задавался этим вопросом.

С другой стороны, в последнее время многие задавались вопросом о сексуальной жизни Меча. Ходили странные слухи о Джоне и о том, что произошло между ними той ночью. Теперь, когда Элли была в сознании…

Ну, более или менее в сознании.

Балидор отказывался доводить свои наблюдения до логических выводов, в отличие от многих других в конструкции. Во-первых, он не хотел думать об этом до такой степени, чтобы его разум мог начать воспроизводить визуальные эффекты. Он знал, что не чувствовал в конструкции никакого непосредственного секса между Элисон и Мечом, только сильную боль от них обоих.

С другой стороны, он также знал, что Меч намного лучше закрывался щитами, чем показывал. Много лет назад именно Элли предупредила его об этом.

Какой бы ни была правда о них двоих в эти дни, смотреть на них вместе становилось всё более и более неудобно, даже зная то, что знал он. Балидор держал всю эту тему глубоко запрятанной в тайниках своего сознания, и тем более не позволял этому прозвучать в своём голосе.

В дополнение к своим способностям ставить щиты, Меч часто улавливал больше, чем он показывал.

Как и многие другие люди здесь.

— О какой части предлагаемого подхода ты хотел бы услышать моё мнение, Прославленный Меч? — вежливо спросил Балидор.

Напрягшись, он снова отвёл взгляд от руки Элли, когда та стала ласкать живот Меча через рубашку, чуть выше его пояса.

Словно поймав блуждающий взгляд Балидора, Ревик резко заговорил:

— В частности, по вопросу о конструкции, — сказал он, бросив на Балидора чуть более жёсткий взгляд. — В этом вся загвоздка. Если мы не сможем взломать конструкцию, особенно без неё, я зря потрачу своё время. Мне нужен какой-то процент вероятности. Мне нужно знать, какую возможность ты сможешь мне предоставить, если мы сделаем всё так, как я сказал.

— Возможность, Прославленный Меч?

— Время, Балидор, — проворчал Ревик. — Какой временной промежуток?

Проведя пальцами по своим каштановым волосам, Балидор откинулся на неудобную кушетку, поморщился и снова выпрямился.

— Боюсь, что новости не очень хорошие, — сказал он.

— В смысле?

Балидор выдохнул, слегка прищёлкнув.

— В смысле… мы всё ещё не можем определить якоря. Мы посмотрели на конструкцию над Манхэттеном, как ты и просил. Однако мы были вынуждены сосредоточить большую часть наших усилий на конструкции в Патагонии, поскольку её видно большему количеству наших людей.

Заметив, как сузились глаза элерианца, Балидор позволил своему голосу зазвучать резче.

— Большинство из нас даже не ощущает ту, что на Манхэттене, сэр.

— Моя жена её почувствовала, — резко сказал Ревик.

— Я знаю об этом, — сказал Балидор, и в его голосе послышалось раздражение. — Я прошу тебя. Нет, я говорю тебе, Прославленный Меч… нам нужна твоя помощь в составлении карты этой конструкции. Никто из нас её не видит. Даже Тарси утверждает, что видит только голые очертания, да и то ровно настолько, чтобы знать, что она там есть. Она говорит мне, что осознает эту штуку скорее по тому, чем она не является, а не потому, что она из себя представляет.

Челюсти Ревика заметно напряглись, но он лишь раз кивнул.

— Ладно. А та, что в Патагонии?

Балидор выдохнул.

— С ней нам повезло несколько больше, — сказал он, делая неопределённый жест рукой. — И всё же большая часть того, что мы узнали, носит описательный характер, а не структурный, как ты просил. Нам удалось отследить несколько упомянутых тобой столпов, но на самом деле только тех, о которых мы уже знали или подозревали.

Балидор пересчитал их по пальцам.

— …Сам Тень. Салинс. Ксарет. Мы знаем, что есть и другие, но мы не можем определить, кто они, или даже начать составлять карту их света, не зная о них больше. Они слишком бесшовно вписываются в структуру самой сети. Мы ещё не определили, как их отделить друг от друга.

Он поднял ладонь в почти беспомощном жесте.

— Дизайн этой конструкции отличается от Пирамиды не только расположением его якорей, Прославленный Меч, — добавил он. — Верхние уровни фактически образуют эту структуру. Они не просто сцеплены, как раньше. Они неразрывно связаны между собой.

Ревик кивнул.

— Этого достаточно? Чтобы узнать главный столп? Вам нужно знать все вторичные элементы?

Балидор мрачно посмотрел на него.

— Полагаю, ты имеешь в виду Менлима?

Ревик вздрогнул, услышав это имя, но кивнул.

— Да.

Балидор покачал головой.

— Именно в этом и заключается проблема, Прославленный Меч. Мы не думаем, что Менлим… Тень… является главным столпом. Похоже, он тоже вторичен.

— Что? — Ревик уставился на него, заметно напрягшись. — Что, бл*дь, это значит?

Балидор поколебался, чувствуя, как из света другого резко выходит заряд.

Элли, казалось, тоже это почувствовала.

Балидор не мог не смотреть, как её свет всё глубже проникает в него, окружая и разделяя нити, словно оттягивая его назад. Меч позволил ей это сделать. Даже больше, чем позволил, осознал Балидор; похоже, у него почти не было сил сопротивляться ей. Она рассеяла этот гнев и его заряд почти незаметно для самого Ревика.

Балидор медленно выдохнул, стараясь не думать о последствиях того, что она всё ещё так сильно контролирует его свет, даже сейчас.

— Именно то, что я сказал, — осторожно ответил Балидор. — Мы установили, что во главе этой структуры стоит кто-то другой, Прославленный Меч. Кто бы это ни был, он более плотно замаскирован, чем все остальные. Кто бы это ни был, мы вообще не можем видеть ничего в плане определения личности, и пока не получили ни одной световой сигнатуры. Ну, по крайней мере, ни одной сигнатуры, которая исходила бы с этой стороны Барьера. Вполне возможно, что человек, которого мы назвали «Тенью», на самом деле вовсе не Тень. Вполне возможно, что Менлим работает на него, как и все остальные.

Нахмурившись, Ревик уставился в ближайшее окно.

Его свет более или менее пришёл в норму.

Голова Элли покоилась у него на плече. Балидор наблюдал, как она легонько провела пальцами по контуру священного текста, вытатуированного на предплечье Меча.

Оторвав от неё взгляд, Балидор проследил за направлением взгляда Ревика. Данное окно выходило на задний двор дома, где он мог видеть группу видящих вместе с Джоном, сидевших вокруг костра.

Никто из них, казалось, не разговаривал. Джон, похоже, всё ещё сильнее остальных носил вокруг себя облако изоляции.

Долгое время Ревик тоже лишь смотрел на этот огонь.

Балидор почти чувствовал, как он думает. Он держал свой собственный свет неподвижным, даже когда пытался поудобнее устроить ноги и зад на жёстком диване, ища более мягкое место, которого попросту не существовало.