Кристина смотрела в глаза Терентьеву и чувствовала, что он считывает её как открытую книгу. Секунду назад она действительно хотела задать именно этот вопрос. Кристина кивнула, не сводя глаз с начальника Академии разведки.
– И ещё один вопрос…Всеволод Никитич, – вспомнила имя нового знакомого Кристина, – Константин сказал, что вы друг моего отца? Я хочу, чтобы вы рассказали мне о нём. Кем он был? Почему он бросил нас? Неужели он был шпионом?
Генерал Терентьев грустно улыбнулся:
– Да, я знал вашего отца. Я был его другом на протяжении более двадцати лет. Он спас мне жизнь и жизнь многим нашим агентам. Был ли он шпионом? Я бы не назвал его шпионом, но он действительно работал в разведывательной структуре. Жил и работал под прикрытием. Он был редким человеком. Очень редким. Может быть, и вовсе уникальным. У него был особый дар, который, как мы считаем, мог передаться его потомкам. Поэтому вы здесь.
– Дар? Какой дар был у моего отца? Вы думаете, что он был каким-то колдуном или экстрасенсом? – опешила Кристина от такой новости. Мысленно она уже представила себе образ отца, закутанного в чёрный плащ и с горящей чёрной свечой в руке. Примерно так выглядели участники известного телевизионного шоу «Битва экстрасенсов».
– Ну что вы! – усмехнулся Терентьев, – колдуны и экстрасенсы, о которых ты когда-либо слышала, я имею в виду реальных экстрасенсов, ему в подмётки не годились. У него действительно был великий дар. В это никто не верил. Все потешались над ним. А я поверил. И ни сколько не пожалел об этом. Если бы не его экстраординарные способности, мы бы сейчас не разговаривали здесь. Возможно даже мир в том представлении, которое мы знаем сейчас, вообще перестал бы существовать.
– Всё это похоже на бред! Я не понимаю, о чём вы говорите? Может быть, это мне снится. Всё это просто результат моего больного воображения. Мама говорила, что я давно не ходила к психотерапевту. Зря я её не послушала, – не смогла сдержаться Кристина.
Сидевший рядом Костя улыбнулся и ущипнул Кристину за руку.
– Ай, больно, что ты делаешь? – вскрикнула Кристина.
– Привожу тебя в чувства и показываю тебе, что ты не спишь! Мы все реальны, и тебе пора понять, что всё это взаправду, – ответил Константин.
– Боюсь, что агент Громов абсолютно прав. Всё происходит наяву. Хоть в это и трудно поверить, – продолжал Всеволод Никитич, – ваш отец, Кристина, обладал уникальным даром. Он был словно Оракул. Он знал ответы на все вопросы: что было, что происходит, что будет происходить. Он мог предчувствовать события. Благодаря его помощи, наша разведка была самой лучшей в мире. Мы предотвратили огромное количество терактов и преступлений. И многие из них могли стать фатальными для нашей страны. После его смерти всё пошло несколько не по плану, – грустно улыбнулся генерал Терентьев.
– Расскажите мне всё по порядку. Всё, что вы о нём знаете.
– Хорошо, Кристина, слушайте, – начал Терентьев свой рассказ.
– Павел Миронов родился в Советском Союзе в семье священника и учительницы в далеком 1967 году. Семья жила небогато. Денег хватало только на самое необходимое. С детства Павел был странным ребёнком. У него были очень удивительные и яркие сны. Если обычные люди после пробуждения быстро забывали свои сны, то он нет. Он помнил всё до мельчайших подробней и описывал сказочные миры и людей или животных, с которыми общался во сне. Когда он был ребёнком, все считали, что у него просто сильно развито воображение. Но со временем стало заметно, что эти сны не порождение его фантазии. Так как из снов он получал информацию, которую никак не мог получить в нашем реальном мире. Тому есть масса задокументированных подтверждений. Вот, посмотрите, – сказал Терентьев и протянул Кристине папку, прежде лежащую перед ним на гримерном столике.
Папка была довольно старая и пожелтевшая от времени. На ней крупными печатными буквами было написано «Дело № 1 Миронов П.В. дата рождения 26 марта 1967 год». Под этой надписью была сделана ещё одна «Дата открытие дела – 10 апреля 1977 год». Вверху в левом углу была проставлена печать, на которой можно было различить три заглавные буквы «КГБ».
Что же должен был натворить десятилетний ребёнок, чтобы на него завели дело в КГБ?
Поражённая Кристина открыла папку и увидела фотографию маленького мальчика лет восьми. Из-за того, что мальчик был очень худенький и невысокий, трудно было точно определить его возраст. Но глядя на эти большие чуть миндалевидные глаза, которые будто бы светились на этом изможденном лице, Кристина не могла ошибиться. Это детское фото её отца. В папке были и другие фотографии: общее фото класса, где было видно, что отец Кристины был самым маленьким и невзрачным среди своих сверстников, фотография маленького Павла с родителями, и ещё фотографии, сделанные на улице, должно быть скрытой камерой. Помимо фото в папке было много документов: докладные записки, отчёты, часть из которых была напечатана на машинке, а часть заполнена от руки. Все документы были подтверждены подписями, а некоторые и печатями. На отдельных документах даже был проставлен гриф «Совершенно секретно». Быстро просмотрев папку, Кристина подняла удивленные глаза на генерала Терентьева. Не дожидаясь вопросов от Кристины, Всеволод Никитич продолжил свой рассказ:
– Павел Миронов привлёк внимание комитета ещё в совсем юном возрасте, как вы можете видеть из отчётов и рапортов. Началось это после того, как Павлу исполнилось десять лет. Неожиданное происшествие случилось в один совершенно обычный день, на одном из уроков в обычной средней школе, где он учился. Это был урок географии. Учитель рассказывал новую тему о различных погодных явлениях и показывал на карте сейсмически активные регионы. В середине урока ваш отец прервал учителя и произнес неожиданные слова о том, что через несколько дней будет сильный ураган в Юго-Восточной Азии, который будет признан самым сильным за последние десять лет. И что целые острова будут смыты с лица Земли. И даже встал и показал на карте место, куда придёт удар стихии. Вначале все его подняли на смех. А через несколько дней действительно произошел катаклизм. Всё произошло именно в том районе, который указал твой отец. Учитель географии имел активную жизненную позицию, как сейчас принято говорить, и сообщил об этом удивительном случае сначала директору школы. Тот довёл информацию до вышестоящего руководства и, в конце концов, информация попала к представителю КГБ. Тогда они взяли Павла Миронова на заметку, но более никаких действий не предпринимали. Мало ли, может это была случайность. Но через несколько недель с вашим отцом снова произошёл необычный случай. В начале мая родители Павла получили печальную новость об ухудшении самочувствия его бабушки, которая на тот момент проживала в Белоруссии, недалеко от Крыжовки. Думая, что бабушке осталось недолго жить, решили навестить её всей семьей, попрощаться. Они хотели приехать к ней утром второго мая как обычно на автобусе, но из-за первомайских демонстраций дороги были перекрыты. Тогда решили поехать на пригородном поезде. Когда родители Павла приобрели билеты на поезд «Олехновичи – Минск», Павел, глядя на них начал истошно кричать. Он ни в какую не хотел ехать и тянул родителей подальше от железнодорожной станции. А затем ребёнок начал кричать другим прохожим, чтобы не вздумали ехать сегодня на поезде «Олехновичи – Минск». Кто-то из прохожих крутил у виска, говорил, что ребёнка нужно проверить у психиатров, кто-то смеялся. Но были и такие, кто действительно передумал ехать. Поднялся шум. Кто-то вызвал участкового. Родителям вместе с Павлом пришлось поехать в дежурную часть для дачи объяснений. Ни отец, ни мать не могли понять, что творится с их сыном, всегда таким тихим и спокойным. Всю дорогу Павел пытался сообщить участковому, что нужно срочно принять меры и остановить поезд, пока не поздно. Говорил, что много людей погибнет. На вопросы участкового о том, откуда у ребёнка такая информация, родители Павла ничего не могли ответить. Они были шокированы всей происходящей ситуацией не меньше остальных. Павел же ответил, что видел во сне, как сходит с рельсов поезд и как один поезд врезается в другой. Но никто не слушал ребёнка. А дальше, через час после того, как семью Мироновых забрали в дежурную часть, участковому позвонили и сообщили о трагедии. В районе станции Крыжовка столкнулось два пригородных поезда. Один из этих поездов был тем самым, на который хотела сесть семья Мироновых. Если бы не Павел, то они бы могли погибнуть вместе с другими пассажирами. Никто из присутствующих не смог поверить в то, что ребёнок смог предсказать катастрофу. Дело вышло громкое. Было много очевидцев того, как ребёнок предупреждал об опасности, но ему почти никто не поверил. И, разумеется, эта информация дошла до комитета безопасности. Этот случай они уже никак не могли посчитать случайностью. И с этого дня началась слежка за семьей Мироновых.
