Лосось помог Ремусу сесть на один из матрасов. Тот попытался сопротивляться:

- Я в порядке, Салман.

Лосось нахмурился и помотал головой:

- Я Лосось.

- Мне не нравится это прозвище. Можно, я буду называть тебя по имени, как твой брат?

- Я Лосось, – повторил парень, не глядя на Ремуса. – Салман умер.

Он подошёл к толстяку на кровати и сильно потряс его за плечо. Тот громко всхрапнул и резко открыл глаза.

- Я не пьян, – невнятно проговорил он и с трудом остановил взгляд на лице Лосося: – Ты от Грегора?

Лосось покачал головой и кивнул в сторону Ремуса. Толстяк с трудом поднялся на ноги, подошёл к Ремусу и бухнулся на матрас рядом с ним. Ремус едва успел отдёрнуть ногу, а то мог бы с ней попрощаться. Пыхтя, толстяк вытащил волшебную палочку из заднего кармана джинсов, обтянувших его внушительный зад.

- Не носи её так, сломаешь, – вновь подал голос Лосось.

- Без тебя разберусь! – махнул ручищей толстяк. Лосось пожал плечами и вышел из лазарета.

- Ну, что случилось?

- Заклятие Гарротум. Но я в порядке.

- Знаем, знаем. Сперва «Я в порядке», а на другой день хлоп в обморок, и не откачаешь. Не волнуйся, ща поправлю, и тогда точно будешь в порядке.

Рыгнув так, что Ремус даже покачнулся от волны перегара, толстяк ткнул палочкой Ремусу в шею. Сперва юноша ничего не почувствовал, но через несколько секунд ему стало легче – исчезла давящая боль, улеглось головокружение.

- Ну вот, хоть порозовел немного. А то серый был – краше в гроб кладут. Тебя как звать-то?

- Ремус Люпин.

- Жирный Стю.

Ремуса передёрнуло. Самому-то не обидно повторять такое гадкое прозвище? Похоже, Жирный Стю угадал его мысли, потому что улыбнулся, показав крепкие жёлтые зубы:

- Быть жирным хорошо. Не так холодно. И избить меня сложнее. Ты мне ещё завидовать будешь, гриффиндорец.

- Откуда знаешь?

- Все знают, откуда у Хантера новый красный свитер.

Ремус попытался встать.

- Да лежи ты! – прикрикнул на него Жирный Стю. – Думаешь, удушение – это шутка? Чтоб ни ногой отсюда до темноты! Пить хочешь?

- Да.

- Там есть виски, в шкафчике для лекарств. Не больше двух глотков, на бутылках есть деления, сам ставил.

Видимо, воду просить было бесполезно. Внезапно Ремусу в голову пришла идея. Безрассудная, отчаянная, но идея.

- Говоришь, виски? – спросил он. – Тогда, может, за знакомство?

Жирный Стю буквально расцвёл, нездорово-желтоватые щёки залились румянцем. С удивительным проворством он подскочил к шкафчику у стены, распахнул дверцу и вытянул оттуда квадратную бутыль и две рюмки. От радости он даже не возражал, когда Ремус встал и подошёл к нему. Жирный Стю наполнил рюмки до краёв и поднял свою, глядя на неё практически с нежностью.

- Ну, будем, – выдохнул он и одним махом осушил рюмку. Ремус незаметно выплеснул свой виски на собственные брюки – они и так в грязи, пару новых пятен никто не заметит – и натурально зажмурился, делая вид, что утирает слёзы.

- Ух, отлично, – сказал он деланно хриплым голосом. – Может, ещё?

- А давай! – Стю быстро наклонил бутылку над рюмками и опрокинул свою, а Ремус снова вылил виски в сторону.

- А ты славный парень! – глаза Стю заблестели, но тут же испуганно забегали: – Ты не скажешь Грегору?

- Ни слова!

- Вообще-то, он не против алкоголя, ему просто кажется, что я пью слишком много. Я же костоправ, у меня должна быть рука твёрдая, сам понимаешь.

- Конечно.

- Но я не алкаш! Я могу в любой момент бросить, понимаешь?

- Понимаю.

- Просто сегодня день тяжёлый. Не люблю смотреть, как Грегор кого-нибудь убивает. Вообще кровь не люблю. Это я в папашу. Папаша мой был маглом, в войну к японцам в плен попал. Такого там насмотрелся… Выпьем?

- О чём разговор? – Ремус взял свою рюмку и поднял её: – За наших родителей!

Он улыбнулся, представив себе, что сказал бы отец, увидев, что его сын пьёт за него и его жену с оборотнем. Но бедняга Стю был тронут до слёз. Прерывисто вздохнув, он осушил свою рюмку, на этот раз медленно, не закрывая глаза, и Ремусу пришлось тоже выпить. Виски ударило ему в голову, и жажда стала сильнее, зато боль окончательно прошла.

- Да, – протянул он, – зрелище было то ещё. Я про Хорнета. Часто тут происходит что-то такое?

- Да не очень, – пожал плечами Стю. Глаза у него затуманились, голос запинался – он уже опьянел. – Грегор, он, вообще-то, неплохой мужик. Ты не бойся, – Стю хлопнул Ремуса по плечу, – с тобой такого не будет, если будешь себя как надо вести.

- Я так и собираюсь! – с воодушевлением произнёс Ремус, глядя в помутневшие карие глаза Стю. – Слушай… Хочешь, я тебе кое-что расскажу?

- А?

Ремус тихо вздохнул сквозь сжатые губы. На миг отвёл взгляд в сторону, потом доверчиво взглянул на Стю:

- Фенрир Сивый меня обратил. Когда я был ребёнком… Он мог бы убить меня, но намеренно оставил в живых. Хотел отца помучить, зло на него держал.

- Вот ведь подонок! – выдохнул Стю и пошатнулся. Ремус быстро подхватил его, и его снова окатила волна спиртного запаха. Еле держась на ногах, он довёл Стю до кровати и помог ему сесть.

- Ох, спасибо… Да, Сивый та ещё сволочь. Много кому жизнь поломал.

- Я рад, что Грегор хочет с ним воевать, – продолжал Ремус, придав своему голосу чуть больше злости. – Вот бы и мне дали палочку! Я с детства мечтаю прикончить Сивого.

Стю улыбнулся, покачал головой:

- Этого не дождёшься, гриффиндорец. Грегор хочет сам Фенрира убить. Не знаю, что за кошка между ними пробежала, но они давно враждуют. Ещё с тех пор, как тебя на свете не было… Но я тебе кое-что расскажу. Иди сюда, – он вяло помахал в воздухе волосатой ручищей. Ремус наклонился к нему, и Стю тихо сказал: – Грегор хочет напасть на Сивого и его волков. Теперь он знает, где они. Он сказал мне, что ночью я ему понадоблюсь – мало ли, ранят кого из ребят.

- Так он… хочет напасть сегодня? – у Ремуса пересохло в горле.

- А чего ждать? – пожал плечами Стю. – Гад уже знает, что Хорнета схватили. Но ровен час, удочки смотать решит, и потом ищи-свищи по всей стране. Он ведь не такой, как мы. Своего дома нет, мотается со своей стаей туда-сюда…

Речь Стю становилась всё более невнятной, паузы между словами увеличивались.

- А он справится? – напряжённым голосом спросил Ремус. – Грегор то есть?

- А чего бы ему не справиться… Возьмёт с собой двадцать крепких парней, и готово, можно попрощаться с Фенриром… Он у нас сильный, Грегор…

Стю ещё недолго бессвязно бормотал что-то, прежде чем снова уснуть, раскинувшись на спине и выпятив свой огромный живот. Ремус дождался, пока храп Стю станет особенно громким и заливистым, и принялся за дело.

Сперва он подтолкнул один из матрасов вплотную к кровати. Потом, преодолевая отвращение, залез на кровать рядом со Стю, упёрся ногами в стенку, а руками – в бесчувственное тело оборотня, и столкнул его с кровати. Упав на мягкий матрас, Стю громко, сладко всхрапнул, но не проснулся. Немного подождав, Ремус склонился над ним и осторожно вытянул волшебную палочку из заднего кармана джинсов.

Словами не передать, как радостно ему стало, когда он снова ощутил в пальцах гладкое, насыщенное магией дерево. Палочка была вся в отпечатках пальцев и в пятнах чего-то липкого – наверное, виски, она была короткая и толстая, плохо ложилась в руку, и Ремус предпочёл бы вернуть свою, но выбирать не приходилось. Огромная удача уже то, что ему удалось получить эту.

Он тревожно покосился на окно. Снаружи доносились звуки, ставшие для него уже привычными – стук топора, кудахтанье кур, голоса оборотней, занимавшихся своими делами. А ну как кто-то зайдёт сюда? Может, запереть магией дверь. Нет: рискованно. Но и здесь колдовать нельзя: окна широкие, увидит ещё кто-нибудь. Ремус быстро подошёл к маленькой двери в стене справа от школьной доски; на его счастье, она оказалась не заперта. За дверью была маленькая грязная комнатка – наверное, когда-то в ней жил учитель. Закрыв дверь, Ремус направил на неё палочку, начал медленно чертить её кончиком невидимый прямоугольник и, преодолевая волнение, прошептал: