Литмир - Электронная Библиотека

Глава 1

Ив увидел ее в очереди на регистрацию издалека. Оливковый берет и медовый свитер подсвечивали ее в серо-черной толпе. Ив подошел к ней, пока она убирала документы в сумку.

– Ты? Здесь? – Зо звонко застегнула молнию и закинула сумку за спину.

– Я не мог не проводить тебя.

– Я уезжаю к мужу, – Зо решительно дернула чемоданчик за ручку и под мерный шорох колесиков направилась к выходам на посадку.

– Ну и что? – он нагнал ее. – Нельзя уезжать навсегда и не иметь провожающих.

– Не знала, что существуют строгие правила отъезда.

– Не обижай меня. Я единственный приехал сказать тебе…

– Прощай? – она остановилась и посмотрела на него.

– До свидания.

– Ив…

– Ты сомневаешься, что мы еще увидимся?

Она отвернулась и покачала головой.

– Зо, – он тронул ее за плечо. – Я еще дотянусь до тебя.

Она отступила на шаг, посмотрела на него со странной тоской, и Ив так и не понял, что это значило. А потом она улетела.

***

Филипп только учился держать удар. Он представлял себя большим небесным телом, по поверхности которого бьют астероиды, метеориты и всякий космический мусор. Слова людей – то же самое.

Ему нравилось думать отвлеченно: осязаемые метафоры успокаивали. Когда ты переводишь свои проблемы в масштаб вселенной, они становятся настолько мелкими, что просто смешно.

Мечты же у него были неосязаемые. Хотя он вообще мало мечтал. Жизнь текла своим чередом, события сменяли друг друга, и он почти всегда был просто зрителем. Его большая семья крутила колесо Сансары без его помощи, и он едва успевал быть в курсе и делать, что дОлжно. Он сумел построить свой крохотный, на четверть автономный мирок, со своей съемной комнатой, непыльной работой в лаборатории в тени большого профессора и любимыми яйцами Бенедикт в дайнере на углу. И, в общем-то, на этом все.

А потом он встретил Зо, и впервые захотел чего-то неотвратимо сильно: жениться. Они сыграли свадьбу на 12 встрече. Ему говорили: вы плохо знаете друг друга, надо пожить, посмотреть.

– Я не пиджак для примерки, – тихо сказала Зо, подняв на него свои светящиеся, цвета гречишного меда, глаза. – Либо ты хочешь быть со мной, либо нет.

А он хотел.

Они долго ждали, пока бюрократический ад будет пройден, и она сможет приехать к нему, чтобы присоединиться к эмигрантской жизни.

И час Ч настал: сегодня в пять.

***

Зо лениво толкала ногой сумку вперед себя, пока очередь медленно ползла толстой мохнатой гусеницей по залу. Это был ее не первый въезд в Штаты. Она переходила границу много раз, но впервые – навсегда.

Зо прислушивалась к себе, пытаясь понять, захочет ли она вернуться обратно когда-нибудь. Там остались родители, друзья, знакомые люди, которых она хорошо понимала, лица, которые читались легко и безошибочно. Зо тряхнула головой: стопэ, еще не время присоединяться к местному эмигрансткому мейнстриму.

Она волновалась. Ей предстояло построить семью в чужой стране, с человеком, которого она сейчас увидит в четырнадцатый раз в жизни.

Раньше цепочка целей была ясна: карьера, хороший социальный статус, деньги, семья, дети, хороший дом, отпуск на юге. Но после свадьбы что-то щелкнуло, цепочка разомкнулась, а звенья в ней перетасовались: теперь список начинался с дома и детей. Зо не могла к этому привыкнуть. У нее всегда было серьезное занятие: долгая учеба, потом работа, ночные смены, доклады в аудиториях. Сейчас же ситуация заставляла полностью положиться на Филиппа. Она смогла договориться с собой, но было неспокойно.

Филипп привез ее в родительский домик в пригороде Бостона недалеко от океана. Вокруг росли старые сосны, и небо было прозрачно-синим. Дома стояли так плотно друг к другу, что шторы везде были плотно задернуты.

«Коробочки с мирами внутри», – подумала Зо.

Филипп, который всю дорогу возбужденно говорил о чем-то, замолчал, достал ключ из-под половицы крыльца и открыл перед ней дверь.

Он любил этот дом. Как и все остальное имущество семьи, он воспринимал его, как нечто совершенно свое, по определению. Он провел здесь много времени, но никогда не думал, что приведет свою жену сюда: скорее в их московскую квартиру, но сбылось вот это.

Зо огляделась. Домик был построен в 60-х, 4 спальни, новомодный в те годы деревянный сайдинг, камин. Окна завешены мятными шторами, но везде пыль и какая-то необитаемость.

«Надо обязательно помыть окна», – подумала Зо.

– Надо обязательно разжечь камин, – сказал Филипп, – пойдем, купим еды и немного отдохнем с дороги.

Зо смотрела на него: полноват и неловок, на первый взгляд они были странной парой. Но стоило посмотреть на его лицо, как все становилось ясно: порода в каждой черте, какая-то вековая мудрость в больших миндалевидных глазах и горячий взгляд – притягивали ужасно. Когда он начинал говорить, его необычный ум и чувство юмора, приправленные хорошим воспитанием и смущением молодости, не до конца понимающей свое место в мире, окончательно покоряли. В нем было не пророщенное зерно животной харизмы, и Зо почти физически чувствовала его гладкую и теплую поверхность. Именно это она и определила своей ролью в его жизни: прорастить зерно.

***

Утром ее кофе стоял на столе. Она замерла на пороге, уловив глубокий, умиротворяющий запах, и прислонилась к косяку двери. Синяя чашка стояла в центре стола, и легкая кофейная дымка клубилась в прохладном воздухе, рисуя бесконечный патронус.

За окном было серо. Она не видела – скорее чувствовала по оттенку света на кухне. Зо села за стол. Запах кофе опутал ее с головы до ног, заведя целый вихрь воспоминаний, как заводную игрушку: утро, дом, старая кофеварка, мама готовит сырники, за окном снег и снег.

Чашка была горячая и сухая. Зо представляла таким песок в пустыне. Сначала погрела руки о чашку, потом губы. Кофе обжёг. Зо чуть подула на поверхность, наблюдая, как узор пара колыхнулся в воздухе, и снова сделала глоток.

Запах был лучше.

На улице послышались шаги, и дверь открылась: на пороге был Филипп, тяжело дышащий, раскрасневшийся на утреннем холоде, с вязанкой купленных дров. Увидев ее, он широко улыбнулся:

– Как тебе кофе? Вкусный?

– Пахнет божественно, – не соврала она, поджав под себя ногу и чуть прищурив глаза по-кошачьи.

– Хорошо, – он смутился от ее взгляда, отвернулся, свалил дрова в угол нарочито неловко. – Так… Ты грустная?

Она замотала головой отрицательно.

– Все хорошо. Просто немного заскучала по дому.

– Эй, ну ты чего, – он подошел к ней и аккуратно погладил по спине. – Тебе плохо со мной?

– Нет-нет, хорошо, правда! – Зо погладила его по холодной колючей щеке. – Просто мы дома так же пили кофе по утрам, вот я и вспомнила.

– Не грусти, слышишь, а то я тоже буду грустить.

– Не буду. Пошли гулять, – Зо вскочила со стула с внезапной энергией. – Минуту, я только оденусь!

Он присел на ее стул прямо в куртке и допил кофе одним глотком.

***

– Мне нравится этот дом, – они гуляли вдоль океана и прибой выносил на берег мохнатые темно-зеленые водоросли и ракушки. Из-за тумана горизонт было невозможно разглядеть: вода переходила в небо, а небо в воду.

– Этот? Да. Мне тоже нравится на сваях. Хотя лестница… – он скривился.

– Что – лестница?

– Не люблю лестницы.

– Тебе просто надо похудеть, – рассмеялась Зо, погладив его животик.

– Нет, дело не в этом, мне не нравится сама концепция лестницы: надо перешагивать по плоскостям.

– А мне нравится: жизнь устроена так же.

– Жизнь вообще не об этом.

– А о чем?

– Надо просто быть счастливым.

– Да, но при этом надо двигаться куда-то к своим мечтам, пошагово, по ступенькам вверх.

– Ерунда. Ты в любом случае двигаешься.

1
{"b":"691179","o":1}