- Отказываюсь, - подтвердил Энмор и добавил, чтобы не показаться невежливым: - Здравствуйте.
Гном недружелюбно взглянул на него и со вздохом провёл ручищей по голому черепу:
- А, это вы, Энмор Кровеглазый… Послушайте, мы с магистром Иолом договаривались: плата за зелье – бутылка водки!
- Вот именно: вы договаривались с магистром Иолом. А я не магистр Иол! Ваше зелье от камней в почках стоит сорок пять серебряных пито, и ни одна водка в мире столько не стоит, если только её не гонят из слёз девственниц!
- А что, так бывает? – заинтересовался подмастерье, но хозяин лавки отмахнулся от него, и тот сжался за прилавком.
Портной сердито посмотрел на Энмора, тот не менее сердито посмотрел на него. Да, он знал, что обмен на рынках Тонского королевства – вещь очень распространённая, а налоги платить надо монетой, но его возмущало, что клиенты Иола знают о том, как учитель слаб к выпивке, и бессовестно пользуются этим. Гном огляделся по сторонам, деланно вздыхая, и вдруг его глаза хитро блеснули:
- Знаете, мастер Энмор Кровеглазый…
- Просто Энмор, пожалуйста.
- Хорошо, хорошо. Знаете, мастер Энмор, я думаю, мы сможем договориться.
Десять минут спустя Висельник, который сидел в маленьком дворе позади лавки и лениво наблюдал за голубями, купающимися в луже, услышал, как рядом хлопнула дверь. Он оглянулся и увидел хозяина – в новой голубой рубашке, вышитом васильками жилете и голубых штанах. Запихнув старую одежду в сумку и с трудом застегнув её, Энмор посмотрел на кота. Висельник разглядывал его, склонив голову набок, его усатая физиономия выражала искреннее недоумение.
- Нечего на меня так смотреть, - сказал Энмор. – Это не взятка, а честный обмен.
- Мяу, - скептически отозвался кот, прежде чем подойти к хозяину и вскарабкаться ему на плечо, с удовольствием дырявя новую одежду когтями. Энмор насмешливо дёрнул кота за ухо, но всерьёз на него не рассердился. Поправив сумку, чтобы не сильно давила на плечо, он вышел со двора и зашагал по улице.
Собственно, чего ему стыдиться? Да, этот гном уже давно покупает зелье у Иола, но сейчас-то Иол в отъезде, и вместо него снадобье готовил Энмор. Он сварил это зелье, он привёз его в город, значит, и плату должен получать на своих условиях. Разве нет?
Внезапно он встрепенулся и подскочил на месте, хлопая себя по пустым карманам. Вот балда, всё, что у него было, осталось в старой одежде. Ему понадобилось время, чтобы, тихо чертыхаясь, распутать завязки сумки, нащупать скомканные штаны и выудить из кармана короткий карандаш и сложенный листок со списком клиентов.
На листке значилось девять имён, семь из которых были небрежно зачёркнуты. Энмор прижал листок к стене и провёл линию поверх восьмой строчки – «Мастер Карин, сын Такина, улица Лудильщиков, дом под Золотой Жабой – камни в почках» - и взглянул на последнее имя. «Лейтенант мушкетёров господин Корвилл, улица Сломанных Копий, дом под Львиной Головой - мигрень». Довольно далеко от той части города, в которой он находился сейчас. А тут ещё прямо над головой зазвенели куранты – Энмор как раз проходил мимо Зелёной башни. Пять ударов. До закрытия Алых ворот осталось всего два часа, и надо поторопиться, иначе они с Фригглом не успеют пройти караул и застрянут в городе до самого утра. Энмор убрал листок в карман и хотел уже застегнуть сумку, но вовремя вспомнил, что оставил в ней ещё кое-что. Покопавшись в сумке ещё немного, он наконец вытащил наружу маленькую фибулу, украшенную треугольником из красного сердолика, и прицепил её на воротник голубой рубашки.
Вот теперь он выглядит, как полагает молодому волшебнику Гильдии. Можно отправляться по делам.
***
Улица Сломанных Копий начиналась прямо у ворот Дворца Гильдии Чародеев. Много лет назад, в те времена, когда история Гильдии насчитывала всего пару десятков лет, на Тирль напал тёмный волшебник Тевнир. В те времена Тонское королевство вело первую, самую страшную войну на Западном Рубеже, и все взрослые маги и опытные солдаты находились там. Город было некому защитить, кроме нескольких юных, не до конца обученных волшебников и горстки стражников, которые сражались храбро и отчаянно, и отступили лишь тогда, когда было сломано последнее копьё. Битва была неравной, но в конце концов Тевнир был вынужден отступить. В награду за спасение города тогдашний градоправитель построил для Гильдии Чародеев великолепный дворец с хрустальным куполом. Приближаясь к дому господина Корвилла, Гармил то и дело мрачно косился на этот купол, возвышающийся над улицей. Было время, когда он любовался им и мечтал, как войдёт во дворец на правах настоящего чародея, а не непонятно кого – не то ученика, не то слуги. Теперь он и сам не знал, чего хочет.
Вот наконец и нужный дом. Добротное двухэтажное здание, как и все прочие дома в Тирле, не имело номера – вместо этого над широкими двойными дверями из стены высовывалась гипсовая голова льва, оскалившего зубы. Зубы были покрашены серебряной краской, а грива – золотой, сощуренные глаза смотрели на прохожих с какой-то очень живой ненавистью. Гармил ответил льву не менее злым взглядом, потом тоскливо посмотрел на двери дома. Нечего даже и думать о том, чтобы просто постучать. Кто бы ему ни откроет, это точно будет не Корвилл, даже не его слуга. Вряд ли лейтенант мушкетёров занимает целый дом. Скорее, снимает квартиру или этаж. Собственный особняк – признак не столько богатства, сколько знатности, и младшему офицеру такое жилье не положено.
На улице было много народу, никто не обращал на Гармила внимания, и он незаметно отворил калитку и пробрался во двор, окружавший дом. Как он и предполагал, к одной из стен был пристроен дровяной сарай, не заметный с улицы. Гармил подтащил к нему колоду, легко взобрался на крышу сарая, а с него на крышу самого дома. Из крыши поднималось три трубы; Гармил выбрал ту, из которой не шёл дым, сжал измазанные землёй ладони в кулаки и сосредоточился на мыслях о летучих мышах.
Когда он превратился, глаза резанула боль – хоть небо и затянуло тучами, всё равно свет был слишком яркий. Быстро, пока из-за туч не выглянуло солнце, Гармил впорхнул в трубу и полетел по ней вниз.
Пару секунд спустя в пустом камине одной из комнат послышалась возня, а потом – сдавленное чихание. Утирая слёзы и отплёвываясь от золы, Гармил съёжился прямо на холодных углях. Он не успел долететь толком, превратился обратно в человека неожиданно для самого себя. И немудрено – за последнее время он потратил слишком много магических сил. Эх, лучше бы он вообще сегодня из дома не выходил. Едва он успел об этом подумать, как с ужасом услышал, как в комнате открывается дверь.
На его счастье, камин был закрыт экраном. Гармил сжался в комочек, прижав колени к груди, а щёку – к холодной плитке перед очагом, выглядывая одним глазом из-под экрана. Отсюда не было видно ничего, кроме накрытого ковром пола, ножек какой-то мебели и порога распахнутой двери, через который переступили две пары ног: одна – обутая в дорогие замшевые ботфорты, вторая – в простецких башмаках на деревянной подошве.
- Не могу поверить! – ботфорты зашагали по комнате из стороны в сторону, яростно звеня шпорами. – Десять лет службы, участие в боевых действиях, ранение, спасение офицера - и я уж не говорю о том, как я и мои люди проявили себя вчера и сегодня! И после всего этого меня обойдёт какой-то рядовой?!
«Так, - подумал Гармил, - допустим, лейтенанта Корвилла я нашёл».
Деревянные башмаки, до этого неподвижно стоявшие у дверей, потоптались на месте.
- Знаю я, как вы себя проявили, - недружелюбно проговорил мужской голос, такой же молодой, как у Корвилла, но низкий и резкий. Где-то Гармил его слышал, причём совсем недавно.
- Я не собираюсь выслушивать упрёки, - презрительно бросил Корвилл. – Уж точно не от тебя. Из-за тебя я потерял важную улику! Тебе было сказано: вернуть плащ. Не убивать того, кто его забрал!
- Мне было сказано: вернуть плащ любой ценой, - буркнул второй голос. – Он почти скрылся, у меня не было выбора. Я загнал его в угол, у меня почти получилось!
