– Я же знаю, как ты ко мне относишься. Наверное, ты боялся, что я могу влюбиться в тебя. Но не волнуйся: этого не будет.

Ком подступил к горлу. Я усиленно пытался сглотнуть его, но внутри было ощущение, словно все забито. И одновременно пусто.

– Мне нравится Саймон.

Ей нравится мой друг. Понятно.

– Это плохая идея, – ответил я абсолютно равнодушно. – Знаю, тебе не нужны любовь и забота, ты сильная… Но он тебе совсем ничего не даст.

Я прекрасно знал Саймона. Ему не интересны серьезные отношения. Он музыкант, играет в группе. Последнее, что ему нужно, это постоянная девушка. И он с Марио ни о чем не договаривался. Ему нет дела до психического состояния Алессы.

Хилл встала ровно, оторвавшись от парты. Она надулась, скрестив руки на груди.

– Что это значит – «не нужны любовь и забота»?

– Ты вроде как самодостаточная и сильная. Разве тебе это нужно?

Алесса тихо усмехнулась, засмотревшись на капли на прозрачном стекле.

– Большинство девочек мечтают о любви и семье. Просто это не по каждой видно. Ведь не всякая девочка носит платья, красится, играет в хозяйку и кичится своей женственностью. Есть девочки, которые сильнее других. Они смелые, они не плачут, готовы защищать себя и стоять до последнего. Им приходится такими быть. Но это не значит, что им не нужны защита и любовь.

Бумажный комок выпал у меня из пальцев, когда Алесса направилась к двери. Она отодвинула ставни, напоследок глянув на меня, и улыбнулась.

– Сегодня не будем заниматься, ладно? У меня очень болит голова и температура. Эта ночь далась мне как-то нелегко. Наверное, выпила много.

– С какой стати он вообще тебе нравится? – уперто продолжил я.

Лисс театрально закатила глаза. Улыбка пропала с ее губ.

– Не знаю, понравился и все. Нам было весело на вечеринке. Он добрый, интересный и обратил на меня внимание. Почему бы и нет? Марио все равно, тебе, кажется, тоже. Я что, не имею на это права?

Она испытывающе смотрела на меня. Я выдержал этот взгляд, ответив едва ли не сквозь зубы:

– Не думаю, что он тебе подходит.

– А тебе и не надо думать об этом, Киллиан, – ответила Лисс. – Думай о той, которая сидела вчера у тебя на коленках. Думай о работе. А со своими чувствами я сама разберусь.

Она вышла на улицу и зашагала прочь.

А я понял, что ненавижу Саймона.

Потому что завидую ему.

Переходя дорогу, я инстинктивно обернулся. Мне не нужно было таращиться по сторонам, волнуясь, что меня собьет машина. А вот процент того, что Алессу кто-то собьет, думаю, высокий. Поэтому я взял ее за руку, потащив за собой. Она стала недовольно ворчать о том, что уже не ребенок.

Но меня мало волновали слова человека, магнитом притягивавшего к себе неприятности.

– Тихо, – заткнул я ее. – Будешь возмущаться – оставлю на дороге.

Она сразу замолчала. Все верно, ведь целое утро ныла, что хочет пойти со мной. И я сдался под гнетом ее уговоров.

Мы шагали по улице, пересекая людный переулок. Машин было достаточно, как и народу. Все куда-то торопились, обсуждали что-то. Группы туристов то и дело фотографировали все, что попадалось на пути. Некоторые засматривались на меня, видимо, узнав популярного серфера, другие не видели ничего дальше собственного носа, и их приходилось обходить. День стоял теплый, как обычно. Хотя небо понемногу затягивали тучи, но был легкий ветер и палящее солнце, которое перекрывали облака. Я с удовольствием нежился в его лучах: не переношу жару, равно как и холод. Мне нравится что-то среднее. Поэтому сегодня я смог спокойно накинуть футболку и джинсы, не боясь взмокнуть от жары. Алесса же по-прежнему ходила в шортах, спортивной олимпийке и футболке.

Утром я сказал, что ухожу к Саймону на репетицию. Он и его группа, название которой я вечно забываю, решили выступать на ближайших соревнованиях по серфингу. На тех самых, к которым я готовлю Алессу. Саймон сказал, что составил список треков и хотел бы мне их показать. Стоит ли говорить, как сошла с ума Хилл, узнав об этом?

Ведь ей так нравится этот чертов Саймон. Ведь ей так хочется послушать его.

Да, он крутой. Девочки западают на таких. От одной мысли об этом я начинаю злиться. Стаймест ведь ничего не знает о проблемах со здоровьем Хилл и, если начнет с ней встречаться, тут же бросит.

А так нельзя. Марьен просто убьет его. Да, Хилл достаточно худой и по сравнению с Саймоном наверняка слабее. Но он легко выйдет за счет своей «братской ярости», которая появляется, если обижают его сестру. Ведь когда он угрожал мне, на шутку было не похоже. Его золотые глаза буквально почернели от злости.

Лично мне совсем не хочется бесить этого парня. Я знаю, что уделаю его, но дело в морали… в совести. А я достаточно совестливый. Или просто зануда, а Саймон нет. Наверное, поэтому Алесса и выбрала его.

Я нахмурился. Я мыслю так, будто бы хочу, чтобы Алесса запала на меня. Нет, нет и еще раз нет, мне не нужны такие проблемы. Мне просто не хочется, чтобы она западала на кого попало. А ветреный музыкант и придурок Саймон Стаймест едва ли подходит на роль хорошего парня.

– Чего молчишь? – подала голос Алесса.

Она посмотрела на меня снизу вверх и кивнула на свою руку, показывая что-то. Я опустил глаза и с удивлением заметил, что все еще сжимаю ее запястье.

– Может, отпустишь уже? Мы давно перешли дорогу.

Я разжал пальцы, и мне захотелось удариться о что-нибудь головой. Я так крепко задумался, что протащил ее за руку несколько кварталов.

– Чего раньше не сказала? – недовольно спросил я. – Или понравилось?

Она пожала плечами и поджала губы.

– Только подумай об этом, – грозно сказал я. – Главное правило нашей с тобой работы – не влюбляться.

– Да сдался ты мне! – воскликнула Алесса. – Может, ты и классный, но часто бесишь своим занудством.

Я скривился и опустил взгляд на Хилл. Она посмотрела на меня в ответ, сдерживая улыбку. Видимо, это шутка. Вот задира! Лисс рассмеялась, и я тоже не смог сдержать улыбку.

Как же с ней бывает легко. Просто говорить ерунду, а потом смеяться.

Спустя некоторое время мы оказались в студии Саймона. Вообще-то, он часто бомжевал. Зарабатывал только музыкой, поэтому ему часто не хватало на аренду жилья. Единственное, что было у него за душой, это старый гараж, доставшийся в наследство. Он находился в не очень благополучном районе северной части Гонолулу, где стояла целая сотня таких вот одинаковых грязных гаражей. В нем была куча разного хлама, немного вещей самого Стайместа и музыкальные инструменты.

Когда мы с Лисс добрались, она принялась восхищенно рассматривать обстановку. Грязные ящики, барабанная установка, две гитары и микрофон. В углу лежал ржавый саксофон, ведь изначально Сай играл классическую музыку.

Я с недоумением посмотрел на свою чокнутую. Как можно приходить в восторг от этого помойного ведра? Я понимаю, ей всего лишь восемнадцать, а в таком возрасте приводит в восторг любая ерунда. Но обычно влюблявшиеся в Саймона девчонки сразу отходили, едва завидев его «хоромы». А эта все еще держится. Крепко он ее зацепил, наверное.

Я нахмурился.

– Киллиан Кастеллан! – услышал я голос друга. – О, ты и свою маленькую подружку захватил?

Саймон ухмыльнулся. Он не побрился, но был чисто и опрятно одет сегодня. Это странно, ведь, если не ошибаюсь, сейчас он живет именно в этом гараже. Где тут мыться?

– Привет, – улыбнулся я ему и похлопал по плечу. – Знаешь, ты мог бы отправить мне свои треки на почту, а не пытать своей музыкой вживую.

Саймон проигнорировал мою реплику, посмотрев на Хилл.

– Привет, Алиса.

– Алесса, – поправила она и натянуто улыбнулась.

– Верно, – чуть пристыженно ответил Сай.

Но я видел, что стыдно ему не было.

– И как называется ваша группа? – с интересом спросила Лисс, рассматривая инструменты.

– «Эрранс»[1].