- Я тебя понимаю, – ответил Ремус. – Когда я… когда мы с Сириусом поняли, что во всём виноват был Питер, мы тоже собирались убить его. Сириус стоял рядом со мной, я чувствовал, как он разгневан. А вот я не чувствовал ничего. Только усталость.
- А что ты чувствуешь сейчас?
Ремус не сразу ответил. Он смотрел на свои руки, бессильно свесившиеся с колен, и думал о том, что уже не вернуть. Подумать только, если бы они тогда убили Хвоста, всё могло измениться. Возможно, Волдеморт не возродился бы. И Сириус был бы жив. Да, они хотели отдать Хвоста в руки правосудия, чтобы Сириус наконец вернул себе доброе имя. И у них могло получиться. Могло, чёрт возьми! Если бы он, Ремус Джон Люпин, не был таким идиотом и не забыл выпить волчье противоядие. «Во всём виноват только я один, – сказал он Гарри в тот вечер, когда раскрыл тайну Карты Мародёров. И это чертовски верно. Он виноват в том, что Гарри лишился своего единственного родного человека.
- Рем?
- Мне паршиво, Квентин, – голос звучал хрипло. – Совсем паршиво.
- Тогда слушай. Того парня, Патрика, мы нашли. Всё не так плохо. Он проводит в моей стае все полнолуния, когда есть возможность, видится с семьёй. Работает он так же, как и все мы – на магловской работе. Конечно, получает не так много. Но хоть что-то. И семья у него не голодает. Он в безопасности. Благодаря тебе.
- На магловской работе? – переспросил Ремус. – То есть ты и твоя стая…
- Мы не банда. Не как было у Гвилта. Разнорабочие, дворники, грузчики. Если и грабим кого-то, то очень редко. Я очень осторожен. Мне есть что терять, если нас обнаружат. У меня семья, Ремус. У меня дети. Трое своих и десять приёмных.
- Что? С ума сойти!
- Я чуть не сошёл. Буквально. Когда мы их нашли, я просто… – Квентин закрыл глаза, покачал головой. Его челюсти сжались, мышцы лица окаменели. Сделав над собой усилие, он тихо произнёс:
- Фенрир Сивый объявился снова.
- Что?!
- О нём ничего не было слышно много лет. Я думал, ублюдок сдох ещё тогда, в восемьдесят первом, но он просто сбежал, а совсем недавно вернулся в Британию. Я и мои волки нашли его логово, но его там не было. Должно быть, почуял опасность, или кто-то его предупредил, но, Ремус… – Квентин ударил кулаком по камню. – Что за выродок! Мы нашли детей в подвале дома, где он скрывался. Закованных в цепи. Он убил их родителей, а их самих покусал. Превратил их в своих рабов. Бил. Морил голодом. Некоторых насиловал… Хотел создать себе новую стаю. Подчинить этих малышей себе, чтобы повиновались ему во всём и не посмели убежать.
- Чёрт, – проговорил Ремус. Его кулаки сжались. – Что вы сделали?
- Схватили детей и убежали со всех ног, пока Сивый с дружками не вернулся. Теперь они в безопасности. Но не в порядке, конечно. Некоторые до сих пор кричат по ночам. Один мальчонка всё время молчит… Мы стараемся. Кормим их, лечим. Учим охотиться… и колдовать. Они все волшебники. Он выбрал их специально.
Он вдруг улыбнулся:
- Ты, наверное, понимаешь, каково это – учить кого-то? Я слышал, что ты вернулся в Хогвартс несколько лет назад. Каково быть настоящим учителем?
- Прекрасно. И жутко. Я всё время боялся, что сделаю что-нибудь не так. Но знаешь, кажется, я справлялся. Я… – он не смог сдержать улыбку. – Я встретил сынишку Стива.
Широко раскрытые глаза Квентина загорелись радостью, на лице расцвела тёплая улыбка.
- И какой он?
- Он замечательный. Отличный парень. Весёлый и умный. Фанат футбола. Прекрасно рисует. Это… это было так ужасно, Квентин. Я видел его и вспоминал его отца. Стив пришёл ко мне за помощью, а я не смог ничего для него сделать. И он умер. Умер, спасая меня! А я даже не мог рассказать его сыну, что отец погиб как герой.
Квентин положил руку ему на плечо:
- Так хотел Стив. Ты это знаешь. Это было последнее, что он пожелал перед смертью. Значит, для него это было по-настоящему важно.
- Может быть, – прошептал Ремус. – Но я не знаю, что важно для меня. Я совсем… я совсем не знаю, что правильно, а что нет. Что я должен делать? За что мне сражаться? Прав был Джуд Коулман: надо было погибнуть в бою, когда был шанс. Все мои друзья погибли, а я до сих пор жив, и не знаю, чем я это заслужил.
- Не все. Я здесь.
- Разве мы друзья, Квентин? Я ни разу не попытался разыскать тебя за все эти годы. Я был уверен, что ты не захочешь меня видеть.
- Ты не искал меня, потому что я так попросил. Могу я попросить тебя о чём-то ещё?
- Конечно.
- Пойдём со мной. Что тебе дал мир волшебников? Только страдания и одиночество, в конечном итоге. Нам нужен боец, нам нужен учитель, нужен друг. Нужен ты. Приходи в мою стаю. Патрик будет рад тебя видеть. Джин будет рада тебя видеть. А как обрадуется Урсула, я даже представить себе не могу. Главное, чтобы Дэн не приревновал Урсулу к тебе. Теперь они вместе, знаешь?
Дэн! Урсула! Ремус почувствовал, как против его воли на лице появляется улыбка. Они живы. Это прекрасная новость. Чёрт возьми, это просто потрясающая новость!
- Что ты решил?
- Я… я не знаю, Квентин. Я член Орден Феникса. Я не могу просто бросить всё и уйти. Ты меня понимаешь?
- Понимаю. Я тебя не тороплю. Если когда-нибудь ты захочешь помочь другим детям, которым сломал жизнь Фенрир Сивый, ты знаешь, как меня найти.
Он поднялся. Высокий и могучий, как Грегор Гвилт, но гораздо более человечный. Он поднял руку и поднёс её к лицу, что-то задумчиво рассматривая. Вздох застрял у Ремуса в горле – лунный свет мерцал на длинном изогнутом лезвии между пальцев Квентина.
Верный Коготь.
И тут он вспомнил тот ужасный бесконечный день, когда тело Грегора Гвилта тлело на развалинах церкви. Он уговорил Квентина вернуться к Джин, и тот улетел. Дамблдор узнал от Ремуса о том, что случилось, и отправился в Бринси – но не сразу. Ремус отправил ему письмо только после того, как сжёг тело Стива и попрощался с Урсулой, то есть спустя целую ночь. Достаточно, чтобы найти кинжал и забрать его себе. Прошло много веков, прежде чем кинжал Блодвен Дейер попал в руки к тому, для кого был создан – к ученику факультета Хаффлпафф, который хотел защитить своих близких.
- Стая оборотней – это семья, – произнёс Квентин. Чистый блеск металла отражался в его глазах. – Вожак – это отец в семье. И я буду защищать свою семью. Всегда.
… Ремус ушёл с ним.
Он навсегда запомнил, как ахнула от радости Джин, увидев его. Они не виделись пятнадцать лет, он запомнил худенькую девчонку с короткой мальчишеской стрижкой, а перед ним была вытянувшаяся в росте, пополневшая красивая женщина с каштановыми волосами до плеч, но глаза остались прежними – карими, добрыми и смелыми, и он сразу узнал её по этим глазам. Дочки Джин сперва засмущались незнакомца, но затем решительно шагнули к нему навстречу, смелые, как и полагается урождённым оборотням. Ремус быстро узнал, что старшенькую зовут Мадлен, в честь мадемуазель Шевр, а двух младших – Айви и Дженни, но научился различать их далеко не сразу: они все были одно лицо с Квентином – сероглазые и белокурые, и удивительно похожие друг на друга.
Когда он поднялся на второй этаж большого дома, который занимала стая, он сразу столкнулся с Патриком Стюартом. Тот от неожиданности чуть не уронил стопку свежевыглаженного белья, а потом радостно улыбнулся, и совершенно перестал напоминать того полумёртвого человека, который меньше года назад лежал в больнице Святого Мунго. Заворачивая за угол коридора, Ремус столкнулся с мальчиком лет десяти и остолбенел: у мальчика были ярко-голубые глаза, блестящие и сияющие, странно смотрящиеся на загореом лице…
- Здравствуйте, мистер, – серьёзно сказал мальчик, протягивая руку. Ремус пожал её, чувствуя, как в груди становится очень тепло. Ему вдруг захотелось погладить мальчика по голове, взъерошить его волосы – чёрные, кудрявые и непослушные.
- Джек, ну-ка отойди в сторону! У твоей мамы серьёзный разговор с этим мистером!
- Да, мам, – Джек немного закатил глаза и тут же убежал по своим загадочным и важным мальчишеским делам. А Ремус остался на месте, не в силах оторвать глаз от женщины, которая стояла перед ним. Время как будто бы обошло её стороной. Она оставалась всё такой же – невысокой, ладной, изящной и сильной, с дерзкими зелёными глазами и коварной улыбкой. Не говоря ни слова, она шагнула к нему, а он к ней, и на несколько секунд они застыли, улыбаясь и глядя друг на друга.
