Тем временем на экране появилась голубая картинка, и ведущая программы «Время», народная любимица Катя, сообщила телезрителям о серии странных происшествий, случившихся в университете города Абакым:

– Органами правопорядка и МЧС за последние три дня зафиксированы четыре случая подросткового суицида среди студентов известного на всю страну Абакымского университета Народного Хозяйства. Но не только трагедиями отмечены эти роковые три дня. Родители более двух десятков благополучных, как мы выяснили, студентов подали в органы полиции заявления о пропаже детей – учащихся этого университета. Но и это еще не все. Только что нам сообщили: два первокурсника факультета отраслевого планирования взяты под стражу как члены запрещенной в России террористической группировки ИГИЛ. Такого стечения непредвиденных трагических обстоятельств российская история последних лет не знала. Мы предприняли собственное расследование случившегося, и я готова изложить вам, дорогие телезрители, его первые результаты. Дело в том, что неделю назад, точнее, 24-го числа сего месяца, в университете города Абакым на одной из плановых лекций произошел серьезный инцидент с нарушением общественного порядка. В результате двадцать четыре студента были взяты под стражу и в настоящее время находятся во временном изоляторе Абакыма. Этот случай стал моральной трагедией для университетской молодежи, и нет сомнения в том, что печальная статистика смертей, исчезновений и прочих странных и страшных последствий случившегося – это своего рода форма выражения подросткового протеста против репрессивных действий государства. Очевидно, что теперь предстоит огромная работа педагогического состава университета, психологов, представителей городских молодежных организаций по восстановлению мира и спокойствия в университетской среде. Вот к чему приводит бездумность и поспешность в действиях по отношению к молодежи. Да, студенты поднялись на противоправное дело, но это же не дворовая шпана, это будущая элита нашего народного хозяйства, а мы с ними обошлись как с уголовниками…

Быстрым, едва различимым движением Катя смахнула набежавшую слезку и хотела продолжить репортаж, но в этот момент новостная картинка исчезла с экрана, а ее место занял калейдоскоп очаровательных фотографий зимней природы.

– Как же оно так вышло, ей-богу? – Осип выключил телевизор и виновато посмотрел на присевшую рядом жену. – Злобно вышло, не по-людски. Они, блин, тоже хороши, если б не бронежилеты…

– Но ведь мальчишки же! – вздохнула жена, гладя увесистое плечо мужа.

– То-то и оно, – отозвался Осип, – ладно б дело, бандиты. А теперь что? Неделю места себе не нахожу. С комвзвода переругался – стыдоба! Он мне: мы действовали по инструкции. А я ему: какая такая на хрен инструкция, чтоб детей бить? В общем, Люсь, подал я рапорт на увольнение. Хоть кем, хоть сторожем в церковь пойду, но не могу я больше, как собака на привязи, брехать на человека!

– Я понимаю… – улыбнулась Люся и продолжила сервировать стол к ужину.

Часть 3. Противостояние

Тем временем по заснеженным улицам Абакыма ползли тревожные слухи. Поговаривали о новых случаях исчезновения студентов и о том, что местные власти сознательно скрывают печальную сводку из страха перед новыми молодежными волнениями. Действительно, подростковая часть населения города как-то странно притихла и превратилась в некую сдавленную пружину, готовую по первому взмаху случайного лидера распрямиться и натворить дел покруче той институтской заварушки.

Шокированное столь жестким молодежным противостоянием, российское общество наконец обнаружило, что внутри населения законопослушных россиян вызревает еще один не похожий ни на кого человеческий миллениум. Это не розовый и несмышленый младенец, упакованный в педагогические пелены, но несговорчивая и способная на отчаянные поступки стая будущих владельцев страны, а быть может, и мира.

Более того, подростковый миллениум живет по своим внутренним законам. И если во взрослой жизни законодательства и общепринятые смыслы человеческих действий изъедены временем и похожи на внушительные морские буи с налипшими на них плотными слоями житейских ракушек, то «нормативная база», направляющая поведение подростка, скорее походит на приливный рой прозрачных медуз, колышущихся в такт сиюминутной набегающей на берег волне.

Гений Шекспира проник в эту сверхнеплотную среду и разглядел в ней потрясающую любовную историю двух юных сердец, назвав прелестников вечными именами Ромео и Джульетты. Многое из того, что случилось в ней для нас, взрослых, непонятно, ведь мы, взрослея, забываем самих себя.

Мы забываем о том, что все граждане детства – гениальные художники и фантазеры. Как свежо, непосредственно и ярко они (прежние мы!) воспринимают окружающий мир. Глядя на прозрачные медузоподобные детские «тельца», нам хочется еще раз прикоснуться к отступившим от нас парадоксальным мироощущениям. Но нам нельзя! Мы – взрослые, высшая раса! И мы вынуждены смотреть в сторону детства с долей иронии и снисходительности…

Объявив действия молодых нигилистов противоправными, власть задействовала значительный административный ресурс и приступила к ликвидации конфликта. Всероссийский розыск дал первые результаты. Наряд УВД города Петропавловск-Камчатский задержал в аэропорту группу из семи молодых человек, прилетевших с материка под видом паломников в единственный на Камчатке мужской Пантелеймонов монастырь.

– Почему вы говорите «под видом»? – возмущались ребята в отделении полиции. – Вся страна знает, что монастырь своими силами строит Морской собор в память о моряках и рыбаках, погибших в море. Им нужна помощь!

– Вас никто не просил сюда лететь, – бубнили в отделении.

– Об этом не просят! – отвечали парни. – Как хотите фиксируйте нас, но мы свободные граждане и никуда отсюда не полетим!

Старший офицер отделения, кстати, бывший военный моряк, приказал переписать паспортные данные и под его личную ответственность отпустить задержанных.

– А ты, мужик, ничего! – ухмыльнулся один из ребят, выходя из отделения, и доверительно похлопывая кэпа по плечу.

Еще двух «самовольщиков» зафиксировали в Киргизии. Сличив с поисковым листом список авиапассажиров, прибывших в последние дни, выяснили, что не далее как вчера двое из разыскиваемых студентов прилетели чартерным рейсом в аэропорт «Манас».

Подняли местный РУВД и в тот же день обнаружили беглецов в городе Кант. Что они делали возле нашей военной авиабазы, так и осталось за семью печатями. Ребята замкнули уста и отказались отвечать на какие-либо вопросы в отсутствие, как они сказали, «адвоката с Большой земли». Пришлось самозваных «террористов» этапировать на Большую землю, где живут адвокаты и ближайшие родственники задержанных.

Следы более двадцати студентов так и остались белыми пятнами на российской карте.

Глава 2. Прозрение

Часть 1. Агатий

В глуши сибирских лесов, на берегу батюшки Енисея, близ города Минусинск зажег свечу над престолом древний, вернее сказать, «древлерубленый» мужской монастырь во имя преподобного Дорофея аввы Палестинского. В прежние времена насельников в монастыре бывало не счесть. Оно и понятно: место благое, молитвенное. Нынче ж по-другому все стало, утишилась монастырская жизнь. Из монашествующих остались в монастыре: настоятель, иеромонах отец Игнатий, два старчика (средь них сокровище монастыря – старец Савва), да пятеро послушников, да трудников столько ж. «Вот и вся нашать монастырская редута», – любил говаривать Савва за трапезным чайком, стилизуя свою речь под говор местных сплавщиков леса.

В один из дней вослед февральской вьюжке прибыл из города в монастырь с продуктовой машиной парнишка по имени Агатий. Шофер, послушник Виталий, сказывал настоятелю: