В предвкушении найти что-то необычное, Уолдо подошёл ближе, раскрывая траву, и увидел перед собой осколок зеркала. Ни большого, ни маленького, он спокойно умещался в руку. Ни сколько не расстроившись, Уолдо подобрал его и стал внимательно вглядываться в своё отражение, улыбаясь себе за каплями дождя. Вдруг, снова показалось чьё-то присутствие, и он быстро откинул осколок на то место, где взял. В первые минуты, Уолдо оглядывался, пытаясь засечь кого-то, даже не подозревая, что местность изменилась, поменяла свои очертания.
Он шёл, шёл, где-то глубоко в себе подозревая, что эти места ему не знакомы, хотя с тропинки он не сворачивал. Сейчас на его лице уже не было улыбки, а наоборот – он испугался, но приключению поддавшись, шёл вперёд. В месте, где тропинка должна была закончиться, и где он обычно поворачивал назад, Уолдо увидел речку, протекающую прямо в лесу. Над этим спокойным ручейком, было свалено дерево, с росписями, как на древних бумагах. Уолдо побледнел. Приключения он любил, но остерегался навязанных путей. Он присел рядом и стал внимательно рассматривать эти, неизвестные ему, письмена. Дикое было желание убежать прочь, но смелость идти дальше поборола страх. Потерев ото мха росписи, он встал и перешёл по этому поваленному дереву на другую сторону. Лес кончился, и перед собой Уолдо увидел гигантское поле. Чистое, прохладное, заросшее тонким слоем травы, оно колыхалось под своевольным ветром.
Приятно было лицу чувствовать на себе прохладные прикосновения невидимого дара. В первый раз тогда он подумал о смерти: «в таком месте можно и умереть». Он расправил руки в стороны и открыл рот. От этих мыслей он быстро оклемался. Взор его покорило другое: дерево, столько высокое и широкое, что не помещалось в глаза. Уолдо, не закрывая рта, испуганно глядел, пока в животе играло восхищенье. Листва сочилась с ветвей одной стороны древа, которое казалось нескончаемым зелёным облаком; вторая сторона высохшая и до ужаса истерзанная, что даже птицы не садились, казалось давно мёртвым.
Уолдо был просто поражён величием природы. Настолько огромное, будто это дерево было единым воином всего леса и защитником его обитателей. Стояло гордо, но со всеми на равных. Ослеплённый и чуть испуганный Уолдо стоял в оцепенении довольно долго, смотря на развивающуюся листву. Ему даже было страшно подойти к столько большому владыке. Но, всё же, он сошёл с места, в предвкушении только дотронуться до него, и даже сам не заметил, как прошёл уже всё поле, пробираясь через слегка мокрую траву. Он даже не замечал, как под его ногами резвились детёныши всевозможных зверей, которые тоже поразились, увидев человека в этом месте. Они выглядывали. Они сразу же последовали за ним и смотрели из травы так, чтобы их не было видно.
Стоя напротив древа, Уолдо чувствовал себя таким же большим, таким же могучим. Дрожащей рукой он дотронулся до ствола, и по его телу, словно, пробежала энергия, которой места не хватало в теле, и она вырывалась невидимой волной. Уолдо показалось, что это дерево давно ждало его тут, и из-за этого он испугался сильнее. Дальше он идти боялся и решил повернуть назад, в предвкушении рассказать всё родителям и сестре. Сделав пару шагов, он подумал, что рассмотрел лишь живую часть древа, а к тёмной её части он ещё не подходил. Ему было интересно, что там. Притронувшись к умершей части, Уолдо снова что-то почувствовал, но ощущения были совсем другие, которые Уолдо ещё не испытывал. Это была не энергия, а что-то странное, и он никак не мог понять что. Но это ему нравилось, словно было сродно его душе.
Он уже был готов идти домой, и, сделав всего пару шагов назад, Уолдо окаменел и по-настоящему испугался. Со стороны, откуда он и пришёл, на него бежало тело в чёрном одеянии, лицо которого было закрыто капюшоном. Уолдо испугался и не знал, куда ему деться. Он побежал за дерево, чтобы спрятаться за ним. Он обогнул половину пути и вдруг увидел на мёртвой стороне дерева прорез и хотел спрятаться там. Однако он мельтешил. Он хотел убежать домой и всё, но понимал, что тот человек намного быстрее него и догонит при любом раскладе. В момент, когда Уолдо решил оббежать дерево и попытаться вернуться домой, тело в мантии было уже перед его лицом. Ноги сами толкнули Уолда в тот разрез в дереве, увидев перед собой капюшон, под которым была только тьма.
И не простой разрез это был, а пологий обрыв вниз. Уолдо думал, что упадёт на землю, но он падал всё ниже и ниже, кубарем задевая каждый камешек своим телом. Чтобы было не так больно, он свернулся в клубок, закрыв руками голову и шею. В его голове была лишь мысль остановиться и вскарабкаться назад, к семье, но с каждым метром под землю его мысли вовсе пропадали. И через минуты три, он, наконец, остановился. Глотая всю поднявшуюся пыль, он в первое время не мог встать. Всё его тело выло от боли, а сердце билось так сильно, что он ели дышал. От пыли кашлял. Его детское тело не было готово к такому.
Немного придя в себя, он встал и начал протирать глаза от пыли, но было так темно, что Уолдо не видел ничего, даже своих рук. И лишь где-то вдали виднелся маленький огонёк света, который Уолдо не сразу увидел. Маленькими шагами он, почти на четвереньках, стал пробираться к этому свету, в надежде найти выход из этого места и, наконец, обнять мать. Лишь мысли о семье не давали в этой темноте освобождать его страхи, но бывало и такое, что он был уверен, как позади него нечто смотрит и улыбается, пытаясь, открыв пасть, откусить ему голову. От этого он пошёл быстрее, спотыкаясь об выпирающие камни. Чем ближе он приближался к свету, тем спокойнее ему становилось, ведь он считал, что это выход наружу. Подойдя уже довольно близко, Уолдо начал прищуривать глаза от яркого света.
Уолдо ошибся. Как только он прошёл через проход, то понял, что попал в сказочный кошмар. От того, что он увидел перед собой, Уолдо молча расплакался. Не задумываясь, он развернулся и хотел убежать от туда, но было поздно. Прохода уже не было, он исчез в никуда и оставил Уолда в этом мире. От страха его тошнило, сердце дико билось, а воздуха не хватало, он подбежал к тому месту, где был проход, но дрожащие руки не могли ничего сделать. Он упал без сил, шепча, что это всё сон. Он закрывал глаза и повторял себе, что это всё сон и, что он сейчас проснётся дома и всё будет, как прежде. Но сколько бы он не пытался, сколько бы ни проливал слёз, сколько бы молча не звал на помощь, у него ничего не получалось, он продолжал, сжавшись в клубок, лежать на чужой земле. Моментами, ему даже казалось, что где-то молят о пощаде, но безуспешно. Ребёнок не знал, что ему делать. Он хотел домой.
– Очнись! – Выкрикнул голос у Уолда в голове. Голос был дьявольский.
Это было так резко и неожиданно, что он сразу подскочил и стал искать, кто это был. Но рядом никого не было. Ему стало спокойнее, когда он услышал этот незнакомый голос, но что делать дальше он не знал.
У Уолда не хватало фантазии, чтобы осознать этот мир. Это место было большой, огромной, очень огромной пещерой, красоты невиданной. Пещера с красно-серым городом внутри. Тысячи домов, словно из алого, серого мрамора, разделённые дорогами из пыльно-белого камня. По окраинам статуи ныне разрушенные, из которых лазами тянулась почти единственная зелень погребённого царства. Освещённое бесконечным числом факелов и навесными белыми кристаллами, качающимися на весу, это место наводило и страх, и восхищение. Уолдо не видел конца этой пещере ни вдали, ни по сторонам. И он, такой маленький, там один. Он не знал, что делать.
Смеялась над ним реальность, убеждая, что это она и есть. Но Уолдо продолжал отрицать её и верить в крепкий сон. Он просто смотрел на всё это и не понимал, как мог очутиться в таком месте. Не мог он этого понять. Как не мог осознать и главный источник света: свисающий с самой высокой точки, в самой середине города, разряды красно-чёрной молнии били из сталактита в самую высокую точку города – в гигантский, на вид несокрушимый, дворец. Он был ели виден, но и этого хватало.
