– Два-три восхода солнца. Уже совсем скоро, потерпите немного, – любезно ответил он.

– Есть еще новости?

– Нет, можете идти. Порадуйте друзей и отдыхайте. Для проверки связи все необходимое есть, ваше участие больше не требуется. Мы благодарим вас за отзывчивость, за сотрудничество…

Я вышла из кабинета на темную лестницу башни, задыхаясь от нахлынувших эмоций. Два-три дня и меня выставят за ворота дворца… Сумма, полученная от Волтуара, не покрыла и половины моих долгов перед Аспидами. Мне придется потратить много времени, чтобы рассчитаться. А еще снова учиться бесполезной для меня алхимии вместо того, чтобы разбираться с даром реки Истины и искать информацию о сокровищнице. Я прижалась к прохладной стене, обняла себя и судорожно выдохнула, стараясь успокоиться. Ноги дрожали, как и все тело, отчего страшно было спускаться по ступеням, но я вцепилась руками в перила и отправилась вниз. Хотелось на свежий воздух. Паника мешала сосредоточиться. Я выскочила в коридор, чуть постояла, борясь с головокружением, стараясь усмирить волнение, а затем побрела в сторону крохотного внутреннего двора с фонтаном. Сейчас плесну холодной воды в лицо, немного посижу в тени на скамье, успокоюсь и придумаю, как дождаться соггоров. Пока что это единственный вариант, который позволит мне сделать огромный рывок в разгадках тайн Энраилл.

Богато украшенный коридор расширился, а затем перешел в уютную террасу, перед которой располагался нужный мне дворик. Вот только… Я прижалась спиной к широкой колонне, закусила губу и болезненно скривилась, так и не выглянув наружу. Даже тут провал! Молодые избранницы на роль любовниц правителей заняли дворик и бурно обсуждали какую-то соперницу, которой недавно не повезло. Их звонкий, беспечный смех взорвал недолгое затишье и пробудил раздражение во мне. Я зажмурилась, отгоняя мысли о ненависти к Фадрагосу, чтобы случайно не подозвать Ксанджей. Не хватало еще убранство коридора испепелить.

– Я знаю, почему ее выставили из дворца! – громкий девичий голос резанул не только по ушам, но и по больной мозоли. Я едва не застонала вслух. – Тупица к Волтуару сунулась в кабинет, а ведь его любовницы предупреждали нас, что он всегда приходит сам, что к нему нельзя идти без приглашения.

– А я ее понимаю, – вмешался бархатистый голос в разговор, а я до боли закусила губу, вслушиваясь в их слова и убеждая себя, что не пойду на такое. – Мы тут скоро второе новолуние встретим, а ко мне он ни разу не заглянул. Хоть к кому-нибудь из нас он пришел?

– Говорят, что он все еще довольствуется Сиелрой и Альхинтой, – поддержала беседу третья собеседница.

– У них вот-вот срок закончится, – вновь бархатно звучала информация. – Ему уже пора выбрать кого-то из нас, а он только Изиен выставил прочь. Нас тут еще четырнадцать избранниц. Не оставит же он всех.

– Говорят, – твердо высказывалась третья, – что он оставляет себе не больше трех любовниц, да и тех навещает редко.

– А потому что из своего кабинета не выходит! – воскликнула громкоголосая. – Он за правительственными делами ничего другого не видит.

– Насколько я слышала от Альхинты, – вдумчиво заговорила вторая собеседница, – он за первый период приходил к ней лишь однажды ночью. Да и то, когда она отчаялась, что не нужна ему. Никак виноватым себя почувствовал.

Я оттолкнулась от колонны и стремительно направилась к выходу из дворца, хаотично обдумывая возникшую идею. За три месяца Волтуар пришел к любовнице лишь однажды. И если бы девице было все равно, то может, он и вовсе не навестил бы ее. Я не из высокопоставленных, даже к сословию уважаемых пока не принадлежу. К тому же человек… Но интерес Волтуара ко мне не выдумка, с чего-то он взялся. Быть может, я смогу задержаться во дворце, если займу место среди молоденьких девушек, которые собираются в скором будущем сменить любовниц Волтуара. Что если потом не привлекать его внимания? Быть может… Глупость!

Я остановилась, с силой зажмурилась и сжала кулаки.

Я не упаду так низко! Обязательно найду способ вернуться домой, но не таким путем.

Мы бездельничали, устроившись в прохладной комнате. Хоть Цветущее плато и находилось севернее Обители, но климат тут почему-то был жарче. Сегодня возвращаться на утес у меня желание исчезло. После таких-то новостей! Я сидела в жестком и неудобном кресле. Глянула на небольшой, невзрачный диван у стены, но передумала вставать. Елрех заняла второй диван, вытянувшись на нем в полный рост, и с моего положения ее было лучше видно. Первое время, когда нам выдали платья, которые тут принято носить придворным дамам, но гораздо скромнее, я едва смех удерживала, наблюдая за Елрех. Ее крепкая мускулатура не была лишена женственности, но явно не годилась, чтобы красоваться в легких, развевающихся юбках. Вот и сейчас она часто ерзала, поправляя складки, и просто нервно одергивала сползающий на талии пояс.

– А если попробуем без соггоров разобраться? – спросила я, не выдержав долгого молчания. – В конце концов, мы рискуем даже в том случае, если будем узнавать информацию у них. Во-первых, они могут заинтересоваться нашим любопытством. Во-вторых, мы можем ничего у них не узнать, тогда просто время потратим.

– Почему ты не хочешь стать его любовницей? – хмуро покосилась она на меня.

Я едва не рыкнула, но только насупилась и ответила:

– Лучше бы я тебе не говорила об этой дурацкой идее! Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?

– Я понимаю, что ты сама запуталась в том, что тебе дорого. – Елрех скрестила руки на груди. Я открыла рот, чтобы возмутиться, но не успела и звука произнести, как она продолжила: – Ты хочешь домой настолько, что готова была душой Вольного рискнуть, запечатать навсегда, оставив в ней только жадность…

– Это не честно! Ты бьешь по больному! – перебила я ее.

Елрех перевернулась, облокотилась на диван и уставилась на меня, а я сжалась, втянув голову в плечи.

– Ты убеждала меня, что между вами ничего не было, – с нажимом проговорила она.

– Между нами ничего не было. У меня просто чувство вины больше вашего, – неловко оправдалась я, стараясь перевести тему.

– Ты любишь его?

– Нет! – поспешно произнесла и отвела взгляд.

Перед глазами вновь возникал образ русоволосого парня с теплыми зелено-карими глазами. Его улыбка и смех, объятия и…

Не думай о нем, Асфи! Будет только хуже.

– Почему мы не можем обойтись без соггоров? – прямо спросила у нее.

Я пыталась все взвесить, понимала выгоду, но переспать с мужчиной… Чем тогда я буду отличаться от проститутки? Я никогда не понимала эту профессию. Да какую еще профессию?! Это же ужас какой-то пойти на такое добровольно!

– Ты не первая, кто искал сокровищницу Энраилл. И ты не будешь последней, если не сделаешь все, чтобы отыскать ее. Сколько погибло безумных храбрецов, кто готов был на все ради малейшей подсказки о ней, а ты не готова пожертвовать малостью ради огромного прорыва.

– Ради возможного, – выделила я, подняв интонацию, – прорыва! И это не малость! Это я и…

– Твои принципы! – перебила она, усаживаясь на диване и подаваясь вперед. – Они даже хуже, чем у наших людей!

– Это моя гордость! – вскочила я с кресла.

– Наверное, это ее единственная гордость, – услышала за спиной насмешливый голос Ромиара.

Обернулась и столкнулась с высокомерием на смазливом лице серокожего. Его забыли спросить! Когда этот сноб прекратит оценивать меня? Я хмыкнула и отошла к окну, желая хоть немного утихомирить вспыхнувшую ярость.

– Почему опять ругаетесь? – Уши Ивеллин подергивались, а в синих глазах застыло удивление.

– В ближайшие дни мы уедем из дворца, – резко проговорила Елрех. – Только время зря потратили. Знала бы, что Аклен’Ил не задержат нас надолго, потребовала бы от Волтуара совершенно другую цену.

– И кого осенила идея, сделать из Асфи любовницу правителя? – спросила исследовательница, опускаясь в кресло, которое я освободила.