–Мы с ней будем две неразлучные ведьмы. Ох и стервы же будем! – посмеялась она сама с собой.

Римма Васильевна в одиннадцать вечера возвращалась домой в полицейской машине. В полиции ее долго опрашивали, чем изнурили до предела. Теперь она наконец-то возвращалась домой. Римма Васильевна жила в старом районе Холдогорска, где располагались довольно старые и обветшалые кирпичные дома, похожие на окоченевших чудовищ. Корявые деревья разрастались не только вокруг домов, но и вросли в них самих. На крышах, карнизах и козырьках торчали тонкие косые деревца, пустившие свои корни в слои мха, пыли и плесени, круша при этом сами кирпичи.

Большинство окон в этих домах были пластиковыми и смотрелись нелепо, как блестящие новые пуговицы на старом потертом сюртуке. Однако многие находили что-то романтически-мрачное в этих районах и потому намеренно селились в эти дома. Около ветхих, пропахших болотом подъездов стояло не мало дорогих иномарок.

Проехав по старой дороге, полицейский автомобиль завернул в потонувший во тьме двор. Поблагодарив молодого красивого полицейского, Рима Васильевна вышла из автомобиля и тут же опешила от надписи на двери подъезда: «Демоны сюда не пройдут!»

–Дебилы! – выругалась она на автора этой надписи, подходя к двери. – Зато я сюда пройду.

Снова поднялся сильный ветер, обрушивший потоки дождя. Только сегодня это сопровождалось мощными раскатами грома. Войдя в мрачный подъезд, Римма Васильевна остановилась около ржавых почтовых ящиков, походивших на гнилые зубы во рту окоченелого трупа. Вынув из своего ящика квитанции, она настороженно прислушалась к стукам дождя, грому и порывам ветра. Нет, никаких других звуков не было. Подъезд пуст. Да и откуда здесь взяться Макарову? Его же забрали в психушку. А если он сумел сбежать? Римма Васильевна поняла, что простоять тут она не может и продолжила подниматься по лестнице пятиэтажного дома, опираясь на облезлые деревянные перила и создавая гулкий шум от шагов. Поднявшись на свой четвертый этаж, Римма Васильевна вставила длинный ключ в замочную скважину. Замок с сердитым шумом провернулся, подчинившись направлению ключа вправо. За дверью ее ждала темная квартира с высокими потолками и большими окнами. Мрачную тьму здесь на мгновения озаряли блики молний с улицы. Новый раскат грома заставил содрогнуться стены и окна дома. Ветер словно срывал злобу на людях. Оглядев темную прихожую, как всегда неприветливую, Римма Васильевна даже не стала включать свет. Настроение ее было таким же, как тьма в квартире. Повесив пальто на бронзовую вешалку в виде совы, она присела на банкетку и разулась. Сегодня Римма Васильевна решила вообще не включать свет и обойтись свечами, имея мистическое настроение из-за грозы и молний.

Вся старинная мебель досталась ей с покупкой этой квартиры. До Риммы Васильевны тут жила старуха. После смерти старухи ее сын продал квартиру ей вместе с мебелью матери. Новая хозяйка не решилась расставаться с такой стариной, хотя все эти шкафы, диваны, банкетки, стулья и столы сами походили на ожидавших смерти стариков.

–Это что и было то самое «любовное приключение», которое обещали мне Таро? – спросила она находясь в ванной освященной огнями свечей. С кухни доносилась песня «Judasstein» в исполнении Devilment.

–Нормально! – говорила она сама себе выливая на мочалку порцию геля для душа. – В прошлый раз Таро обещали мне внезапное богатство. Я нахожу на улице пятисотенную купюру. Иного внезапного богатства на меня так и не упало. Следующий расклад на неделю грозил мне «любовным приключением», которое надо полагать, сбылось сегодня, что я едва осталась жива. Прав был тот священник и блогер, сказавший, что бесы не редко потешаются над жертвами. Ну что, сильно насмешила? А? Козлы!

Песня «Hitchcock blonde» в исполнении той же британской команды Devilment, детище Cradle of filth, подняла ей настроение ритмом и атмосферой. Римма Васильевна даже подпевала исполнителю и подумывала, не открыть ли ей бутылочку винца, что хранится в холодильнике?

После ванны она поспешила прогреть кухню, растопив старую печь в углу, названную в народе «буржуйкой». Такие печи были в этих старых домах. Хотя отопление уже тоже было проведено, многие топили печи, когда наступали холода, а батареи еще или уже были холодными, то есть весной и осенью. Рядом с печью стояла бронзовая подставка для дров, аккуратно в нее сложенных. Ими Римма Васильевна и топила печь. Поужинав при свечах, она все же решила откупорить бутылку крепленного вина. Осушив бокал, она наполнила его вновь и закурила. Танцуя в халате с бокалом и сигаретой, она подпевала женскому вокалу в песне «Full dark, no stars» и уже окончательно забыла о случившемся.

–А я все равно разложу карты! – словно угрожая, заявила она и отпив из бокала вина, сделала добрую затяжку. Дождь на улице с громом и бликами молний не прекращались. Высокие кривые деревья за окном при каждой вспышке молнии бросали угрожающие тени в окна. Песня «Shine on sophie moon» в конце была украшена женским вокалом, похожим на голос призрака, манившим следовать за ним. Римма Васильевна взялась подпевать. Она истошно завыла подражая вокалистке, не думая о соседях. Получалось более чем не очень, но сама исполнительница самочинного бэк-вокала считала, что голос у нее поставлен. Когда Римма Васильевна выпивала, то тут же становилась «певицей». Как-то она нашла песню «Nymphetamine» в исполнении Cradle of filth. Полночи она гоняла эту песню на повторе и выла под нее истошно. Соседи не оценили – вызвали полицию.

Колода карт в руках.

–Скажите карты, что ждет меня на будущую неделю? – спросила она колоду Таро, тасуя ее. Первая карта – «7 Чаши».

–Выбор, способный изменить жизнь, – толковала карты вслух Римма Васильевна. – Опа-на-це! Тройка Жезлов. Тоже перевернутая. Это опасность. Карта советует быть осторожной. В выборе? Без сомнений, речь идет о выборе. Семерка Мечей. Столкнусь с опасным и хирым врагом. Обман, коварство.

Расклад ее не порадовал. Закурив снова, она отпила еще вина и сложила колоду Таро в футляр. Снова бокал. Осушив его, Римма Васильевна наполнила его вновь. Набрав песню «My demons» Lacuna Coil, она отпила еще вина. Сейчас Римма Васильевна расположена петь! Петь громко и страстно, как будто это она на огромной сцене исполняет вместо Кристины Скаббии женскую партию в песне. После сексуального голоса Андреа Ферро, настал черед орать Римме Васильевне. Как она орала! До красна и хрипоты орала. Микрофоном ей служила солонка фаллической формы, слушателями – соседи. По батареям уже не просто стучали. Это был настоящий перезвон.

–Да мне ваще похеру! Я ничего не боюсь. Ваши предсказания мне до жопы! Кому не нравится, могут отлизывать у Такой-то Матери ее мойдодыра бомжеватого! – грозилась она, покачиваясь и с трудом набирая песню «Infected monarhy» в исполнении Ad infinitum. Настало время голосить, наслаждаясь своим голосом. Когда, в конце песни «Passion and the opera» вокалистка Nightwish Тария Турунен приступила к оперной партии, те же ноты решила взять и Римма Васильевна, соседи не выдержали.

За дверью стояли разъяренные соседи, не готовые к ночным концертам и не расположенные просить автографы, а среди них сонный полицейский, тот самый симпатичный дежурный, который и подвозил Римму Васильевну домой с участка.

–Вот она, «звезда»! – кричали соседи, указывая на нее полицейскому. – Певица!

–Херли вы разорались? – накинулась на них с криком виновница ночного собрания.

–Это ты орешь почти каждую ночь! Ты понимаешь, что тебе на ухо медведь не только наступил, но и грохнулся на него и проехался на нем добрую пару метров.

–Что б ты понимала! – огрызалась та.

–Римма Васильевна, – обратился к ней изумленный полицейский.

–Я здесь, – обратила она на него пьяный взор, покачиваясь.

–Когда я вас подвозил, вы были разбиты и подавлены. А тут я слышу, вы полны вдохновения и…

–Не, базара ноль, – перебила его Римма Васильевна.

–Библиотекарем работает! – отметила одна из соседок, тыкая в нее пальцем. – Гонор слышали, какой?