Annotation

Выходя из тюрьмы жестоким и озлобленным зверем, он совсем не рассчитывал на подарок от брата в виде двух детей. А ещё, к ним в довесок непонятная девица, которая не собирается отдавать племянников ему.

Вот только плевать он хотел на её желания. Ведь теперь он живёт по принципу "захотел — взял".

Так что, хочешь не хочешь, а только придется ей самой искать способы укрощения безжалостного Хищника.

Лана Светлая

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Эпилог

Конец

Лана Светлая

Укротить хищника

Глава 1

— Свет, ну Свет! Ну займи сотню на неделю. Клянусь, отдам максимум через десять дней.

Я дрова у Семёновны колоть буду. Она обещала половину в первый же день дать. Так я тебе сразу принесу.

Я посмотрела на просящего мужчину. Местный алкаш, один из нескольких в нашей деревни. Запитое, опухшее лицо вызывало только отвращение и чувство брезгливости. Определить возраст не сможешь, даже если постараешься: то ли тридцать, то ли семьдесят. А запах, исходящий от одежды и тела, которое не знало воды уже как минимум месяца два или три, заставило меня начать дышать ртом. От чего мой голос стал звучать так словно у меня простуда:

— Максим Иваныч, мне еще зарплату в школе не выдавали. Я даже продукты у Марины уже в долг беру.

— Свет, ну дай сотню. Ну вот тебе крест — дрожащая рука произвела соответствующие словам движения — Отдам через неделю.

— Максим Иваныч, ну правда нет у меня денег. Мама заначку нашла и конфисковала. Ну, хотите, пойдем к Марине, вы возьмете то, что вам надо. А я скажу, что бы записала на меня.

В магазине в долг ему ничего не давали уже несколько лет.

Он сразу заюлил и стал бормотать себе под нос, что деньги ему нужны, что бы якобы долг отдать.

И я, и он прекрасно понимали, что деньги нужны были на бутылку, а вовсе не долг отдать и даже не на продукты. Только вот сдаваться я не собиралась. Через месяц был день рождение близнецов, и каждую лишнюю копейку я откладывала, что бы купить им подарок. А если занять Максиму Ивановичу, можно было смело с деньгами попрощаться. Притом навсегда.

— А мать дома? — похоже, он решил что раз деньги ему не светят, то хоть на халяву выпьет.

Мама у меня была тоже алкоголиком. Притом алкоголиком со стажем. Мне через пол года исполняется 20 лет и ведь, сколько я себя помню, она всегда пила. Соседи рассказывали мне, что пить она начала после смерти моего отца, которого, как они говорили, безумно любила. Мне на тот момент исполнился всего год. Оторвался тромб, как показало заключение о смерти. Видимо в тот момент что-то в ней сломалось.

Поначалу она пила дома вечером в одиночестве, после того как укладывала меня спать. Не часто и немного. Поначалу я даже не замечала этого, только когда находила пустые бутылки из под вина и спрашивала что это. Она отвечала, что это компот для взрослых, который детям пить нельзя.

Потом стали появляться собутыльники. От меня уже не прятались, и все чаще мне приходилось перед школой убирать на кухне следы попоек. С каждым годом загулы по времени стали удлиняться. А последний год я видела маму где-то два, три раза в неделю.

Спасибо ей большое за то, что ни одного из этих собутыльников она не возвела в ранг моего отчима. Хотя как знать, как повернулась бы её жизнь если бы она снова вышла замуж.

Домой я запрещала водить гостей, а пить в одиночестве ей было уже не интересно. Кто её поил, и где она ночевала, я уже даже не интересовалась. Когда она появлялась дома, я молча затапливала баню, что бы она отмыла от себя всю эту грязь и запах, кормила и укладывала спать. И как-то по детски просила бога, чтобы «дней трезвости», как я их называла было на этот раз побольше. Но видимо не тому богу я молилась, так как эти дни становились с каждым разом всё меньше.

Протрезвев, она всегда помогала мне по хозяйству и в огороде. Вечером, когда я приходила с работы, мы сидели на кухне и разговаривали: я рассказывала про свою работу, она мне — все местные новости в деревне.

Я не пыталась уже проводить с ней лекции о вреде здоровью спиртного. Давно поняла, что это совершенно бесполезно, а для моих нервов очень болезненно.

Спустя пару дней она забирала деньги из комода (я всегда оставляла ей там небольшие суммы, что бы она ходила в магазин и покупала необходимые продукты в моё отсутствие) и снова исчезала.

Вот так мы и жили с ней.

* * *

Открывая калитку, я ответила:

— Нет, как вчера ушла, так еще не возвращалась.

Он тут же засобирался:

— Ну я пойду тогда.

— Максим Иваныч, если маму встретите, передайте чтоб домой шла.

— Конечно, конечно. Светочка передам обязательно — и отвернувшись, он направился по улице в сторону магазина.

Управившись по делам, я пила чай, когда услышала звук открывающейся двери. Соседка через дорогу, ровесница моей мамы и в далёком прошлом подруга когда мама ещё не пила, плакала и что-то говорила. Но сквозь слёзы было невозможно разобрать ни слова.

— Тет Тань, что случилось? — я подскочила и бросилась к ней.

Сердце забилось просто с астрономической скоростью. Первая мысль: близнецы, что то с ними случилось.

— Ой, горе то какое! Светочка! Прям не вериться! Как же так?!

— Тет Тань, ну говорите уже! Что случилось?

— А-а-а… Светочка… Мама твоя умерла…

Глава 2

Звук закрывающейся за мной двери прозвучал для меня почти что музыкой.

Сколько грёбаных лет я мечтал именно об этом моменте. Моменте, когда я буду стоять за пределами территории тюрьмы и вдыхать во всю силу легких этот сладкий запах свободы. Кто-то может и скажет, что это всего лишь образное выражение чего-то несуществующего и нереального.

Но только не я. И не те люди и «нелюди», которые остались там, внутри. Сейчас я даже не мог точно сказать к какой из этих двух категорий себя отнести.

Десять лет проживания в аду выбили из меня всю дурь, связанную с такими понятиями как человечность, доверие и любовь. Теперь я собирался жить по принципу хищника, агрессивного и безжалостного. Готового разодрать глотку любому. А особенно тому, кого он посчитает своим врагом или добычей. У меня уже были на примете двое, которых я определил в категорию врагов.

Сегодня отсюда выходил человек, который отличался от входящего как небо и земля. Тут ломали всех! Жестоко и безжалостно! А особенно тех, кто был самоуверенный и наглым. Таких, каким я был, кажется целую вечность назад.

— Ну и как дышится на свободе? — услышал я голос откуда то сбоку.

Я обернулся в сторону говорившего. В пяти метрах от меня стоял пожилой, худой мужчина. Старый друг моего отца, а также мой адвокат.

— Петрович, вы прям экстрасенс какой-то. Я ведь только что думал именно на эту тему.

Он не спеша подошел ко мне. Внимательно просканировав моё лицо, обнял за плечи. И заключив в объятия, похлопал по спине.

— Суровые мужские объятия? — заулыбался я.

— Не дерзи мне щенок. А то ведь не посмотрю, что крестник и выпорю старым добрым ремнем.

Он отстранил меня от себя, положив руки на плечи. В его глазах блестели слезы, которые он и не пытался скрыть.