— Здравствуй, студия, здравствуйте, зрители. Я веду свой репортаж из здания суда, где сегодня огласили приговор по так называемому делу «горничных». Рядом со мной адвокат потерпевших, а также исполнительный директор фонда «Справедливость» Кирилл Голованов. Кирилл вам слово!

Камера сфокусировалась на фигуре Голованова.

— Спасибо, Максим. Сегодня важный день, как для меня, так и для нашего фонда, который, как вы знаете, существует чуть меньше года. Скоро у нас первый день рождения. Как вы знаете, мы занимаемся помощью женщинам, столкнувшимся с насилием и это наше первое большое и важное дело, которое закончилось полной победой! Преступник проведет за решеткой 20 лет.

— Вы довольны результатом следствия и суда?

— Безусловно.

— Что бы вы могли сказать женщинам, которые боятся, не решаются заявить о своих проблемах, и просто терпят насилие?

Кирилл прокашлялся и посмотрел в камеру:

— Я хочу сказать, что нельзя оглядываться на общественное мнение и предрассудки, нельзя мириться с насилием и поощрять тем самым преступника, нельзя скрывать преступление. Это не ваша вина и не ваш стыд. Приходите к нам в фонд, и мы вам обязательно поможем!

— Как вы считаете, повлиял ли тот факт, что похожая история генерального директора вашего фонда — Василисы Королевой — оказалась предана огласке, на решение горничных, работающих в сети хостелов, обратиться за помощью в ваш фонд и полицию?

— Я думаю, что история Василисы многим придала мужества и решимости бороться за справедливость до конца. Я горжусь тем, что работаю вместе с этой чудесной девушкой и ее мужем. Вместе мы делаем хорошее дело.

— Спасибо, — подытожил разговор репортер, тогда как камера переместилась с лица Голованова на вывеску над зданием суда.

Андрей Иванович выключил телевизор, а Тимур достал из кармана мобильник:

— Алло, Кирич, ну ты что, едешь? — спросил он в трубку. — Да, да. Ждем! Конечно! Дарью свою забирай и давай к нам, отпразднуем! Заодно и открытие филиала в Петербурге отметим!

Мужчина замолчал, а Вася с довольной улыбкой следила за его выражением лица. Они игриво переглядывались, пока в трубку от Голованова лился поток восторга и ругани одновременно. Тимур включил мобильник на громкую связь:

— Что?! Ты все-таки открыл его? Мы же должны были заняться им только после суда. Тимыч, я тебя прибью! Ты мне почему не сказал? Я бы помог с бумагами! Мать вашу, ну у меня слов нет! Провернули дельце за моей спиной. Молодец, что сказать! Поздравляю тебя! На этот раз ты действительно справился. Горжусь тобой, брат. Блин… Приеду — убью! Обоих!

— Ты кое-что забыл, — засмеялась Вася, — убивать придется троих.

— Не забывай, — добавил Андрей Иванович, — мы с твоей мамой тоже в деле. Так что — дело пахнет массовым убийством. По мне, ты лучше подумай, Кирилл! Может, все-таки лучше по бокалу игристого?

Голованов засмеялся. Новость и ошарашила, и порадовала его одновременно.

— Ладно, еду. Все к лучшему. Мне теперь меньше мороки.

— Все к лучшему, — подтвердил Королев, бросая на Васю полный любви и нежности взгляд. — Все, что с нами случилось, в конце концов, к лучшему.