— Я решил что выйдя оттуда, оставлю всё, что связано с тюрьмой, там. Блатной жаргон тоже входит в этот список. Иногда вырываются словечки, но я стараюсь контролировать это.

Было довольно не привычно то, что он позволял задавать себе вопросы и отвечал на них довольно миролюбиво. Я решила тут же этим воспользоваться. И своё любопытство удовлетворить, и отвлечь его от грустных мыслей, связанных с посещением кладбища.

— Когда ты уже уходил из квартиры, поверив моим словам о том, что это не твои племянники. Почему так резко передумал, когда увидел их?

— Они копия моего брата, — ответил Сергей спустя минуту молчания, которое я не решилась прервать. — А что, у отца не было фоток…брата или меня?

— Нет, — отрицательно покачала головой. — Знаю, что про твоего брата он много чего рассказывал пацанам. А про их маму почему-то ни слова не говорил.

— Если хотя бы половина того, что мне рассказывал Петрович про неё правда, то и неудивительно, — усмехнулся он зло. — Шлюха та ещё была. Залетела от брата специально, чтобы деньги вытягивать. А как родила, то получив бабло, сразу же свалила в неизвестном направлении.

— Но дядя Вова говорил, что она погибла! — от неожиданности воскликнула я.

Перспектива того, что она появиться когда-нибудь, испугала до чёртиков. прода от 19.10

— А она и погибла. Петрович следил за ней издалека. Я даже и не интересовался, что именно там с ней случилась. Родни у неё никакой, совсем как у тебя. Поэтому и угрозы появления родственников со стороны их мамаши не будет. Вот и получается, что из близких родственников у них я один остался.

Знаю, что это очень плохо и бесчеловечно, но после его слов почувствовала облегчение. Я даже представить себе не могла что будет со мной, если бы пришлось отдать их родной матери.

— Сереж… — несмело продолжила задавать интересующие меня вопросы. — А тот человек… который опасный, он действительно может…может…

Не могла я выдавить из себя слово «убить». Ну, никак губы не хотели произносить вслух это.

— Может. Ещё как может, — губы его скривились в презрительной усмешки. — Именно поэтому вы с пацанами сидите здесь, пока я не скажу обратное.

— А когда состоится сделка? Ну, та — о которой говорил Иван Петрович.

— Скоро.

— И после этого мальчикам точно ничего угрожать не будет?

— Нет.

— И мы будем спокойно с ними ездить в садик или на прогулки?

^{- Да}.

— А ты меня точно не прогонишь, когда всё это закончится?

— Нет.

Мне бы обратить внимание на то, что он стал отвечать односложно. Но я слишком увлеклась вопросами. Стараясь задать их по-максимуму, пока он позволяет это делать.

И то, что он встал, меня тоже поначалу не насторожило. Подумала, мало ли — убрать бокал со стаканом хочет или ноги размять.

Наивная!

Первые признаки что что-то не так стало, ощутила только тогда, когда он подошел ко мне вплотную.

Я заткнулась и молча взирала на него снизу вверх. Он чуть наклонился вперед, протягивая руки ко мне. Затаила дыхание в ожидании его дальнейших действий.

И выдохнула, когда он действительно поставил на стол прямо за мной бутылку и бокал.

Вот только, зря я радовалась. Он, освободив себе руки, так и остался возле меня — не отодвигаясь и не уходя.

Я смотрела на его лицо. Он хмурился и смотрел мне в глаза с непонятным выражением лица. В полной тишине и неподвижности нас обоих прошла где-то минута, которую я осмелилась прервать.

— Сереж?.. — робко начала я спрашивать, вкладывая вопросительную интонацию в единственное слово.

Он, положив мне руки на плечи и чуть сжимая пальцами их, начал меня поднимать со стула. Встала.

Сергей, всё так же не отпуская из плена своих глаз, начал склонять голову ко мне. Остановился, когда наши лица были практически вплотную.

Сердце стучало уже как бешеное. Дышать я стала, так вообще, через раз.

Я понимала к чему всё идёт. И что сейчас произойдёт — местами наивная, конечно, но не полная дура.

Страх, предвкушение, возбуждение, растерянность и куча других эмоций — всё смешалось в кучу. И вопрос, который стучал набатом в моей голове.

Он хочет, действительно, МЕНЯ поцеловать? Или когда он подшофе ему наплевать, кто рядом в этот момент?

Глава 31

Как объяснить словами то, что ты испытываешь?!

Я читала, видела, слышала…

Ничего из этого, не подготовило меня к тому, что сейчас происходило с моим телом! Оно жило отдельно от меня! От моих мозгов, которые были совсем не для уровня моего возраста.

Побочный эффект от того, то я рано повзрослела, что-ли, в таких условиях. Без отца и с пьющей матерью. Когда мне приходилось выполнять роль взрослого члена семьи, следящий за тем, чтобы всё было в порядке в доме и было, что покушать.

Мне не пришлось, как всем нормальным девушкам, познать все радости взросления. Первые свидания, первые поцелуи, первый парень…

Всегда мысли о том, что ты должен…выживать…

Я смотрела в его глаза, которые были так близко. Но в то же время — так далеко. За гранью моего понимания этого мужчины.

— Что в тебе такого? — прохрипел он, пристально смотря мне в глаза. — Почему…блять…я… Он замолчал.

И в следующую секунду, не продолжая объяснять свою мысль, он приник к моим губам. Мой первый поцелуй!

Я представляла, конечно, как это будет. Знания, полученные из книг, и близко не стояли с тем, что я ощущала!

Губы Сергея, припечатанные, казалось, на мертво к моим…И язык, который блуждал по моему рту…И даже вкус алкоголя, который я ненавидела всей душой, не смущал меня.

Внизу живота возникло не понятно что. Видимо, те самые пресловутые бабочки, о которых так любят писать.

Он прижал моё тело к себе так крепко! Что, казалось, отодвинься — от тебя оторвут кусок мяса, на месте которого потом будет рана. Которая будет сводить тебя с ума, пульсируя от боли.

Сергей оторвался от моих губ. И его рука легла на мою шею.

Где-то вдалеке промелькнула мысль — у меня там, что, спрятан какое-нибудь магнит? Что ж, его так тянет прикоснуться к ней?!

Я посмотрела на него. Его глаза — казалось, он ощупывает ими то место, где рука прикасалась к моей шеи.

— Сереж?.. — повторила я, внезапно ставшим хриплым голосом, вопросительно и с тревогой. Он посмотрел мне в глаза. И…

А дальше всё стала происходить так стремительно, что мне не хватало времени, всё обдумать, запомнить и переварить.

Снова — губы к губам. Его язык во мне. Руки лихорадочно бродят по моему телу. Эти чёртовы «бабочки» растут и набирают силу. Которую я даже не пытаюсь контролировать.

Мы каким-то образом оказываемся в его комнате. Я и этого, возможно, не заметила бы, если бы он не отстранился, чтобы снять с себя одежду.

Я стояла возле кровати и чувствовала как мои щеки стали гореть от смущения и стыда, когда он полностью разделся. Смотреть вниз, на…

Я просто не могла опустить взгляд на то, что никогда не видела в живую!

Абсолютно голый он приблизился ко мне. Резкими движениями стал снимать с меня одежду, снова захватив в плен мои губы.

Когда на мне ничего не осталось, повалил меняя на кровать, придавливая своим телом. И почувствовав его всего, целиком, на мне — невозможно описать этих чёртовых «бабочек», которые летали и проникали в каждую часть моего тела!

Он оторвался от моих губ и стал спускаться вниз, оставляя огненные следы на каждом сантиметре моего тела. Именно так и воспринимались мной его поцелуи и лёгкие укусы.

В животе набирало обороты незнакомое мне чувство. Ощущение, вроде, приятные. Но, в то же время, раздражающие — как комар, который пищит тебе под ухом ночью, в темноте. Которого ты не видишь, но слышишь.

Сколько этот ад и рай, одновременно, продолжался — не могу сказать.

Очнулась от боли, которая сменила приятное чувство томления внизу живота. Вскрикнула от этой боли и неожиданности.

— Ш-ш, — зашептал Сережа на ухо. — Сейчас…всё будет хорошо…Расслабься…Блять! Ты такая тесная!..Если я пошевелюсь…ты только не двигайся, иначе…всё…я с катушек слечу и тебе будет ещё больней…поняла?…замри на минутку, всего одну…сейчас…