– Мы идиоты. Это не дерево. Бежим отсюда!

Она резво отскочила в сторону и бросилась навстречу потрясающему дубиной чудищу. И только тогда Алекс увидел, как медленно открываются на стволе под его ногами многочисленные зубастые пасти.

По стволу прошла крупная дрожь, ветви задвигались, удлиняясь и выстреливая новыми отростками. Кора вспухла многочисленными волдырями, которые тут же лопнули, выпустив струи зеленой слизи. Резкая боль пронзила лодыжку, и Алекс упал, вывернув ногу. Десятки корявых щупалец устремились к нему, вонзились в руки, ноги, опутывая со всех сторон, в то время как внизу чавкающая зубастая дыра пережевывала вместе с ногой его левую кроссовку. Большие и маленькие пасти медленно сползались к нему, все ближе и ближе. Наконец одна из них вспучилась, выросла инфернальным отростком, недолго покачалась перед его лицом, словно кобра, и стремительно впилась в горло.

***

Как всегда, в подобных случаях от боли осталось только жжение на коже и тонна адреналина в крови.

Сидящий на веранде в той же позе Майк отсалютовал глиняной кружкой.

– С первым возрождением!

Алекс быстро поднялся на веранду, краем глаза увидев, как следом у гранитной стелы появилась Мелисанда.

Он распинал в стороны многочисленные бутылки н навис над Майком.

– Ты говорил, что у каждого есть проводник?

– Ну… да.

– Значит и у тебя он тоже есть?

Майк потупился.

– Есть.

– Где? Я хочу с ним поговорить.

– Там, – Майк кивнул на дом. – Второй этаж. Только знаешь…

– Не знаю.

Алекс с треском распахнул дверь, пересек низкую широкую комнату с длинной барной стойкой и чучелами, развешенными на стенах. Взлетел наверх по винтовой лестнице.

Молодая грудастая женщина в фартуке и платье официантки с Октоберфеста стояла посередине спальни и смотрела на него ничего не выражающим взглядом.

– Ты проводник? – резко спросил он, шагнув к ней и вглядываясь в гладкое будто искусственное лицо.

Она не ответила, глядя ему за спину неживыми глазами.

– Не скажет, – смущенно произнес сзади Майк. – Проводники говорят только со своими хозяевами.

– Ну так спроси ее, как пересечь реку? Неужто до сих пор не догадался?

Майк поскреб бороду.

– Да спрашивал. Дурь какую-то несет.

– Спроси!

Майк поколебался, потом шагнул ближе.

– Милая. Напомни. Как пересечь реку?

Проводница вздрогнула, перевела оживший взгляд с ничего на Майка. И внятно произнесла:

– Когда лунная кровь зальет оставшихся быков, путь откроется.

Она замолчала. Глаза снова потускнели.

Майк развел руками.

– Я же говорил. Ахинея какая-то.

Алекс потер пальцами виски.

– Лунная кровь… Быки… Что это может означать? У тебя есть быки?

– Нет. У меня есть только бычья колбаса.

У лестницы захихикали.

– Эх, мужики. Тупые вы донельзя.

Мелисанда прошлась мимо них, цокая каблуками и покачивая бедрами.

– На ваше счастье с вами есть я. И кажется я знаю, что это за оставшиеся быки. И даже готова их показать. Прямо сейчас.

Она остановилась у окна.

– Видите?

Алекс подошел ближе.

– Что?

– Да мост же!

– Вижу. Мост. А где быки?

– Да под ним же! Быками называют опоры мостов. Тут осталось две опоры. Два оставшихся быка. Их и надо залить.

Алекс посмотрел на чернеющий невдалеке разрушенный мост. Своей массивностью, арками и потемневшим камнем он напоминал древнеримские постройки.

– Хорошо. Вопрос чем. Что за лунная кровь? Лунный свет?

– Вот этого не знаю. Возможно. Ночью можно проверить.

– Если бы это был лунный свет, путь открывался бы каждую ночь.

– Тогда понятия не имею. Может какая-то субстанция, связанная с луной? Что у нас связано с луной?

Алекс молчал, разглядывая мост и стараясь собрать мысли в кучу. Потом повернулся.

– Не что у нас связано с луной. А кто у нас связан с луной. – Он повернулся к Майку. – Запрись в доме и заколоти все окна и двери. Будем ждать ночи.

***

Полная луна мутным пятном светила сквозь черное висящее над рекой марево.

Алекс обернулся.

Стоящая на мосту Мелисанда подняла руку, сообщая о готовности.

Отсюда разрушенный мост казался призраком, восставшим из кровавого ада.

Алекс прикинул расстояние. Получалось примерно метров двести. Он приготовил спелл и шагнул к ограде.

За оградой визжали, лаяли, рычали сотни вышедших на охоту монстрюков. Заостренные бревна содрогались от их напора. Иногда в щелях мелькали оскаленные морды.

Алекс размахнулся, перекинул через ограду большой окорок и заорал:

– Все сюда! Еда!

За оградой взревели еще громче. Казалось, все окрестные волколаки сгрудились на маленьком пятачке рядом с окороком. Бревна затрещали.

Алекс отошел дальше, нащупал лежащий на земле шнур и что есть силы его дернул.

Подпорки тут же рухнули, и кусок стены медленно завалился внутрь, открыв черный зев дремучего леса и плотную кучу прибалдевших волколаков.

– За мной, кабыздохи! – крикнул Алекс, активировал сверхскорость и вприпрыжку помчался к мосту.

Сзади радостно заверещали и с треском ринулись за ним. Волколаки серебристым потоком ворвались во двор, сталкиваясь, карабкаясь по головам, кусая за ноги более быстрых и удачливых.

Алекс несся вперед, на автомате отмечая и перепрыгивая поставленные Мелисандой вешки.

Первая мина взорвалась буквально в пяти метрах позади, забросав спину комьями грязи и ошметками шерстяного мяса. Потом еще. И еще. Волколаки ревели и не обращали внимания на потерю бойцов. Целая звериная лавина стремительно неслась вслед за ним, буквально хватая за ноги. Алекс из последних сил увеличил скорость и влетел на мост, чувствуя, как хрипит, дышит ему в ноги волчий авангард. Стены огня встали слева и справа, отрезав значительную часть серебряной орды. Впереди уже виднелась хрупкая фигурка Мелисанды и заворачивающийся вокруг нее вихрь боевых заклинаний.

– В сторону! – заорала она.

Алекс перепрыгнул на парапет и забалансировал на камнях, едва не упав в черную вонючую жижу.

Стена призрачных ножей прошла мимо него, кромсая все, что попадалось на пути, превращая звериные туши в мохнатый фарш. Один из волколаков бросился на парапет, и в руках у Алекса оказалась его отрезанная мохнатая башка. Алекс посмотрел вниз, увидел торчащую над жижей опору моста и скинул башку на нее. Кровь брызнула на древние камни, растеклась мутной кляксой.

– Нужно залить опоры со всех сторон, – бросила Мелисанда, проходя мимо, и добивая выживших огненными разрядами.

Алекс схватил валяющуюся рядом половину туши и потащил ее к противоположной стороне моста.

Из леса в пролом вливались все новые и новые стаи. Радостно воя, они разбегались по двору, гонялись друг за другом, опрокидывая стулья, кресла, топча грядки и поднимая ногу у гранитной стелы возрождения. Самые матерые, рыча, скапливались у моста. Когда их критическая масса достигла кондиции, Мелисанда скастовала огненный шар и превратила большинство в горящее месиво.

– Пора как-то закругляться, – крикнул Алекс, поскальзываясь на липких покрасневших плитах, покрытых остатками и останками. – Мы здесь уже все залили.

– Да, – обернулась Мелисанда. – Надо закрывать дыру в ограде.

И в этот момент все бегающие и прыгающие по двору волколаки вдруг остановились, подняли морды к луне и завыли. Некоторые из них встали на задние лапы и стали раскачиваться будто в трансе.

– Что это с ними? – прошептал Алекс.

Мелисанда молча протянула руку, указывая на провал в ограде.

Там, во тьме чащи, двигалось что-то большое.

Оно было больше ограды, и когда перешагнуло поваленные бревна, Алекс даже отшатнулся, едва не упав.

Это было то самое чудище, что встречало их на той стороне живого бревна. Стоящий на двух ногах оборотень с волчьей головой и дубиной в лапе. Высотой он был примерно с дом Майка. Злобные красные глазки окинули двор, увидели стоящих на мосту людей. Монстр заревел, потряс дубиной и в один прыжок оказался у моста. Волколаки хором взвыли, предвкушая.