«Ты ещё не доделал?» – появилась строка уже не синяя, а белая.
«Я… – он замер на миг, потом всё же написал: – Я всё сделал»
«Почему тогда задержался?»
«Тут… – хозяин браслета повернулся, вновь смотря на поляну – незнакомка вернулась вновь к своему занятию, необъяснимому. Он спокойно вывел пальцем продолжение фразы: «Тут дело появилось. Новое. У меня»
«Ты встретил кого-то из нашего дарина?»
«Нет»
«Из дарина чужого?»
«Нет»
«А сказать сейчас можешь, что там у тебя стряслось?»
Мальчик снова покосился на странную девочку. Ответил кратко собеседнику:
«Нет»
Но губы его дрогнули, как будто он говорил: «Просто это глупо. Занятие нелогичное. Бесполезное», впрочем, говорил, стоя к ней спиной, чтоб она движение его губ не видела.
«У моего хианриа секреты появились от меня!»
«Прости меня, Крис»
«Да ладно! Потом расскажешь, что у тебя стряслось? И чего ты вдруг такой таинственный, даже не встретившись ни с кем из нашего дарина?»
«Может быть, потом расскажу» – написал он спокойно.
«Ладно тогда»
«Как ты?» – он спросил сразу.
«Никто не засёк. У нас теперь есть свой хартанир» – впрочем, эта синяя надпись едва появившись, тут же погасла.
Но собеседник успел прочитать. Написал невозмутимо:
«Это хорошо»
Чуть помедлив, уточнил:
«Скажи, я тебе срочно нужен?»
«Я подожду, если тебе нужно»
«Благодарю, аини»
«Повторяю: перестань звать меня аини! А вдруг кто-то увидит?! Запомни: ты – не мой хианриа!»
Отчаяние появилось на лице мальчишки. Он быстро вывел следующий вопрос:
«Но куда же мне теперь идти, Кристанран?»
«В тайное место. Как и договаривались» – ответили сразу.
«То есть, я смогу немного посмотреть на тебя перед уходом? Благодарю тебя, Кристанран!»
– Стой, перед каким уходом?! – спросил другой мальчишка уже вслух, громко и напугано.
«Ты меня выгнал» – написал мальчик.
– Когда это?! – потрясённый собеседник забыл про тайную вроде беседу.
Мгновение – и перед хозяином браслета появилась голограмма – почти точно такой же мальчишка, в такой же почти одежде. Волосы чёрные, с синим отливом, длинные, у висков в несколько тонких косиц заплетены. Глаза такие же синие. Нет, немножко светлее. Очень взволнованный и расстроенный.
Девочка, собиравшая камни по непонятному принципу, оторвалась от своего занятия на крик.
Но тот, присутствующий рядом на самом деле, торопливо стукнул по браслету, услышав шорох – и скрыл голограмму собеседника. Успел скрыть, прежде чем она к ним повернулась.
«Только что» – написал он на вновь вернувшемся тёмном экране-голограмме.
– Эй, я тебя не выгонял! – раздался смущённый голос. – Ты всё не так понял!
Синяя строка новая появилась под белой, мигнула и исчезла:
«Я только просил тебя не звать меня аини, даже если знакомых рядом нет. Мы просто семья. Просто семья. Ты понял?»
Улыбка, широкая и счастливая, прошлась по лицу собеседника, стоявшего в лесу.
«Прости, – написал он. – Я всё понял. Прошу прощения, что я ошибся. Снова нарушил твоё приказанье»
– Слушай… – голос вновь прозвучал – собеседник от волнения снова забыл, что он по какой-то причине скрывает их разговор. – Это была просьба. Просто просьба!
«Прости меня, мой аини» – был ответ.
«Я тебя убью когда-нибудь!» – на этот раз синяя надпись задержалась надолго. И буквы были все крупные, даже слишком крупные, почти на всю голограмму.
«Ты имеешь право поступать со мной так, как тебе угодно» – был ответ белыми буквами, мелкими, чтобы не теснить крупную надпись-предостережение. Будто это помогло бы хоть сколько-нибудь успокоить сердитого собеседника. Хотя, может, и помогло бы.
Крупная надпись исчезла, освобождая место для продолжения беседы.
«Но ты дойди до места, когда освободишься. Чтоб хотя бы до темноты. Я хочу начать исследования»
«Я понял, а… – пальцы замерли над искусственным экраном, затем большой палец скользнул по строке, стирая последнюю букву. – Я вернусь до темноты»
«И они не должны тебя поймать» – напомнила новая синяя строка.
«Они меня не поймают, – пальцы снова замерли, чуть погодя Кри дописал: – Крис»
И сжал пальцами другой руки экран-голограмму, растворяя в своей руке.
Мальчик снова посмотрел на странную девочку. Та опять собирала что-то неизвестное. По своим каким-то принципам, явно не имевшим ничего общего с составом веществ и их соединениями. По крайней мере, соединять то, что она выбрала, было бы неправильным: ни под давлением, ни в огне, ни с водой. Местами опасно даже. Но такие простые формулы безопасности ей обязаны были объяснить, прежде чем доверять вещества, природные и искусственные. Кстати, никакого соотношения между природными и искусственными камнями из тех, что она складывала перед собой, не было.
Кри всё-таки вернулся к ней, уже оставляя следы там, где шёл.
Не наступая, по её обломкам прошёл. Встал на пустом месте, свободном.
– Ты… – начал, привлекая её внимание.
Она хоть и не сразу, но на него взглянула. Как-то даже растерянно. Будто впервые увидала. Будто начисто забыла и то, что кто-то был здесь, и то, что скрывал от неё какой-то разговор.
– Ты что делаешь? – спросил мальчик, не выдержав.
– А, это… – она смущённо нос потёрла, потом улыбнулась радостно. – Картину.
– Картину? – Кри подался вперёд, снова вглядываясь в то, что девочка сложила, потом выпрямился, возразил спокойно: – Но здесь не видно силуэтов.
И, с некоторым опозданием, на его лице появилась растерянность.
– И узора нет.
– А и не надо, – она улыбнулась, пригладила свои рыжие волосы, чуть встрёпанные.
– После прикосновения к тому бордовому камню нельзя трогать кожу, – заметил мальчик.
– А, точно! Это ж пралмартан 7807ан7
– Пралмартан 7807ан8, – серьёзно исправил он.
Она задумчиво взъерошила волосы, глядя на обломок камня.
– Ай, точно! – восхищённо взглянула на него. – Как ты хорошо разбираешься!
Кри подошёл совсем близко, не наступая, впрочем, ни на камни, ни на её странную картину.
– Нейтрализатор ар78 или па9нан6 у тебя есть?
Она протянула к нему ладони. Мальчик вначале недоумённо посмотрел на них, потом запоздало понял, что её руки покрыты тонкой плёнкой, чуть отдающей сероватой, металлической пылью, когда на них падали солнечные лучи.
– Но у тебя па9нан7!
– Зато он быстрее реагирует!
– А, верно, – уже смущённо отозвался он.
Какое-то время они молчали. А она подобрала ещё семь пластинок из кристаллов и выкинула тридцать семь.
– Просто все нан6 у нас дома закончились, – призналась девочка, вздохнув. – Я и взяла этот.
Чуть помолчав, он спросил:
– А разве у тебя нету гена устойчивости к новым искусственно-природным соединениям?
Собеседница вздохнула, тяжко, потом сердито волосы свои растрепала – и те в солнечных лучах блеснули так, что он подумал, будто те загорелись.
Руку протянул к её голове, начавшую мерцать красным цветом, с синими редкими всполохами и едва приметными искрами.
– Какая смесь! – восхищённо вскрикнула она, схватила его руку, вглядываясь в неё.
А он запоздало понял, что незнакомка всё-таки не горит. Вообще не загорелась. Просто у неё такие волосы. Редкий, кстати, оттенок. Только…
Кри улыбнулся – он наконец-то понял, кем эта девчонка может быть.
И руку забрал, убрав всё, что внимание её привлекло, сделал вид, будто стряхивает на землю что-то с ладоней, тщательно протирает их.
Но она что-то заподозрила.
– У тебя… – прищурилась. – Ген какой-то, каменный?
Мальчик промолчал. Ни к чему ей знать. Спросил, отвлекая:
– Так… что ты делаешь?
– А тебе интересно?
Невольный свидетель кивнул. С серьёзным таким лицом.
– А, я тогда покажу. Постараюсь закончить быстрее! – девочка радостно улыбнулась. – Меня, кстати, Лерьерра зовут. А ты?..
А он промолчал.
А она вдруг улыбнулась, хитро-хитро. Сказала радостно:
