– Думаю, через полчасика дать тебе ещё крови. Нужно закрепить результат.

И в этот момент входная дверь-люк ввалилась внутрь помещения вместе с частью стены. Моей первой мыслью было, что люди всё же добрались до нас, взорвав дверь.

Что-то увидеть я не могла, поскольку Фрэнк в мгновение ока подлетел ко мне, и теперь загораживал, широко раскинув свои крылья. Он снова обратился. Я чихнула, поскольку комнату заполнила пыль от рухнувшей стены и попала мне в нос.

Я ждала криков, взрывов, выстрелов – ну, что обычно бывает при штурме? Но единственное, что услышала – это недовольный голос Фрэнка.

– Отец, ты что, стучаться разучился? Неужели так уж необходимо было вышибать эту дверь?

28 октября 2020, среда, день третий

Фрэнк сложил крылья, и я поняла, что никакой опасности нет. Но, поскольку он продолжал стоять, заслоняя меня, я наклонилась и вытянула шею, чтобы увидеть, что происходит. Пыль частично осела, и я увидела, как в пролом в стене, где совсем недавно был толстенный люк, входит гигантская фигура. Огромные крылья, сложенные за спиной, как у Фрэнка, не оставляли сомнений в том, что передо мной ещё одна гаргулья. Да и слова Фрэнка это подтверждали. Итак, передо мной его отец, родоначальник гаргулий и... в каждой бочке затычка. Я улыбнулась, вспомнив слова Фрэнка о его отце, получившие наглядное тому подтверждение.

Приглядевшись к тому, кто не торопясь приближался к нам с широкой улыбкой на лице, я поняла, что гаргульи, видимо, являются точными копиями друг друга, различаясь лишь цветом волос. Похоже, я успела увидеть все варианты – блондин Эрик, брюнет Фрэнк, шатенка Рэнди. Подходивший же к нам мужчина был ярко-рыжим, этот цвет не могла притушить даже осевшая на его волосы пыль.

Помотав головой, как собака, выбравшаяся из воды, он стряхнул остатки пыли и штукатурки с длинных локонов. Я мысленно вздохнула – ещё вчера у Фрэнка были такие же. Ладно, отрастут.

– Франциско, разве ты не рад моему появлению? – чуть насмешливо спроси он.

Франциско? Это он так к Фрэнку обратился? Любопытно.

– Рад, конечно, но... Мог бы просто дверь открыть.

– Это было бы неинтересно, – пожал вошедший плечами.

– Ты напугал мою Ники! – продолжал ворчать Фрэнк.

– Она не выглядит особо напуганной, – отец Фрэнка поймал мой любопытный взгляд и подмигнул. – Лучше отойди-ка в сторонку и дай мне как следует рассмотреть ту, что сумела-таки тебя поймать.

Фрэнк сделал шаг в сторону, и я вся оказалась перед глазами Рыжего. Быстро окинув меня взглядом, он застыл, глядя на мою ногу, точнее – на повязку на ней. Его улыбка исчезла, глаза сузились.

– Ты не говорил, что она ранена. Просто – что спас, и она в порядке.

– Она будет в порядке. И я рассказал. Коулу. Чтобы тот передал отцу Ники. Мне кажется, у него больше прав первым узнать о состоянии здоровья своего ребёнка, не находишь?

– Ты прав. Кто это сделал?

– Неважно. Они мертвы.

Услышав эти слова, я вскинула глаза на Фрэнка, но увидела только затылок и ухо. Большое, раза в два больше обычного, и заострённое сверху. Как у эльфов в кино. Забыв, о чём хотела спросить, я любовалась этим ухом, находя его чрезвычайно милым. Прежде я этого даже не замечала, поскольку смотрела только в лицо Фрэнка, но теперь была просто очарована.

В это время его отец подошёл ко мне, присел возле меня на корточки и, взяв мою руку, поцеловал её тыльную сторону, а потом, взяв мою кисть в обе ладони, обаятельно улыбнулся.

– Безумно рад нашему знакомству, Ники. Разреши представиться – Дэниел Кэмерон, но можно просто Дэн. И, как ты, наверное, догадалась, я – отец Франциско.

– Франциско? – я вопросительно взглянула на Фрэнка, который присел рядом со мной на диван, продолжая держать в руках большую миску с разогретым рагу.

– Я родился в Испании и при рождении получил именно это имя, – пожал плечами Фрэнк. – Но, перебравшись в Америку, я адаптировал его и стал Фрэнсисом. Теперь никто не зовёт меня Франциско, кроме отца, даже братья перестроились.

– Франциско, – задумчиво протянула я. – Красиво звучит. Мне нравится. Так, значит, ты испанец?

– Наполовину, – уточнил Фрэнк.

– А на вторую половину? – хотя по ярко-рыжему отцу и так было понятно, что Фрэнк вряд ли был чистокровным испанцем. Но испанская кровь объясняла цвет его иссиня-чёрных волос.

– На четверть – шотландец... – Фрэнк замолчал, и это возбудило моё любопытство.

– А ещё на четверть?

– Инопланетянин, – хмыкнул Дэн.

– Правда? – ахнула я.

– Правда-правда, – закивал он. – Моим отцом был инопланетянин. Здесь была их колония, корабль потерпел крушение, и они жили здесь, пока сородичи не прилетели за ними. Но это долгая история, расскажу как-нибудь потом. А пока, Франциско, дай-ка мне эту мисочку, а то я что-то проголодался.

– Нет! – возмущённо воскликнула я, видя как Фрэнк, действительно, протягивает отцу миску. И, перехватив его удивлённый взгляд, пояснила. – Это твоя порция. Если твой отец голоден – думаю, он в состоянии сам погреть себе рагу.

– Франциско, неужели ты позволишь голодать своему папочке? Какой же ты после этого сын? – с наигранной укоризной произнёс Дэн.

– Дэниел, неужели вы отберёте еду у своего голодного ребёнка? Какой же вы после этого отец? – мой тон был убийственно серьёзным. Дэн расхохотался.

– Ты только посмотри на неё! Она тебя уже защищает! – казалось, он был в восторге. – Эта кроха, в которой сил меньше, чем в моем мизинце, готова кинуться на меня с кулаками, потому что я захотел тебя в чём-то ущемить! Теперь у меня не осталось ни малейшего сомнения, что ты, действительно, наконец-то нашёл свою долгожданную половинку. Не то чтобы я и прежде сомневался, но...

– Ешь, отец, – Фрэнк встал и передал отцу миску. – Не переживай, Солнышко, я подогрею себе ещё. Старость нужно уважать.

Услышав последнюю фразу, Дэн, который успел мгновенно обратиться, взять миску, усесться на диван с другой стороны от меня и сунуть первую ложку в рот, поперхнулся и закашлялся.

– Подбирай слова, малыш, – буркнул он, глядя на довольного, с улыбкой от уха до уха, Фрэнка, который спокойно удалился в «кухню». – Где ты тут «старость» обнаружил? И нечего так широко улыбаться, Ники.

– Извините, Дэн, – я попыталась подавить улыбку, но у меня плохо получалось. Похоже, Фрэнк прекрасно знал, на какую мозоль наступить. Проиграв «битву за еду», он, в итоге, остался победителем. – Скажите, мама ведь ничего обо всём этом не знает?

– Конечно, нет. Не переживай, девочка. Отец твой, разумеется, в курсе, но он делает всё, чтобы она ничего не узнала, пока тебя не предъявят ей, живую и невредимую. Впрочем, с последним пунктом может быть проблема.

– Вы про ногу? Знаете, она болит всё меньше. Ваша кровь – настоящее чудо. Так что, надеюсь, у меня получится постоять перед мамой пару минут на своих двоих. А сидеть я уже нормально могу. Только нужно будет переодеться во что-нибудь другое, чтобы скрыть повязку.

– Думаю, к тому времени, как мы появимся перед твоей мамой, тебе, действительно, полегчает. Мы ведь не летим туда прямо сейчас – нужно ещё здесь закончить.

– И что же конкретно ты в данный момент заканчиваешь? – поинтересовался Фрэнк, выходя из «кухни» со стаканом в руке и новыми брызгами крови на груди. Он вновь обратился, и я печально посмотрела на его уши – красивые, конечно, но теперь такие... обыкновенные.

– В данный момент я охраняю вас, а так же руковожу всей операцией – не только здесь, но и ещё в трёх филиалах.

– Охраняешь нас? Спасибо, конечно, но эта дверь вполне справлялась, пока кое-кто её не выбил.

– Если это тебя напрягает, могу поставить её на место. Вот только доем.

– Да теперь уж какой смысл? Пусть лежит. Солнышко, тебе нужно выпить ещё немного лекарства, хорошо?

– Конечно. – Я на собственной шкуре убедилась, насколько помогает это «лекарство», поэтому послушно взяла стакан и, уже привычно задержав дыхание, быстро проглотила его содержимое. Второй раз было намного легче, но в список моих любимых напитков кровь точно не войдёт.