Подъезжая к своему дому, увидела распахнутые ворота — меня, как всегда, ждали и встречали. Я заехала во двор, а Тимур остановился на улице, не выходя из своего внедорожника. И как только я вышла из машины, тут же уехал.

В растерянности провожала взглядом его исчезающее за поворотом авто, уже вообще ничего не понимая.

Да уж, ни здрасти вам, ни до свидания. Ушел чисто по-английски, даже не прощаясь.

Когда я зашла в дом, из кухни выглянула Зоя, окидывая меня внимательным и цепким взглядом.

— Ты как? — спросила она шепотом. Если шепотом, значит брат уже спит.

— Нормально.

— Есть будешь? — этим вопросом она всегда определяет степень моего самочувствия. Соглашаюсь — значит не всё так плохо, ну а если слышала отказ, понимала, что мне всё ещё херово. И тогда, по-быстрому собиралась и уходила домой.

— Давай, — дала согласие, прислушиваясь к себе. Как ни странно, но никаких остаточных признаков приступа не наблюдалось. Хотя это было довольно странно — лёгкое недомогание всегда присутствовало, как минимум, до следующего утра, а как максимум — бывало и пару дней.

Прошла на кухню и уселась за стол, молча наблюдая за подругой, соседкой и дальней родственницей в одном лице, которая по-быстрому стала ставить передо мной тарелки с едой. Несмотря на то, что Зоя была довольно невысокой полненькой сорокапятилетней женщиной, двигалась она, как метеорчик. Уже через минуту на столе стояло столько еды, что таким количеством которой можно было накормить целый полк, а не меня одну.

— Как Миша? — когда Зоя уселась напротив меня, спросила негромко, начиная есть.

— Как обычно. Погуляли, поели, а потом воевали. Всё, как всегда.

— Опять от компа оттащить не могла?

— Ага, ни в какую не хотел выключать его. Может, ему интернет обрубить? — флегматично спросила Зоя, хотя прекрасно знала ответ. Но это был уже своего рода ритуал — она предлагала, я раз за разом поясняла бесполезность данного действия.

Не стала нарушать нашу традицию и в этот раз. Улыбнувшись, довольно меланхолично ответила:

— У него море игр, которые и без интернета работают. Так что, воюйте дальше, когда меня нет.

— Слушай, Диан… — после небольшой паузы несмело заговорила Зоя. — Не хотела говорить, если честно, но теперь думаю, что тебе стоит знать. Тут кое-кто тобой интересуется в деревне.

— В первый раз, что ли? — пожав плечами, равнодушно сказала я. Новость была не особо ошеломительной — довольно часто кто-то что-то выяснял про меня у людей в нашей деревне. — Поди, как обычно — или адрес мой, или действительно ли я… помогаю людям.

— Я тоже так подумала в самом начале. Вот только, не просто собирают информацию. Этот мужик, который интересуется твоей персоной, снял дом у Комарова несколько дней назад. Ходит по соседям с разными вопросами. Но почему-то сюда не заявлялся ещё ни разу. Деревня уже вся на ушах стоит, уж больно подозрительный тип, да и вопросы иногда странные, — когда Зоя замолчала, я нахмурилась.

А вот это было странно. Нет, приезжали люди из других мест, расспрашивали про меня, и всегда были только два варианта развития событий: либо уезжали сразу, либо приходили ко мне, чтобы выяснить — помогу ли я им и сколько это будет стоить. Но чтобы вот так — приехать, снять дом, собирать информацию у соседей, и в то же время не прийти ко мне?.. Такое было, пожалуй, первый раз в моей жизни.

— Интересно, — задумчиво пробормотала я. — Говоришь, снял дом и живет у Комарова?

Зоя кивнула утвердительно, с тревогой смотря на меня.

— Что думаешь делать? Хочешь, мы с моим сходим к этому товарищу, и Петя поговорит с ним по-мужски — выяснит, что ему нужно от тебя? Мы, конечно, не определим, как ты, скажет ли он правду, но хотя бы послушаем — какого чёрта лысого ему от тебя надобно. А потом популярно объясним этому субъекту, что, коли надумал он чего плохого, то у тебя есть кому защитить.

Я со слезами благодарности посмотрела на неё. В этой жизни я мало кому доверяла и в ком была уверена на все сто процентов, но по поводу Зои у меня не было никаких сомнений — она порвёт на британский флаг любого, от кого будет чувствовать угрозу в мою с братом сторону. Словно, мы её дети, которых нужно защитить от всех невзгод, появляющихся на нашем пути. Мало того, что сама кинется на передовую, так сказать, так ещё и мужа своего подключит.

— Да ты ж моя воительница! — тихо засмеялась я.

— Нет, ну а чё?! Если этот мужик надумал чего плохого, пусть знает — тебя тут никто в обиду не даст. Думаю, многие в деревне на твою сторону встанут.

— Давай я сначала завтра сама схожу к этому мужчине. Поговорю с ним, выясню чем же ему моя персона так интересна. А уж потом, если всё будет не очень… хорошо, скажем так, то будешь собирать народ и выдавать всем вилы и лопаты, чтобы с бунтом прогнать его из нашей деревни. Договорились?

— Ну, смотри, конечно, сама, как лучше поступить. Но я всё равно хотела бы с тобой, Ди, пойти. Или Петьку с собой возьми, на крайний случай. Он может просто в сторонке постоять, но чтобы тот мужик видел — ты не одинока, и у тебя за спиной есть защитники.

— Спасибо, конечно, но завтра я одна схожу. А если нужна будет помощь, обязательно попрошу.

— Ладно, — Зоя недовольно посмотрела на меня, но больше возражать не стала. Вставая со стула тяжело вздыхая, она сменила тему. — Пошла я, мои уже заждались поди.

Мы вышли из дома и уже дошли до калитки, когда Зоя поинтересовалась:

— Как день-то прошел?

— Пойдёт, — не знаю почему, но рассказать про Тимура и про то, что произошло на поляне, я пока не была готова. — За исключением двух внеплановых детишек, ничего нового. Доехала до своего места, переждала приступ и приехала домой. Говорю же — всё, как обычно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Позвони завтра сразу, как только переговоришь с этим мужиком, — требовательно приказала Зоя и, чмокнув меня в щеку на прощание, направилась к своему дому, который находился через три дома от моего.

Вернулась домой и заглянула в комнату к брату. Он спал — наши разговоры с Зоей на кухне его не разбудили, к счастью. Перевела взгляд на стоящую возле кровати инвалидную коляску. Пару секунд с ненавистью смотрела на это средство передвижения брата.

Это так несправедливо! Я могу помочь очень многим, даже тем, у кого такое же заболевание, как у Миши, но только не ему.

Почему из всех родственников, а их у меня не так уж и много, именно родной брат страдал таким тяжелым заболеванием и одновременно был, как и Тимур, «идеальной невидимкой»?!

Мои ладони осторожно скользили по ногам Дианы: от тонких щиколоток и до бедер. Я делал это так медленно, как только мог. Очень уж хотелось продлить удовольствие — соприкосновение её нежной и, казалось, бархатной кожи и моих чуть шершавых ладоней ощущалось настолько охренительно, что заставляло дышать с каждой секундой всё тяжелей и тяжелей.

Она лежала обнаженная на спине, судорожно сжимая пальцами простынь, и смотря на меня, находящегося в данный момент у неё между широко разведенных ног.

Какой-то особый кайф появился от того, что мы всё это время смотрели друг другу в глаза, практически не моргая.

Когда мои ладони замерли на её бедрах, а пальцы непроизвольно, словно я потерял над ними контроль, впились в нежную плоть, Диана резко и с каким-то свистом втянула в себя воздух. Голубые глаза, которые у меня почему-то стойко ассоциировались с небом, стали темнеть, когда она простонала возбужденным голосом:

— Тиму-у-ур…

Прозвучало так, словно она промурлыкала, как кошка.

Я и так был на пределе, а то, как моё имя прозвучало из её уст в эту секунду, совсем сорвало мне крышу.

Усилил захват и резким движением подтянул Диану к себе, закинув её ноги себе на бедра. Прижался самым кончиком члена к её лону, собираясь, словно дикий зверь, ворваться в неё одним быстрым и мощным движением…