Король стоял в своем кабинете, принцесса сидела в кресле. Я зашла и поклонилась. Король сказал, как бы продолжая ранее начатый разговор:

- Так вот, эта смелая девушка кинулась защищать меня и Танирена. Покромсала всех зверюг и опять растворилась в ночи. Я подумал было, что мне померещилось, но советник через несколько дней высмотрел ее в трактире. К счастью, она шла в столицу искать работу. Так что теперь, сестра, у тебя очень надежная защита. Алинэ, познакомься, это моя сестра – принцесса Иралия. – Я поклонилась ей, а она приветливо улыбнулась:

- Я так Вам, Алинэ, благодарна за брата. Он безрассудный до безобразия. Сколько ему не говори, все равно уезжает далеко и устраивает ненужные проверки.

То, что король безрассудный мне пришлось убедиться уже в первый вечер. Целый день прошел в комнатах подопечной. Я узнавала, чем она интересуется, что читает, кто ей нравится. Убедилась, что принцесса – очень добрая и открытая девушка. Ее и вправду надо было охранять от ненужных ухажеров. Вечером меня вызвал к себе король. Он, посадив меня в кресло, дотошно спрашивал о том, что я узнала, что я собираюсь предпринять. Потом вдруг остановился возле кресла и присел на ручку, наклонившись надо мной, стал пальцем водить по моим губам.

- Мне кажется, Алинэ, ты самая таинственная девушка из всех виденных мной. – «Ах, как со мной заигрывают! Но, Твое величество, если бы ты знал, как я умею отшивать!» Улыбнувшись, я сказала:

- Давайте определимся, Ваше Высочество, что же Вы хотите? Вам нужна любовница-содержанка или охрана для сестры? Две вещи, простите, совмещать не смогу. Мне ночью охранять либо Вас, либо сестру. Она девушка очень красивая и хрупкая, будь я мужчиной, сразу бы приступила к ее совращению, а она так доверчива. Так Вы определились? – Король нехотя отошел от меня. Ха, думал со мной так просто! – Так я пойду, ведь Вам отдыхать, а мне проверить принцессу надо бы и комнату ее.

Я встала и вышла, оставив мужчину в задумчивости. Проверив подопечную и оставив ее с нянькой, ушла в свою комнату. С удовольствием растянулась на кровати, а через несколько минут уже спала. Надо сказать, что целую неделю я присматривалась и принюхивалась к окружающим принцессу людям, четко вычленяя прихлебаев и отдаляя их от нее. Мне было все равно, что за спиной мне грозили и ненавидели, мне принцесса напоминала младшую сестру Веру, за которую я любого на фарш пустила бы. Я практически стала тенью принцессы и наперсницей. Уходила от нее, только убедившись, что несколько воинов охраняют ее.

Принцессе было со мной интересно, даже когда я тренировалась. С таким восторгом она смотрела на меня, особенно ей было интересно, когда к тренировке примыкал какой-нибудь воин, тогда у нас получалось бескровное сражение. Я замечала, что за моими тренировками наблюдает король, и это меня беспокоило. Становиться его любовницей мне не хотелось бы, ведь жениться он на мне не женится, и личную жизнь из-за него потом не построишь. Приходилось избегать его и искать новые способы «отшивания». Словом, во дворце мне жилось неплохо, кроме некоторых нюансов. Стража меня обожала и уважала, особенно видя мое упорство в тренировках. А когда я вызвала на бой без оружия двух мужчин и уложила их в несколько минут приемами самбо, обожание переросло в благоговение.

10

Так во дворце я прожила пару месяцев. Мне сшили несколько пар штанов, рубашек и курток. Купила нижнее белье и наладила свой быт. Королю приспичило выехать на охоту, и меня потащить туда. Хотя мое категорическое «нет» звучало многократно. Похвастаться захотел, что ли? Но для меня эта охота чуть не стала самой последней в моей жизни.

Выехали мы рано утром с собаками и кучей охотников. Помчались (со скоростью черепахи) в ближайший лес. Псари и собаки ушли загонять дичь на нас. Я с недовольной физиономией сидела в седле. Ездила на лошади из рук вон плохо, только что не падала. Король же красовался на своем белоснежном скакуне. Вот с гиканьем толпа понеслась на добычу, разделившись на группы, но мне с советником и королем достался не зайчик, на которого мы рассчитывали, а волколак, который выбежал прямо на нас. Я поначалу обалдела, как нечисть может выходить на охоту днем, но похоже ее выгнали из места дневной лежки, а это, как понимаете, радости ей, да и нам, не прибавило.

Волколак, ощетинившись, выставив напоказ весь свой зубной ряд, пошел на нас, лошади занервничали и понесли, а моя сбрыкнула и я упала прямо на кусты. Если бы не кусты, то зубастику пришлось бы отделять только кости от мяса, не утруждаясь. Лошадь на некоторое время задержала нечисть, крутясь, как бешеная, но потом ускакала вслед за остальными, оставив меня один на один с волколаком. Я ударилась больно, но инстинкт самосохранения быстро привел меня в чувство, и когда волколак прыгнул в мою сторону, то встретил вместо нежной плоти жесткий металл. Было очень страшно, но очень хотелось жить и пришлось отбиваться. Через двадцать минут волколак был мертв, а я, дрожащая от напряжения, поплелась по следам толпы, в надежде набрести на кого-нибудь из охотников.

Шла долго, но никого не было ни видно, ни слышно. Потом вдруг увидела утоптанную тропинку, которая, по моим размышлениям, должна была вывести меня из леса, и я пошла по ней. Когда, примерно через час, уже совсем отчаялась выйти из леса, тропинка вывела меня к маленькой избушке. Еще в детстве, читая о бабе Яге и ее жилье, я всегда именно такой представляла себе избушку Яги: немного скособоченную, старую, приземистую. При избушке был небольшой двор, огороженный плетнем. Я подошла к воротам, огляделась, но постучать было некуда, и я прошла дальше. Стучала уже в дверь избы. Послышались шаркающие шаги, и на пороге появилась та самая сказочная баба Яга, в старых застиранных лохмотьях. Только острые глаза ее смотрели необычайно зорко и умно. Она усмехнулась:

- А я уже заждалась тебя, Серебряная Звезда. Думала, что сегодня уже и не придешь. – Я буквально от таких слов остолбенела. Потом все-таки взяла себя в руки и сказала:

- Здравствуйте, бабушка, я заблудилась в лесу и очень устала.

- Вижу, вижу, проходи, отдохни, пока твои воздыхатели ищут тебя. Ведь сами, дураки, упустили. – Старуха шла и ворчала, а я только диву давалась. Первая комната - сени, или прохожка по-нашему, была темной, набитой какими-то сундуками и травами. Дальше горница – основная комната, в которой были совмещены и зал, и спальня, и столовая, и кухня, и гостиная. В ней было еще таинственнее – кипел котел, в котором булькало какое-то варево, везде висели сухие травы, на полках множество бутылочек, мешочков и всего подобного. Это изба настоящей лесной ведьмы. Вот жуть-то! А ведьма, будто подслушав мои слова, вновь усмехнулась:

- Что, страшно небось?

- У Вас не страшно, в лесу и на улице страшно, с волколаком драться тоже страшно.

- Э, девонька, страшное впереди. Помянешь меня еще не раз. Садись-ка да отдохни.

Посадила меня на лавку за стол и начала готовить. Достала горшок с кашей, хлеб, молоко в глиняном кувшине, приятно пахнущий травой отвар в глиняном чайнике. Подала ложки и сказала:

- Давай, поешь, проголодалась, наверное. – Я кивнула, обед уже прошел, а во рту маковой росинки не было. Взяла ложку, зацепила ломоть хлеба и давай жевать кашу. От молока отказалась, а вот травяной отвар выпила с удовольствием. Помогла после еды бабусе убрать со стола и уселась опять на лавку. Бабка хитро посматривая, спросила:

- А чего, идти обратно не хочется? – Я замотала головой:

- Нет, бабуль, не хочется. Устала я нянькой быть взрослым людям. Можно я у Вас до утра перебуду, а утром пойду, если дорогу укажите. – Старуха рассмеялась:

- Оставайся, коли хочется. Вижу, что ты сегодня с будущим познакомишься. – Я удивленно посмотрела, о каком будущем она толкует, и что понимать под «будущим» - муж, дорога, жизнь? Но решила не расспрашивать. Раз сказала, то что-нибудь да узнаю.

Бабка давала мне то одно поручение, то другое, а я расспрашивала ее о растениях, о составах, которые она готовит. Было видно, что мое любопытство ей по нутру, она охотно рассказывала. Так прошел весь день до вечера. Опять покушали, она постелила мне на широкой лавке. Прежде чем ложиться, я вышла во двор, в туалет. Когда возвращалась в избу, оглянулась к калитке и замерла: у калитки стояла белая лошадь, вся наполненная светом, а посередине лба рог. Единорог! Я сожмурила глаза и помотала головой, опять глаза открыла, но животное не пропало. Я стала осторожно подходить к нему, но он никуда не уходил. Подойдя к калитке, я протянула свою дрожащую руку к нему, чтобы дотронуться и тихо спросила: