– Что же ты по-русски то, а, с. а?
Внезапно – Старшой протянул руку, схватил женщину и одним рывком выдернул ее из ямы. Навалился сверху, прижал к земле. Женщина не дышала – хрипела и лязгала зубами как в эпилептическом припадке
– Не-е-е-е-на-а-а-ави-и-и-и-жу-у-у-у…
– Ненавидишь, тварь? А я то вас как ненавижу! Вы, падлы, твари немытые, на мою землю пришли, здесь права качаете, русских убиваете, сами подохнуть готовы, только бы нас перебить. Но я, с…, пока жив…я вас зубами рвать буду, поняла, тварина, зубами, я все ваше семя под корень выведу. Вы десять убьете, а я сто убью, вы сто убьете, а я тысячу. Поняла, тварина, не будет по твоему, поняла, тварина…не жить вам здесь…
– Не-е-е-е-на-а-а-ави-и-и-и-жу-у-у-у… агхр…
Котов обхватил командира сзади, рванул со всей силы.
– Будет, б… будет. Будет, ну! Руки отпусти, руки…
Вдвоем – обезумевшего командира удалось оторвать от матери террориста
– Будет, будет… Серый, возьми его.
В свете фар – Котов подошел к женщине. Сидящей на краю ямы, куда сбросили ее сына. Который в свою очередь был террористом и напялил на себя пояс шахида, чтобы убить как можно русских людей.
– Что же вы делаете, б… – негромко сказал он – что вам, тварям, не живется? Какого… вы сюда приехали? Что вам у себя не жилось? Что же вы жить то не хотите, мрази? Мужа закопали, старший в банде, так ты младшего, гадина шахидом сделать решила? Что же ты за мать то такая, змеина подколодная…
– Мужа закопали. Копалка не выросла… он тебе голову отрежет… придет время. Кто его убил? – вдруг спросила женщина, хрипя от передавленного горла
– Я – ответил Котов
– Чтобы у тебя дети как кутята в ведре с водой подохли… Чтобы тебе смерти не нашлось…
– Не беспокойся, найдется. Только я сначала твое все кубло перетоплю. Пока жив буду – рвать буду, пока за каждого, кого вчера, сегодня… по десятку не изведу, не уймусь. Весь ваш народ в могилу сведу, чтобы мстить было некому. Джихад хотите – так будет вам гадам, джихад… Что же тебе и выродку твоему не жилось, что же вы убивать то нас пошли?
Котов говорит спокойно – но от этого еще страшнее.
– Не понять тебе этого. Не понять…
Женщина вдруг бросилась на него – но Котов был начеку.
– Ы-ы-ы… Как же вы не понимаете! Как же вы не понимаете?! Почему вы не понимаете? Почему они борются? Почему они с вами борются? Почему они не прекращают? Почему они не прекращают? Почему они не прекращают?!!! Почему они умирают!? Почему они умирают, шайтаны вы…чтобы вашим матерям так же…
Очередной бросок – и снова мимо. Котов ногой спихнул женщину в яму, она уже не пыталась выбраться – а просто тряслась на груди убитого сына
– Почему они умирают… почему они умирают… почему лучшие умирают… почему лучшие умирают…
Котов – сделал несколько шагов, как слепой наткнулся на капот машины. С силой шарахнул по нему кулаком, так что до крови. Капот промялся под кулаком…
– С. а, с. а, с. а… – как заведенный нудно бубнил он и бил кулаком по капоту, чтобы прийти в себя от боли…
– Будет… Будет…
– Старшой…
Скворец хлопнул его по плечу
– Засиделись мы тут, пора по сто грамм и на нары. Кончишь ее?
Котов ошалело посмотрел на Старшего.
– Не…
– Сам видишь, тварь какая.
– Не… Я с бабами воевать не подписывался… не… не подписывался, не…
Скворец подошел к ближнему бойцу, взял у него ружье, подошел к яме. Оглушительно бабахнул выстрел, вой и причитания оборвались.
– Серый, Лузга, закопайте… – почти обычным голосом сказал он, возвращая ружье.
– Есть. Есть.
Двое принялись забрасывать яму в безжалостном свете фар.
– Что же ты, брат? Этого – кончил и не поморщился. Он ведь меньше был виноват, чем тварина эта, тому мозги промыли, а эта…
– Закурить дай.
– Ты же не куришь.
– Дай…
Скворец достал пачку Винстона, задумчиво тряхнул
– Бросать надо. Да все равно своей смертью не помрем.
Котов неумело принял губами сигарету. Поджег, втянул дым, закашлялся и выронил сигарету изо рта. Затоптал.
– Эх, ты… слабак.
– Не… Не прав ты, Старшой. Нельзя…
– Что – нельзя?
– Так – нельзя. Так мы как они сделаемся. Я ублюдка кончил, потому что знал, какая гнида. Если бы я не выстрелил, всех бы – в куски, понимаешь? Всех.
– А так бы – не выстрелил?
Котов помолчал какое-то время.
– Не знаю, Старшой.
– А я знаю – командир заговорил тихо и строго – я тебе одну историю расскажу, может и поймешь. Давно это было. Я тогда срочку ломал, молодой, б… В поле ветер, в ж… дым. В Чечню мы с севера заходили…
Командир и сам прикурил. Прополоскал рот дымком, затем продолжил говорить
– Там сельцо было… не сказать что богатое, но у дороги. И речка – через него. Поступил приказ зачистку делать. Зашли в адрес… мужиков нет… понятно, где все. Баба да детишек целый выводок. Волком смотрят. Парнишка у нас один был… тоже срочник. Он в подвал, полез… А там…
Командир снова затянулся
– Дети там… Пацаны и девчонка одна… не знаю, как там оказалась. Короче… баба эта рабов держала, зиндан у нее был. Не сама, конечно, просто перевалочная база. Для похищенных, наверное. Как только она бэтры наши увидела, так она задвижку отворила, которая с реки на водоводе и… И все…
Помолчали
– И что? – наконец, спросил Котов.
Что-то… Парнишка этот… фамилию забыл, Серегой вроде звали. Он из подвала вылез, молча. И эту тварь со всем ее кублом… одной очередью. Пятнадцать лет ему потом дали… пожалели. Не знаю, где сейчас. Девчоночка та… беленькая, молодая совсем, в платьишке… в гарем похитили твари. Мы потом мстили за них… пленных не брали. Срочняки, а понимали. Не служил ты там брат, поэтому и не поймешь…
– Если хочешь, из десятки уйду – сказал Котов.
Скворец посмотрел на снайпера.
– Уйду… Ты брат мне. И пацанам этим теперь – что второй папа, жизнь подарил. Мы в ответе за тех, кого приручили – не слыхал, что ли?
– Слыхал.
– Вот и заткнись. Уйду…
Скворец глянул на зарытую яму, смял пальцами окурок. Затем – аккуратно подобрал и окурок Котова.
– Надо дом как следует обшмонать. Мы что-то упустили…
– Я… надо компьютеры вскрыть… – Башлыкова потряхивает, но он пытается не подать вида – там может быть… информация.
Скворец и Башлыков смотрят друг другу в глаза. ФСБшнику деваться уже некуда… кровью повязанный. Что же за жизнь то такая пошла… скотская…
– Добро. До города дойдем, там – свободен. Что найдем – отзвоним. И еще… Если тревога – просто звякни мне на мобилу. Два звонка и отбой. Потом какой другой номер набери… чтобы незаметно. Понял?
– Понял.
* * *
Кто-то торкнулся в дверь, в голос выругался матом, застучал кулаком… точнее даже забарабанил. Котов выругался, закрыл ноутбук, сунул его под стол. Он боролся с экстремизмом, в том числе в Интернете, и взламывать пароли, тем более несложные, стандартные – мог и без криминалистов. Глянул на часы – два ночи…
Надо открывать…
За дверью был Сбоев… невысокий, с хитрым лицом пройдохи… тот еще липач. По десятку дел в месяц, причем реальных сроков – раз-два и обчелся. Но это уже никого не колышет, дело есть – есть. Расследовано, закрыто? Расследовано, закрыто. А то что на выходе пшик – так кому какая разница. Не е… как говорится. Он мечтал о переводе в Москву и потому – рвал когти.
– Ты чо?
– Не спится…
– Начальство всех, кого может, собирает. Аврал! Чо заперся?
– Щас, иду…
* * *
Внизу, в холле – раздавали автоматы, спешно облачались в бронежилеты. Было двое из москвичей.
– Вот еще, товарищ Песков. Из террора.
Москвич коротко глянул
– Одевайся. Броник, автомат, один бэка. На стрельбище давно был?
– Давно.
– Хрен с ним, в оцеплении постоишь. Что за хрень, целое здание – и никого не найдешь.
Башлыков хотел огрызнуться – мол все вторые сутки на ногах. Но не стал…
– Да не так…
