Всем погруженным в купель посвящается…

человек и дракон-хозяин земли

в мире друг с другом

прожить не смогли

двум разумам тесно

кто-то лишний из них

и в жестоких боях

один разум затих .........

Звездолет, вынырнул из гипер прыжка, развернулся носом на звезду, плавно выровнял курс и включил тормозные двигатели. Скорость падала, и космический корабль, гася инерцию полета, медленно вплывал в Солнечную систему. Корабль был большой, очень большой. Он был огромным воплощением конструкторской мысли и инженерного гения – два в одном. Межпланетники в Большом Космосе между собой такие корабли называли Базами. На черном как антрацит борту звездолета гигантскими цифрами серебрился покрытый специальной краской, для быстрого считывания лазером, бортовой номер. Это указывало на то, что звездолет был зарегистрирован в межгалактическом опознавательном центре. Ниже номера неправильным овалом похожим на огромное яйцо, светился герб народа, которому принадлежал корабль. И наверно каждый, из ныне живущих на земле людей, узнал бы на гербе летящего трехголового дракона.

Император драконов Кульпаток смотрел в обзорный иллюминатор на приближающуюся звезду и поглаживал на груди меховой жилет. Королевский жилет был сшит по крою передника с карманом на груди, из шкурок маленьких зверьков – землероек с его планеты. Мех на шкурках ложился в любую сторону, если провести по нему лапой это очень успокаивало и снимало нервозность, поглаживание меха расслабляло и даже навевало какую-то непонятную нежность. Император гладил мех непроизвольно, это уже вошло у него в привычку. Хотя и носил он его совсем еще и ничего. Два звездных года назад вдовствующая королева мать после коронации принесла ему этот жилет и наставительно сказала:

– Твой отец носил его с честью, но не долго, будь таким – же мудрым правителем как он, а жилет передай будущему наследнику по возрасту.

Два года это мало это вообще не срок. Что такое два года для Вольного Космоса? Это миг. Миг, да и только. Несмотря на свой юный возраст, император любил поразмышлять и подумать на разные темы. Вот и сейчас не терял времени зря.

А всему виной время. – Думал молодой император. – Временем ни кто не управляет, но подвластно ему все.

– Эх, время – время! Все завязано на времени. Сколько мне его отпущено? Надо действовать пока есть время. Так, кажется говориться? Или нет? Не важно, в общем, как говорится, суть то я знаю. А все же, как там правильно-то? – Он попытался вспомнить избитое выражение характеризующие время и действие, и не смог, – а все равно, – решил император. – Буду действовать так, как говорится.

Он был молод и смел, и радовался жизни. Мелочи его не огорчали, особенно такие пустяки. Не вспомнил сейчас, вспомню потом – думал он философски.

Кульпаток достал из кармана нагрудника пульт нажал кнопку вызова рубки. Динамик на главной доске приборов ожил моментально:

– Вахтенный навигатор Ющ, – ответила рубка. – Я слушаю, вас император.

– Ющ, сделайте мне видимость на мой кабинет, так, что бы картинка была полная. Я хочу посмотреть.

– Принято Император: – ответил с легкими помехами голос из динамика – Идем на разворот.

Молодого императора уважали, правда не взахлеб, не сильно до фанатизма, но уважение у подданных присутствовало. И нельзя сказать, что они любили своего императора больше всего, но все, же ценили. За самостоятельность, которую он проявил став правителем, за молодую горячность и рвение в делах, за то, что он хотел сделать для своего народа, это то, на что все тайно надеялись. Он старался для всех, и всячески это подчеркивал. На него просто надеялись, как на мечту, как самому себе верили ему и шли за ним.

Кульпаток смотрел, как свет звезды медленно перемещался на корму космического корабля, и в иллюминаторе появляется Солнце. И через какое-то время стали различимы планеты, крутящиеся вокруг Солнца. Планеты, как неотъемлемая часть любой звезды, только у одной звезды больше у другой меньше, но все они в купе создавали то, что называется Солнечной Системой. Вот там где-то и его родная планета, планета на которой он Император при жизни ни разу не был. Планета его Народа, народа Драконов. Потерянная ими планета. Картинка в иллюминаторе становилась все четче, и император взглядом отыскал свою родную планету. Вот она! Вот она, моя Земля! Он безошибочно узнал ее и впился в планету взглядом.

Мигнула сигнальная лампа, привлекающая внимание, на панели управления и дежурный секретарь сообщил через громкоговоритель:

– Ваше императорское величество, к вам советник с докладом.

– Очень хорошо. Пусть заходит, жду. – Император переступил с лапы на лапу.

Система видео наблюдения проверила на безопасность входившего в личный кабинет и одновременно рубку к императору. И это не то, что император кому-то не доверял, нет. Просто изначально корабль был построен по первому уровню безопасности, и капитанский кабинет рубка, куда были выведены все системы управления кораблем, входил в охраняемые объекты первой важности. Система безопасности отработала проверку входившего, и дверь легко уплыла в сторону, впуская советника внутрь. Момент, и сервомоторы бесшумно вернули дверь в прежнее положение.

– Ваше императорское величество я…

– Входи-входи Сикоко, – Кульпаток прервал приветствие советника, и не отрываясь от созерцания космоса через иллюминатор продолжал. – Посмотри вот, навигаторы дали картинку.

– Впечатляет. Какая дивная красота, – сказал советник, становясь рядом с императором напротив иллюминатора. – Красота, притягивающая взгляд. Что-то в этом есть. Есть, несомненно. Одним словом, сказать – Космос.

– Емкое слово, я согласен.

Советник промолчал, а Дракон император продолжал, сделав паузу.

– Красота, её можно отыскать во всем, даже в самом безобразном её проявлении. Но Космос это, – Кульпаток сделал паузу, подбирая слова. – Что-то большее. Не красотой одной, что видит глаз, он красив. Тут так, если нас тянет на это смотреть, значит, нас эта красота поглощает. Мы сами в Космосе, вокруг Космос, и все вокруг красиво. Да, красиво ты заметил правильно, это верно, здесь не поспоришь. И мы часть этой красоты. Мы из неё на неё же и любуемся. Как в зеркало.

Советник промолчал и подумал « как в зеркало из зазеркалья». Он был старым умудренным опытом прожитых лет драконом, и свои чувства и переживания старался не демонстрировать. А император продолжал вдохновенно.

– Хотя можно предположить, что мы просто видим планету, которую считаем своей. И хотим видеть её самой лучшей и прекрасной. На вроде того, что мое, то самое лучшее. Ведь может такое быть? – и сам себе ответил. – Может.

Сикоко просто покачал головой соглашаясь.

– Я видел много планет за свою короткую жизнь, – император рассказывал и гладил лапой мех на королевском переднике. – И на многих планетах был гостем, был и охотником, а смотрю вот на эту, похожую на разрисованный мяч планету и не могу объяснить свои чувства. Хотя думаю что я не сентиментальный, или хочу думать? Я не знаю. На других планетах я не испытывал ни чего похожего на волнение или переживания, а на этой… я был вывезен яйцом и ни чего не помню. А чувства свои, ну не могу объяснить, что-то в ней есть такое что не оставляет тебя равнодушным, ты меня понимаешь?

– Да мой мальчик, конечно. Это зов предков и альма-матер. А ностальгия вообще необъяснимое чувство. И если тебя тянет на планету, на твою генетическую родину, то это ТЕРРА тебя зовет. – Сикоко замолчал, но через мгновение добавил.– Это тебя сама планета зовет. У вас с ней связь. Я так думаю.

– Вот скажи Сикоко, не как советник или мой наставник, просто ответь мне, что ты лично думаешь о Пророчестве Драконов? – Оживился император.

– Все что-то думают мой император, а я? Я постараюсь тебе ответить. Ты ведь хочешь знать моё мнение, а не общую версию. Так? – император кивнул головой.– Банальность тебя не интересует. – Сделал паузу. – Я был охотником, и не плохим, я был воспитанником у твоего старшего брата, я видел не мало, знаю достаточно. Меня ценил твой отец за знания и за ум. Только этого мало. Я не знаю ни чего о Пророчестве больше остальных. Есть мое личное мнение, но однозначного ответа у меня нет. Я могу склоняться к разным версиям, а их много. Я допускаю, что есть Машина Времени, но я её не встречал, я не встречал даже народа у кого она есть вообще. Я допускаю, что кто-то из Драко в прошлом встречал Создателя, но это о-очень маловероятно.– Сикоко нараспев протянул слово очень, как будто подчеркнул всю абсурдность сказанного. – Пророк в древности сочинил легенду, а она воплотилась в жизнь. Я думаю, что легенде о Пророчестве тысячи лет ни кто не знает её первоначальной версии, её уже не существует. Идет производная от оригинала и каждый последующий пророк или сказитель мог добавить в неё что-то свое. К нам она дошла вот такая, как сейчас. Драко пересказывали её, записывали и переписывали, затем перечитывали. Наконец думали о ней, и своими мыслями притянули её к реальности. Мы сами её материализовали, наши мысли родили её в глубине космоса и притянули к себе, и теперь это наша жизнь. Жизнь и Легенда теперь всегда вместе, они не разделимые между собой. И мы живем по ней, ради неё и для неё, это судьба. Как не парадоксально это звучит, но мысли материальны. – Сикоко замолчал, продолжая смотреть в темноту Космоса. Казалось, что ему не нравилось откровение, на которое его подтолкнули. Такое он ни с кем не желал обсуждать, это личные мысли и личное мнение. И не подтвержденные ни чем, а если они не верны, то старый дракон не желал что бы над ним смеялись и не доверяли его мнению. Слишком многое было поставлено на кон игры, игры, где он не хотел проигрывать.