Указательный перст Зои переместился на Феликса, который, похоже, был ошарашен не меньше меня.

– Забирай его! Не желаю более видеть этого субъекта в своем доме! И помогать тебе содержать его не проси! Денег я не дам. Сам с ним возись. С меня хватит! Все. Прощайте!

Зоя Игнатьевна вонзила в меня свой взгляд.

– Никаких ваших просьб забрать к себе этого человека я слышать не хочу! Конец истории.

Игорь теперь живет у нас, чему все не рады, но выставить парня вон нам мешают порядочность и понимание того, что он бумеранг. Пошлешь такого подальше, а он мигом вернется к тебе с кучей неприятностей. Первое время Гарик вел себя тихо, потом освоился, почувствовал себя почти хозяином дома, и теперь мы не можем поговорить без его ушей и глаз. Вот и сейчас он вывесился из окна.

Лично меня неусыпный соглядатай стал нервировать. Но что делать-то? А сказать ему: «Перестань за нами шпионить». Ну, Дашенька, наберись окаянства и произнеси нужные слова.

Я откашлялась, набрала в легкие воздух, открыла рот… И тут зазвонил телефон, пришлось ответить:

– Слушаю.

Усталый женский голос осведомился:

– Бню заказывали?

– Что? – не поняла я.

– Бня приехала. Стоит у въезда в поселок. Не пускают машину.

– Бня? – повторила я. – Какая Бня?

– Борзая, – не стала сердиться собеседница, – вы оформили…

– Бня борзая! – вспомнила я. – Не думала, что ее так быстро привезут.

– Можно и завтра доставить, – уныло пообещали из трубки.

– Что вы, не надо гонять туда-сюда курьера, – спохватилась я, – сейчас соединюсь с охраной.

– Мусик, ты куда? – спросила Маруся.

– Курьер привез Бню, – ответила я и позвонила дежурному: – Алло, впустите машину, она к нам.

– Что доставили? – уточнила Маша.

– Бню борзую, – пояснила я.

– Что это? – не поняла Манюня.

– Какая-то приправа, – ответила я. – Марина просила пакет купить.

– Не думала, что магазин согласится доставить такой пустяк, – изумилась Маруся. – О! А это кто?

Около наших ворот притормозила «Газель», из окна водителя высунулся парень.

– Вы Васильева? – заорал он.

– Да, – хором ответили мы с Машей.

– Ворота откройте.

– Зачем? – удивилась я. – Просто дайте пакет и скажите, сколько я вам должна.

– Дать пакет, – повторил шофер. – Распахнуть ворота не хотите?

– Открываем, конечно. Но зачем вам ради одной упаковки во двор въезжать? – удивилась, в свою очередь, Маша.

– Лады, – не стал спорить мужчина, – сами заберете. Мне по фигу. Хотел, как лучше. Но бабы всегда хотят, чтобы получилось так, как они хотят. Ну и на здоровье. Только заплатите сначала. Во! Можно карточкой.

Голова парня исчезла из окна, вместо нее появилась рука и помахала листом бумаги.

– Пойду к нему, – вздохнула Маша, – доставщики порой бывают капризными.

Манюня приблизилась к «Газели», взяла чек и обернулась.

– Мусик! Ты счет видела?

– Нет, – ответила я. – А что?

Маруся быстро вернулась ко мне.

– Смотри.

Я пробежала глазами по чеку.

– С ума сойти! Бня что, из золота сделана?

– Нет, мусик, – возразила Манюня, – оно дешевка. Скорее всего, тебе продали калифорний двести пятьдесят два.

– Впервые о таком слышу, – призналась я.

– Стоимость одного грамма этого металла более шести миллионов долларов, – отрапортовала Маруся, – за год его производят всего тридцать-сорок микрограммов, поэтому и цена заоблачная. Получают его только в ядерных реакторах в России и США, с его помощью убивают злокачественные опухоли.

– Мы решили поиграть в «Кто станет миллионером»? – ехидно осведомился шофер. – Оплачивайте, забирайте товар, и все.

Я не знала, как поступить. Отказаться от заказа?

Водитель словно прочитал мои мысли.

– Если не возьмете товар, я оставлю его тут, уеду, а с вас по суду сумму стребуют! – заявил он.

– Мусик, Бня нужна Марине, – начала рассуждать Маша, – она попросила тебя купить эту приправу. Жена Дегтярева определенно знает цену товара, она ведет кулинарный блог в сети. У нее там больше миллиона подписчиков. Марина вернет тебе деньги. Она не позволит, чтобы ты платила за то, что нужно только ей.

– Верно, – обрадовалась я, – побегу за карточкой.

– Я возьму в своей машине кошелек, – остановила меня Манюня, – не ходи лишний раз.

И тут из дома раздались отчаянный плач Мафи, гневный лай Афины и Хуча, вой Черри и громкий крик ворона Гектора:

– Отстань от Мафи!

Я кинулась в дом и увидела помесь мопса и бигля в руках Гарика. Собака выглядела странно. Игорь держал заднюю половину Мафи, голова и грудь собаки исчезли.

– Игорь! – крикнула я. – Немедленно прекрати!

Он разжал руки.

Две лапы, часть живота, спины и хвост, жалобно плача, кинулись в кухню. Оттуда через секунду с воплем:

– Матерь Божья, Мафушу надкусил крокодил, – вылетела Нина.

Я, потеряв дар речи, молча застыла.

Гарик расхохотался.

– Нина, ау! Где в Ложкине крокодилы?

В комнату вошла Маша.

– Мусик, выйди во двор. Эй, что случилось? Почему у тебя такое лицо?

Я показала рукой на кухню.

– Там Мафи.

– Без головы и передних лап, – прошептала няня, – бегает и плачет.

Игорь хлопнул себя руками по бокам.

– Ищет свою башку и ноги. Ой, не могу!

Манюня кинулась в кухню, оттуда донесся ее голос:

– Мафуня, стой. Сейчас!

– Гадюк! – сказал Гектор, пролетая над головой Игоря.

– Угощу тебя сыром, – пообещала Маруся.

Я тоже пошла в кухню. Если Манюня хочет порадовать Мафуню кусочком эдама, значит, голова у пагля[3] на месте, иначе как собака сможет полакомиться?

Маша и Мафи стояли у холодильника. Я посмотрела на псинку и глубоко вздохнула.

– Она опять целая, – воскликнула Нина, которая тоже вернулась в кухню.

Няня бросилась к собаке, села на корточки и обняла Мафушу, приговаривая:

– Я увидела тебя без головы и чуть не умерла!

Маша подняла с пола что-то, похожее на комбинезон.

У членов нашей стаи есть одежда. Черри, Хуч и Мафуша утепляются в холодное время года. Вот Афина всегда носится без «пальто». Но наряд, который сейчас рассматривала Маруся, выглядел необычно. Он был бежево-розово-серого переливающегося цвета, а у капюшона закрыта лицевая часть. Видели когда-нибудь маски, которые натягивают на всю голову? Вот такая была у шмотки, которую вертела в руках Маруся.

– Бред! – сделала вывод Маша и поспешила в столовую.

Мы с Ниной направились за ней.

– Что это за гадость? – не самым ласковым голосом осведомилась наша владелица ветеринарной клиники. – Игорь!

Гарик совершенно не боится меня и Феликса, и Дегтярева, и Юры. А уж про Нину вообще лучше промолчать, она для «подкидыша» вовсе не авторитет. Единственный член семьи, который способен внушить страх Гарику, – Маша. Александр Михайлович топает ногами, кричит, Феликс пытается вежливо объяснить своему дяде: «В данном случае ты не прав», Юрец спокойно говорит: «Игорь, ты дров наломал», я оседлаю метлу и летаю на ней по дому, Нина тихо плачет: «Гарик, зачем вы так поступили?» – но крики, слезы, увещевания, угрозы, метла-бомбардировщик – все это не приводит пакостника в трепет. А вот Маша всегда вежлива, она не размахивает руками, не просит Игоря вести себя прилично, она просто смотрит на него, как домашний тапок на таракана, и произносит:

– Игорь!

Все! Гарик превращается в котенка.

– Да, Машенька, – ласково засюсюкал наш изобретатель, – ты держишь в руках комбезик для исчезновения. Его используют в цирке и в кино. Натягиваешь его на животное, и оно становится практически невидимым. Эффект «невидимки» возникает из-за особой ткани.

– Ага, – пробормотала Манюня. – А с какой целью ты пытался упаковать в него Мафушу?

Игорь скосил глаза к носу, и я поняла, что сейчас он начнет врать.