- Сперва я хотела взять в заложники твою секретаршу, но так даже лучше! Шагай вперёд!

- Т-ты… за это… ответишь! – пролепетала Амбридж, когда Кэтрин схватила её за противно рыхлое плечо и подтолкнула к двери:

- Это ты сейчас ответишь, за всё ответишь! Сама поправляешь статистику, а валишь всё на других? Не удалось искалечить девочку, чтобы получить повышение, теперь добиваешься этого другим способом? Шагай вперёд, говорю!

На пороге кабинета Кэтрин обернулась. Мафальда уже открыла глаза, но они почти ничего не выражали – она ещё не оправилась окончательно от заклинания. Но на её губы уже вернулась робкая улыбка – она совершенно забыла и о встрече с Кэтрин, и о выговоре от начальницы.

- Что тебе нужно? – шипела Амбридж, пока Кэтрин вела её мимо закрытых дверей кабинетов, за которыми шуршали листы пергамента, скрипели перья, тихо болтали сотрудники. – Вы с Мафальдой сговорились?

- Нет. Я просто пригрозила ей, что убью её, если она пикнет. Её и тебя тоже, – Кэтрин ткнула Амбридж палочкой в затулок. – На самом деле я этого не хотела, но насчёт тебя могу и передумать.

- Я знаю, кто ты, – снова подала Амбридж голос, когда они миновали Сектор борьбы с неправомерным использованием магии и направились к лифтам. – Ты та оборотниха, которую ищут авроры! Мерзкая полукровка… Мы вас всех посадим в клетки, где вам и место!

- Да, да, – Кэтрин подтолкнула её к лифтам. – Вызывай.

Пока они ехали, Амбридж продолжала хныкать, шипеть и сыпать угрозами, но Кэтрин её почти не слушала. Она думала только о Бобби, которая сейчас в опасности из-за неё, потому что она провалила их план. Надо было просто вырубить Дерека. Плевать, что он спас ей жизнь: он преступник, убийца. Она тоже преступница и убийца. Они не в том положении, чтобы играть в благородство. Ремус Люпин, Джин Феннелл, Квентин Хуперс – молодые, чистые ребята, они ещё могут поступать правильно, быть честными и благородными. Когда за добро берутся такие, как Кэтрин, это никогда не заканчивается хорошо.

- Атриум, – произнёс спокойный женский голос, и двери лифта разъехались в стороны. Ведя Амбридж перед собой, Кэтрин зашагала по гладкому мраморному полу. В атриуме почти никого не было – всё-таки поздний час, да ещё и выходной, в обычных обстоятельствах здесь было бы пусто. Но всё же здесь были люди, и они сразу заметили Кэтрин и Амбридж. Седая волшебница, скучавшая у стола пропусков, вскочила на дрожащие ноги, но ничего не смогла сказать. Чиновник в тёмной одежде служителя Отдела Тайн медленно попятился прочь, едва не свалившись в фонтан в центре зала. Двое молодых авроров, медленно идущих вдоль линии погашенных каминов, замерли, потом выхватили палочки, но Кэтрин тут же невербально вызвала «Протего», окружив себя и свою заложницу сверкающей серебристой стеной, и произнесла:

- Ведите сюда Роберту О’Риордан, и я её отпущу. У вас две минуты.

Авроры замерли в нерешительности. Оба были молодыми, совсем недавно закончившими курсы, но уже побывали во многих боях, не раз видели, как враги берут заложников. Но ещё никогда такое не происходило в Министерстве. Видя, что они колеблются, Кэтрин немного приподняла палочку, на её конце зловеще замерцало красное сияние.

- Одна минута пятьдесят секунд! – сказала она громче, и её голос отразился от высокого потолка. – Роберта О’Риордан! Быстро!

Седая волшебница спряталась за свой стол, закрывая голову руками, забыв о волшебной палочке. Один из авроров развернулся и бросился к лифту, второй продолжал держать Кэтрин на прицеле.

- Олухи, что вы делаете! – завизжала Амбридж. – Убейте её! Вам что, зря деньги платят?

- Заткнись, – велела ей Кэтрин, – и не учи ребят плохому. А ты слушай меня, – она пристально взглянула в растерянное лицо молодого аврора. – Вам нужен Дерек О’Ши, Адам Спайдерсон, или Джеральд Хантер. Эти трое знают, где находится стая Грегора Гвилта. Остальных хватать бесполезно. Понял? Повтори!

- Джеральд Хантер, – пробормотал аврор, – Дерек О’Ши, Адам Спайдерсон.

- Молодец. Эй, леди, – Кэтрин кивнула седой волшебнице, которая испуганно высунулась из-за стола. – Будьте так добры, зажгите камин.

В дальнем конце зала загрохотали магические лифты, сразу четыре двери отъехали в стороны, и в зал выбежало не менее дюжины человек в алых мантиях. Замелькали волшебные палочки, наставленные в лицо Кэтрин. На концах некоторых уже сверкали зелёные искры.

- Убейте её!!! – закричала Амбридж.

- Да! – зло рассмеялась Кэтрин. – Давайте, идиоты, стреляйте Убивающим! Я не смогу его отразить! Но вы уверены, – она слегка подтолкнула Амбридж вперёд, – уверены, что все ваши заклинания попадут в цель?

Они не были уверены. Кэтрин видела по их лицам – молодым и зрелым, мужским и женским – что они не уверены, что они злы, сконфужены, растеряны. Она целые сутки кружила по подземному лабиринту, пряталась, убегала, она устала и голодна, она готова на всё, и они это знали.

- О’Риордан, – твёрдо сказала Кэтрин. – Ведите её сюда.

Авроры расступились, пропуская вперёд высокого плечистого мужчину с изуродованным лицом. Слегка прихрамывая, устало ссутулив плечи, он зашагал к Кэтрин, держа за плечо Бобби. Увидев её, Кэтрин почувствовала облегчение: Бобби выгядела бледной и растерянной – последствия Оглушающего – но судя по всему, её не пытали.

- Твоей подруге повезло, что я добрался до неё раньше, чем Крауч, – сказал Аластор Грюм, пристально глядя на Кэтрин. – Она сообщила мне кое-какие имена. Догадаешься, какие?

- Хантер, Спайдерсон, О’Ши, – Кэтрин разговаривала с Грюмом, но смотрела всё время на Бобби, только на неё. Бобби стояла прямо, с бесстрастным лицом, но её глаза не отрывались от глаз Кэтрин, и эти тёмные глаза сияли ярче, чем волшебный огонь, уже гудящий в камине за спиной Кэтрин.

- Я их запомню, – сказал Грюм, сощурившись. – И вас я тоже запомню. Отпусти заложницу.

- Только после того, как мы уйдём.

- Ты, кажется, договаривалась на две минуты, – усмехнулся Грюм. – Прошло уже три, так что отпусти её.

- Просто убейте её, Грюм, будьте мужчиной! – прошипела Амбридж. Кэтрин взмахнула палочкой, снимая «Протего», и толкнула её в спину:

- Повезло тебе сегодня!

Бобби бросилась к Кэтрин, они схватили друг друга за руки и прыгнули в зелёное пламя. Их фигуры завертелись и исчезли в языках огня.

- Я вам это припомню, Грюм! – прошипела Амбридж. Грюм не удостоил её и взглядом. А вот его подчинённый, Диоген Райс, побледнел от гнева. Обычное самообладание оставило его, и он повысил голос:

- Вы обязаны ему жизнью, мисс Амбридж!

- Придержите язык! – завопила на него Амбридж. – Вы слышали, Грюм?! Он смел повысить на меня голос! Объявите ему выговор, или я подам жалобу!

- Тихо! – рявкнул Грюм, и его голос отразился от стен и потолка. В атриуме воцарилась тишина, и Грюм усмехнулся:

- Что ж, я так полагаю, чрезвычайное положение отменяется, – прорычал он. – Мисс Амбридж, можете отправляться домой, только не забудьте отпустить своих сотрудников. Вы все! – он обвёл взглядом смущённых молодых авроров. – По домам, живо! Чтоб завтра к девяти были здесь как штык! У нас есть работа!

8 ноября 1981 года. 22:59

На стене церкви висели часы. Волшебная свеча, горевшая под ними, позволяла следить за временем даже в темноте. Поэтому Ремус знал, что его бьют уже два часа. Он не кричал. Даже когда Лосось вывихнул ему все пальцы на левой руке, отгибая назад один за другим, он задушил крики в груди. Глухой вздох, сдавленный рык, иногда – резкий стон, когда удар был особенно сильным – вот и всё, что от него удалось добиться.

Когда он превращался в оборотня, было больнее. Тогда он кричал от боли так, что вся округа замирала в ужасе. Каждая кость в его теле ломалась и срасталась заново, острые клыки разрывали изнутри дёсны, отросшие когти полосовали плоть. Но превращение в оборотня никогда не длилось долго. Десять-пятнадцать минут, максимум полчаса. И во время превращения он испытывал только боль и ярость. Он не чувствовал ни страха, ни унижения.