– Я хочу знать правду, – сделал глоток уже тёплого виски. – И если ты хочешь, чтобы наша дружба продолжалась, то тебе в любом случае придётся отвечать.

– Он… Сильно на меня давит…  – поправила волосы, потупив взгляд на сидении шофера. – И совершенно не интересует.

– Почему? Он довольно хорош собой. С десяти лет занимается дзюдо, был одним из лучших выпускников факультета. Да и девушки всегда вешались на него с пол-оборота. Так в чём же тогда проблема?

– Возможно, её бы и не было, не переступи он границы дозволенного, превращая меня в шлюху.

– Ты боишься спать с ним?

Машина остановилась, и я уже не мог услышать ответа. Даяна так быстро выскочила из салона, что мне бы пришлось бежать следом, чего совершенно не хотелось. Неспешно бредя до лифта, я вполне отчётливо понимал, как именно мне теперь следует поступить, но, прежде чем принять окончательное решение, мне как никогда  нужно было встретиться с Ричардом.

* * *

Несмотря на то, что уснул я вначале первого, проснулся, как всегда, в шесть. Эта противная привычка никогда не позволяла мне как следует отдохнуть, и если прежде она всегда играла только на руку, то за последние два года превратилась в своеобразную пытку. Приготовив себе скудный завтрак из пары сэндвичей и чашки кофе, я набрал номер главврача пансионата «Белые Дубы».

– Слушаю, мистер Прайд, – раздался сонный голос на другой стороне трубки.

– Добрый день, мистер Коллинз, я собираюсь посетить сегодня Ричарда Крейцвелла.

– Как скажете. У вас есть на этот счёт какие-нибудь особые пожелания?

– Только узнать, в каком он сейчас состоянии, – придержал телефон плечом, подкуривая сигарету.

– Последние пару дней его самочувствие заметно улучшилось. Так что он должен быть рад вашему визиту.

– Очень хорошо. Буду на месте в половине девятого.

Перекусив, позанимавшись в тренажерной и приняв душ, я ненадолго сел за рабочий стол, достав ручку и чистый лист. Закончив своё письмо, я сложил его, укладывая в конверт, и тут же оставил квартиру, не воспользовавшись услугами шофера. «Белые Дубы» были одним из немногих мест, куда я ездил в полном одиночестве. У каждого сильного человека есть своя ахиллесова пята, и я не был исключением. Припарковавшись на стоянке пансионата, я неспешно пошагал к главному входу. Самый лучший в Нью-Йорке и один из лучших в мире, да только это всё равно не отменяло того, что, если попадешь сюда, уже нет пути обратно.

– Добрый день, – улыбнулась мне молоденькая медсестра, отрываясь от монитора своего компьютера. – По какому вы вопросу?

– Не нужно, Мэри, – появился невысокий усатый мужчина в тоненьких очочках, спеша ко мне навстречу. – Я сам приму нашего гостя. Рад видеть вас, мистер Крейцвелл, – пожал мне руку, показывая, куда следует пройти. – Ваш отчим сейчас в сквере.

– После того как мы закончим, я хочу получить копии всех результатов его обследования.

– Будут готовы, как только вы вернетесь на приёмный пост.

Пройдя через всё здание, мы наконец-то оказались на заднем дворе. Ричард сидел под небольшим белоснежным навесом, сосредоточенно смотря на стоящие перед ним шахматы.

– Добрый день, – поздоровался я, не зная, как именно тот отреагирует.

– Добрый день, – поправил очки, поднимая на меня поблекшие от старости глаза.

В свои семьдесят девять он выглядел практически как столетняя развалина. Время всегда было самым безжалостным врагом человечества и самым опасным.

– Вы играете в шахматы? – очевидно, не узнал меня Ричард. – Здесь никто, кроме Френка, не умеет, но сегодня не его смена.

– Предпочитаю Блиц, – попытался улыбнуться, присаживаясь напротив.

– Меня зовут Ричард, – протянул руку, представляясь мне, наверное, уже в тысячный раз.

– Очень приятно, Ричард, а меня – Николас.

– Моего приёмного сына зовут так же, – усмехнулся старик. – Но последнее время он постоянно на работе, и у него нет времени навестить нас с Мартой, – взял две пешки, пряча под стол.

– Правая, – сделал свой выбор, прекрасно понимая, что мне достались чёрные. – Думаю, что ваш сын скоро освободится и обязательно вас навестит.

– А у вас есть дети? – взглянул на меня старик, делая первый ход.

– Есть, – кивнул, делая ответный. –  И я никак не могу с ним справиться.

– Почему?

– Он злится на меня за то, что я не подпускаю его к будущей жене.

– И почему же вы это делаете?

– Потому что она его боится. Я так надеялся на то, что эти двое сумеют найти общий язык, хотя бы в том, что ненавидят одного и того же человека, но этого не случилось.

– И вы думаете, что своим запретом сможете ослабить его пыл? – сделал ещё один ход, и его глаза буквально прояснились, начиная наполняться жизнью.

– Надеюсь, что мне удастся сдержать его до тех пор, пока Даяна не перестанет его бояться.

– Глупое решение, – усмехнулся старик, – чем сильнее вы его гоните прочь, тем сильнее становится его желание обладать. Запретный плод сладок, и Джеймс будет грезить им до тех пор, пока наконец-то не попробует. Даяна для него сейчас словно красная тряпка для быка, и чем больше отталкивает, тем сильнее выводит из себя.

– Именно, – сделал ход конём, забирая у старика сразу несколько фигур. – Вот и получается, что сейчас существует только два варианта. Первый – позволить ему переспать с девчонкой и тем самым окончательно испортить их будущие взаимоотношения. И второй – продолжать сдерживать, рискуя развить его манию до очередного приступа.

– Знаешь, Николас, может, я и ошибаюсь, но что-то подсказывает мне, что ты пришел сюда, заведомо зная, как именно тебе стоит поступить, – когда Ричард уходил с голой в очередную шахматную партию, его мысли неведомым образом прояснялись, возвращая из плена разъедающего мозг Альцгеймера.

– Знаю, но хочу услышать это от тебя.

– Семья – это твоя крепость. И ты обязан защищать тех, кто к ней принадлежит. Джеймс – твоя кровь и плоть. Может, и не самая лучшая, но Господь не преподносит один и тот же подарок дважды.

– Если бы он ещё делал их в нужное время, – усмехнулся, прекрасно понимая, о чём именно говорит старик.

– Но выбор сделан, и именно поэтому ты должен позволить Джеймсу получить желаемое. Иначе всё закончится гораздо трагичней, чем простым недопониманием между будущими супругами. Сам знаешь, – взглянул на меня, объявляя мат Легаля, – что порой следует пожертвовать чем-то очень важным для того, чтобы, в конечном счете, выйти победителем. Так что даже и не сомневайся, Николас. Позволь Джеймсу откусить Даяне палец, чтобы впоследствии сохранить руку. К тому же тем самым ты убьешь сразу трёх зайцев: сумеешь наладить с ним отношения, убережёшь от очередной госпитализации, а девчонку от изнасилования. Это политика, сынок. Жестокая, безжалостная война на выживание, и ты, как никто другой, обучен всем её правилам.

– Надеюсь, что ты проживёшь достаточно долго, чтобы дать мне ещё не один совет.

– Я… – улыбнулся Ричард, но наша игра подошла к концу, и я уже не ждал продолжения. – Прекрасная игра, – обвёл вновь незнакомым мне взглядом шахматную доску, пытаясь вспомнить, как прошла наша партия. – Надеюсь, мы с вами снова сыграем.

– Обязательно сыграем. И вот ещё что, – достал конверт из внутреннего кармана своего пиджака. – Ваш сын просил передать его вам.

– Николас? – жадно потянулся за протянутым письмом.

– Да. К сожалению, сейчас он очень занят, чтобы сделать это лично.

– Спасибо. Надеюсь, с ним всё хорошо, – разорвал конверт, больше не обращая на меня никакого внимания.

Оставляя пансионат, я забрал у Коллинза все нужные мне документы и направился в офис своего холдинга.

– Вера, отнеси футляры с одеждой в мою комнату.

– Как скажете, мисс, – принимая вечерние наряды моих подруг, горничная освободила им руки для крепких объятий.

– Привет, крошка, – поцеловала меня Крис, а следом за ней и Ирэн.