Осторожно, стараясь не разбудить, я коснулась губами губ Фрэнка и покинула палатку, не рискнув вновь застегнуть молнию на входе. Вся надежда на то, что сытые утки не припрутся туда вновь, прежде они не были замечены в желании просто «пообщаться», приходили ко мне лишь в расчёте на кормёжку. Скоро им придётся отвыкать от регулярной халявы, поскольку не думаю, что, после возвращения с островов, мы с Фрэнком продолжим жить в палатке. Хотя – кто знает, зависит от того, как быстро я приспособлюсь к жизни среди толпы народа.
Первым делом я решила наведаться к Айрис – у неё в цеху всегда можно разжиться всякими мясными вкусностями, – а потом уже пробежаться по остальным цехам. Выйдя из рощицы на дорогу, я задумалась – мне бежать или прыгать? Что быстрее? Я ведь не хотела оставлять Фрэнка надолго. Потом я поняла всю глупость подобного выбора – ведь менялось лишь моё восприятие, скорость же оставалась одинаковой. Сообразив это, я поскакала-полетела в сторону цехов, вновь наслаждаясь этим удивительным чувством парения. Мне решительно нравится новый способ передвижения, при любой возможности я буду двигаться именно так.
До цеха оставалось уже порядочно, а до меня уже донёсся гул конвейера, который раньше я могла слышать, лишь войдя внутрь помещения. Не такой он, в общем-то, был и громкий, так что я пожала плечами и сосредоточилась на своей миссии. Айрис встретила меня на крыльце – видимо, услышала моё приближение, а, может, учуяла. В принципе, она, как правило, всегда выходила мне навстречу, в цехе я бывала редко, и теперь я была даже рада, что не придётся заходить внутрь.
– Привет, Ники, – она помахала мне рукой. – А где же твой Фрэнк? Как это он отпустил тебя одну?
– Привет, Айрис! Фрэнк ещё спит, а я решила раздобыть что-нибудь к завтраку. Знаешь, оказывается, гаргульи, даже перерождённые, спят столько же, сколько и в детстве, а он вчера засиделся со мной заполночь. Я что-то теперь перестала во времени ориентироваться, а то бы легла пораньше, хотя и не хотела ещё. Знаешь, когда всё время светло...
– О, да, сначала довольно непривычно, но постепенно ты приспособишься определять время суток. По луне, по звёздам, да и старые добрые часы никто не отменял. Сейчас я соберу вам что-нибудь вкусненькое на завтрак. Только, погоди, как же ты это понесёшь? Раздавишь же.
– Постараюсь не раздавить. У меня уже совсем неплохо получается, я теперь совсем мало вещей порчу, – не удержалась я от маленького хвастовства.
– Подожди секундочку, кажется, я кое-что придумала, – и Айрис исчезла за дверью, на мгновение буквально оглушив меня шумом из-за приоткрытой двери. Кстати, пока мы разговаривали, я этот шум вроде бы даже и не замечала. Любопытно...
Айрис, действительно, появилась буквально спустя пару секунд, держа в руке металлическое ведро, более чем наполовину заполненное всякими мясными деликатесами.
– Вот, держи. Думаю, это для тебя пока лучше, чем пакет или даже сумка, – улыбнулась она, протягивая мне ведро и зорко наблюдая, как я уверенно беру его за дужку – легче лёгкого, «полиэтиленовое» ведро на «нитяной» ручке, делов-то!
– Спасибо! Я побегу!
– Забеги в молочный цех, место в ведре ещё есть, – с улыбкой покачала Айрис головой. – И Калеб только что булочки из печи вынул, чувствуешь? Я вижу, как ты пританцовываешь, поглядывая в сторону пруда, но, поверь, это займёт у тебя пару минут, не больше.
Понимая, что она права, да и желая приготовить завтрак для Фрэнка повкуснее и поразнообразнее, я послала Айрис воздушный поцелуй и рванула к соседнему цеху. На этот раз я выбрала «телепортацию», так мне казалось быстрее, я понимала, что это не так, но чисто психологически мне было легче. Да и не уверена я была, что ведро, точнее – его дужка, выдержит мои прыжки.
В общем, спустя несколько минут, пожертвовав удовольствием снова «полетать», я уже вернулась на нашу поляну. В молочном цеху я разжилась маслом, творогом, сметаной и сыром, а в пекарне – хлебом, булочками, сахаром, солью, парой упаковок яиц и маленькой кастрюлькой, к которой Калеб прикрутил для меня проволочную ручку, превратив в походный котелок. Напитков – воды и разной содовой, – у нас всё ещё было предостаточно в бутылках, а без компота можно денёк пережить.
Фрэнк всё ещё сладко спал, обнимая мою подушку, и я решила попробовать самостоятельно соорудить завтрак. Будем считать это очередной тренировкой.
Самым простым оказалось выложить булочки на тарелку, с молочными продуктами я промучилась дольше, одну коробочку со сметаной таки случайно проткнула пальцем, но, пожав плечами, просто высосала сметану через эту дырку, а опустевшую коробочку честно отправила в «мусорную» картонку с поломанными вещами.
Как ни странно, бутерброды соорудить оказалось несложно – сработал метод Рэнди. Я резала «желе» «одноразовым пластиковым ножом», пусть куски ветчины и сыра оказались не слишком ровными, но особой красоты от них и не требовалось. А плотную плёнку-упаковку с брусочков грудинки я легко ободрала, словно она была бумажной, мне это даже понравилось – то, что я смогла это сделать без всяких инструментов, используя исключительно собственные ногти. В общем, с бутербродами я более-менее справилась.
Но вот что мне доставило наибольшую проблему – это яйца. Я решила их сварить, а для этого пришлось переложить их в кастрюльку. В итоге дюжина яиц распределилась следующим образом – шесть штук благополучно разместились в кастрюльке, целые и невредимые, ещё четыре лежали там же, разбитые и полувытекшие, я не решилась их как-то оттуда изымать, решив, что остальным яйцам это вариться не помешает. И, самое печальное – два яйца раздавились у меня в руках, прежде чем я приспособилась и смогла более-менее рассчитать силу, с которой их нужно было держать. А хуже всего было то, что я заляпала яйцом футболку Дэна. Мало я их порвала, так теперь ещё и перепачкала. Ладно, это должно отстираться, так что совсем уж погибшей футболка не была.
Потом я наломала дров с той же части дерева, с которой вчера их брал Фрэнк. При моем приближении с веток вспорхнуло с полдюжины пташек, на несколько голосов вопя: «Опасность, опасность!»
– Ой, да кому вы нужны! – ворчала я, легко, словно спички, ломая ветки толщиной со свою руку. – Если бы хотела – давно бы вас всех переловила.
А ведь так оно и было. При желании я вполне могла бы просто собрать этих птичек с дерева, как фрукты, ещё до того, как они сообразили бы, что происходит, и попытались бы взлететь. Я ещё помнила застывшую в воздухе птицу, когда мы с Фрэнком бежали по полям. И эти точно так же застыли бы, если бы я этого захотела. Только я не хотела – зачем?
Наломав дров, я вернулась к вчерашнему кострищу и решила раздуть костёр из угольков. Вспомнив, как это делали Кристиан и Брайан, я положила на угли несколько щепочек, дунула и... сдула всё содержимое кострища на траву. Повздыхав над тем, что не сообразила, что я теперь суперсильная ВСЯ, в том числе и мои лёгкие тоже, я взяла освободившееся ведро, выданное мне Айрис, и на всякий случай залила рассыпанные по поляне угольки, тем более что некоторые из них не внушали мне особого доверия.
Потом, вспомнив всё, что вчера делал Фрэнк, я трением добыла огонь и запалила совсем неплохой новый костерок.
Сначала я собиралась налить в кастрюльку воды из пруда ведром, но потом подумала, что даже целые яйца могут лопнуть во время варки, и если в них попадёт прудовая вода... Да, мне можно было не бояться никаких возможных микробов, я без какого-то ущерба для здоровья могла бы пить эту воду, но... Нет, одно дело знать, что эта вода мне не навредит, если её выпить, и совсем другое – действительно брать её в рот. Умываться – это одно, но пить? Не-ет! Всё не настолько печально, воды в бутылках у нас – залейся. Её и использую.
Взяв бутылку с водой из палатки, я задумалась. Открывать крышку я пока не научилась, единственная попытка окончилась отломанным горлышком и облитой футболкой. Конечно, по сравнению с прошлым утром, я теперь намного более ловкая и умелая, но этого мало. Ладно, бутылку все равно выбрасывать. Так что я просто проделала пальцем дыру в стенке бутылки, и вылила через неё воду в кастрюльку. Отлично, вода на месте, а я сухая, если не считать яйца на футболке, но это я потом отстираю.
