— Другие сделают, — задумчиво ответил мужчина. — Она не сделает. За это и полюбил. Не понимаешь?
Голованов засмеялся. Своим ответом товарищ явно поднял ему настроение. Перед Королевым вновь появился его закадычный друг, хранитель его секретов и свидетель всех его приключений. Это заставило улыбнуться и самого Тимура.
– Да уж, — продолжил сквозь смех мужчина, — не думал, что появится такая, ей-богу! Я вообще был уверен, что ее в природе не существует. Но она тебя сделала. Я тому свидетель. Прищелкнула одной левой. Браво ей! При первом же удобном случае выскажу ей свое восхищение. Это же надо, появился человек, способный отказать Тимуру Королеву! Запишу это сюда, — Кирилл пальцем указал в висок, продолжая улыбаться.
— Ну-ну, — возмутился Тимур, но Голованов видел, что тот шутит, — ты уж сильно-то меня не выдавай, совсем уж не лишай авторитета в глазах любимой.
— Не сделаю, брат!
— И? Что мы будем делать? Как уговорим ее написать заявление?
— Да, — протянул Кирилл, хитро сощурив глаза. — Есть у меня одна идейка.
Глава 33
Банкетный зал гудел мужскими и женскими голосами, переливался светом от хрустальных люстр, проникал под кожу ароматами женских духов. Кругом мерцали дамские наряды, словно звезды сияли драгоценные камни на их украшениях. Мужчины, все как на подбор, надели строгие костюмы и бабочки. Казалось, в этот вечер банкетный зал собрал в себе весь столичный бомонд.
Меж расставленных по периметру фуршетных столиков сновали вышколенные официанты, подобранные так, будто их всех привезли с фабрики по производству близнецов.
В соседнем зале, пристроенном специально для этого события из витражного стекла, в ряд выстроились ретро-автомобили, принадлежащие Королеву-старшему. Начищенные до блеска, машины будоражили ценителей, вызывая завистливые взгляды у мужчин и восхищенные у женщин.
Сам Андрей Иванович с важным видом встречал гостей на парадной лестнице, пожимая мужчинам руку, а женщинам отписывая комплименты.
Выставку автомобилей он устроил по твердому настоянию сына, но Васе об этом было невдомек.
С взглядом испуганной лани она поднималась по мраморной лестнице к парадному входу, крепко вцепившись в ладонь Тимура.
Строгое вечернее платье в пол с наглухо закрытым верхом все равно казалось ей чересчур вызывающим, а собранные в затейливую прическу волосы, почему-то беспокоили ее. Ей казалось, что вся эта сложная и тяжелая конструкции вот-вот упадет, рассыплется на шпильки и заколки, выставив ее в невыгодном свете, тогда, как ей и так было не по себе. Перспектива опозориться на таком важном для Королева-старшего вечере заставляла ее тревожиться еще сильнее.
Она выбрала туфли-лодочки на низком каблуке, но все равно мучилась с непривычки. Все здесь ей казалось диким, чужим, опасным.
И тем больше ей становилось не по себе, чем дольше задерживались на ней взгляды случайных мужчин, оказавшихся рядом.
Ее лицо горело, и, если бы не теплый летний вечер, укутавший сумерками город, то каждый смог бы увидеть этот румянец.
Тимур, напротив, держался молодцом. В строгом костюме темно-синего цвета, с уложенными, но все равно непослушно вьющимися, волосами, он напоминал актера на красной дорожке.
Он шел гордо, довольный тем фактом, что его девушка производит среди окружающих настоящий фурор. Это отражалось на его лице. Глаза сияли, рот дернулся в легкой улыбке. Он казался расслабленным счастливчиком, который принимал подарки судьбы, как нечто, само собой разумеющееся.
— Тимур, я хочу уйти отсюда, чувствую себя не в своей тарелке, — прошептала девушка, когда до входа в зал оставалась пара ступеней. — Неужели мы вынуждены будем присутствовать на всех мероприятиях твоего отца?
— Потерпи немного, — он ободряюще пожал ей руку. — Это очень важно для него, потому что он собирается всем представить тебя, как мою невесту.
— Вот этого я и боюсь больше всего, — честно призналась Вася.
После слов Тимура она разнервничалась еще сильнее, но на них уже смотрели приветливые глаза Андрея Ивановича.
— Добро пожаловать, молодые люди, — улыбнулся мужчина, протягивая сыну руку.
— Спасибо, — ответила Вася, чувствуя, что краска заливает ее до самых кончиков волос. — Поздравляю вас с этой выставкой, Андрей Иванович, — выдавила она из себя. — Это замечательно, что вы восстанавливаете машины, чтобы потом передать в музеи.
— Ну, не все, — ответил Королев-старший. — Одну машину, как ты помнишь, мы сегодня продадим на аукционе, чтобы вырученные средства от вашего с Тимуром имени внести на счет любого благотворительного фонда, который ты выберешь.
Андрей Иванович бросил вопросительный взгляд на сына, тот одобрительно кивнул. Все шло, как надо.
— Это очень благое дело, спасибо, что пригласили меня в этом поучаствовать.
Вася смущенно опустила глаза. Ее не покидало странное чувство подвоха, и если бы не этот аукцион, на котором настаивал отец Тимура, она ни за что не пошла бы сюда. Но Андрей Иванович настолько загорелся этой идеей, что она не смогла отказать ему. Все-таки, это был отец Тимура. И, все-таки, он действительно просил ее поучаствовать в добром деле.
— Мне будет приятно, если я принесу пользу.
— Добро пожаловать еще раз, — улыбнулся мужчина.
Тимур потянул ее за собой. В самую гущу толпы. Оказавшись внутри, Васе начало казаться, что она попала на страницы журналов и газет. Такого количества известных лиц она никогда раньше не видела. От страха и волнения затряслись коленки.
— Любимый, — позвала она Тимура.
Мужчина незаметно улыбнулся, чтобы не смутить ее. Слышать из ее уст это слово было для него настоящей наградой. Он не мог сейчас все испортить своим довольным видом. Только накануне вечером она, наконец, призналась ему, что любит. Он до сих пор не мог прийти в себя.
С момента ее встречи с матерью и ее негодяям-мужем прошло чуть больше двух месяцев, и все это время он старательно, шаг за шагом, успокаивал ее, окружал заботой и любовью, лечил ее раны.
Он забрал Агата из клуба и уговорил ее заниматься с ним, организовав на заднем дворе дома небольшую конюшню с загоном. Он водил ее в парк развлечений, и они, как дети, веселились, кружились на каруселях и ели сладкую вату. Он уговорил ее сесть на мотоцикл и прокатил по ночному городу. Он подарил ей велосипед, на котором она теперь каждое утро совершала прогулки по району. Он….Не перечесть всего того, что он сделал, лишь бы заполнить ее голову хорошими воспоминаниями, вытеснив ужасное прошлое.
И вот, накануне вечером, Вася впервые сказала ему, что любит. Ему было достаточно того, что ее губы быстро и испуганно коснулись его щеки. Этот поцелуй до сих пор горел на его лице, словно это место опалили жаркие лучи солнца.
Теперь она зовет его любимым.
— Слушаю, любимая, — ответил он небрежно, чтобы не акцентировать ее внимание на этом слове, чтобы не напугать.
— Если бы не просьба твоего отца вручить ключи от машины победителю аукциона, я бы ни за что сюда не пошла.
— Я знаю, — он поднял вверх ее руку и поцеловал. — Но ты же понимаешь, что у нас с ним только-только все начало налаживаться, и ты немало тому поспособствовала. Я не хотел портить это, понимаешь?
— Понимаю, поэтому и согласилась, — ответила девушка.
— Спасибо, я это очень ценю, — он вновь коснулся поцелуем ее руки. — Кстати, напомни мне, когда у Наташи день рождения? Когда ей исполнится восемнадцать?
— В начале сентября. Недолго осталось.
— Ты же сразу подашь на развод, не так ли? — спросил он.
— Конечно, — ответила девушка. — Разве у тебя остались какие-то сомнения на мой счет?
— Нет, дорогая. Но слушать каждый раз это все приятнее и приятнее, — Тимур улыбнулся.
Они подошли к одному из столиков и остановились. Тут же рядом возникла юркая девушка с подносом напитков. Вася с недоверием посмотрела на ровно выстроенные в красивый многоугольник бокалы с игристым вином. Свет проходил сквозь стекло и заставлял шампанское искриться. Зрелище заворожило ее.
