Длинно раздались заунывные звуки, словно плохой музыкант запиликал на дудке. Владимир вернулся из полузабытья, порыскал глазами. Пищало из кухонного отделения. Хозяин неохотно встал, неровными шагами добрел.

Визитка переливалась из фиолетового в красное и уныло взывала. «Старенькая машина времени мигает более завлекательно, – подумал Владимир. – У компартии совсем не осталось средств. На членские взносы не разгуляешься, заказывают самые дешевые вещи. Наверное, и живут в подполье». Он хмыкнул. Невольно раздвинулись губы. Володя взял подарок «полководца», прочел бегущую строку: «Собрание через полчаса по адресу штаба».

Стародубцев не собирался иметь дел со случайными коллегами, но сейчас проснулось пьяное любопытство. Он ничего не потеряет, если посетит. Подшофе за руль нельзя. Конечно, он полетит на автопилоте, но вдруг аварийная ситуация или гаишники устроят рейд? Вызвать такси?

Программист никогда не рисковал, жил тихо, как премудрый пескарь старорусского писателя, сегодняшний суд – событие из ряда вон. Теперь, будто пробудились темные стороны натуры, затаенный дух авантюризма, спрятанный в глубине души, как джинн на дне сосуда. Он потоптался, померил квартиру шагами. Остановившись у окна, Владимир, сквозь приоткрытые жалюзи, уставился на соседний дом. Зеркальные стекла, как тонировка на авто, надо бы поставить аналогичные, но лень. Голливуд внушает: риск – дело благородное. Восемьдесят процентов фильмов про честных хакеров, грабителей онлайн-казино и банков.

Накинув пиджак на майку, в потертых джинсах и кроссовках Стародубцев дошатался до стоянки. Путающимися пальцами он ввел адрес с визитки в навигатор. Старая карточка, новые самостоятельно коннектятся и передают данные по GPS, автопилот мгновенно считывает и направляет. Владимир сунул визитку в бортовой карман пиджака, пересел на пассажирское сидение, хотя бесполезно – спрос всегда с хозяина машины, а заводить робота в качестве водителя – дорогое и бессмысленное удовольствие. Дабы не привлекать внимание ДПС, Володя закурил при закрытых окнах. Система вентиляции ароматно гасила дым. Радио бурчало усталое «бум». Авто доставило без приключений, кофе чуть прибил хмель.

Обычная серость высотки. Причудливые граффити до второго этажа. Ни намека на аббревиатуру «КПСШР», красное знамя, серп и молот. Программист потоптался у домофона. Протяжно всхлипнуло, дверь отворилась, – пенсионная парочка вышла на прогулку. Стародубцев проскочил внутрь.

На темной лестнице, точно для конспирации вывернули лампочки, но Владимир быстро нашел нужную дверь на третьем этаже. Открыл худой мужчинка с пристальным взглядом из-под черных бровей, один из участников «Бессмертного полка». Драку простоял в кругу, ничем не выделялся, не ввязывался.

– Пароль, – коротко потребовал хозяин.

Володя пожал плечами. Сделал лицо, словно вспоминая забытое. Напал испуг, почти испаривший алкоголь из организма.

– Я не знаю… Я в первый раз. Вот, визитка…

Программист полез во внутренний карман пиджака, порылся, – пусто. Аналогично во втором. Стародубцев покраснел, будто школьник, застигнутый на месте обмана.

– Не надо. Проходите. Я вас сегодня запомнил. – Хозяин явки распахнул дверь. – Пароль – Зюганов.

– А кто такой Зюганов?

– Один из руководителей партии. Специально выбрали самого неприметного, чтобы никто не догадался.

Узкий коридор с вешалкой и подставкой под обувь. Судя по количеству туфель, «полк» собрался в полном составе. Сопровождающий проводил до гостиной. Сумрачная комната. В центре – круглый стол, горящая свеча на блюдце. Вокруг стола и у стенки – стулья, народ сидел ровно. Гость различил силуэты казака и мальчика в первом ряду. На стене плакаты: «Да здравствует коммунистическая партия!», «Велкам в ВЛКСМ!» и транспарант Сталина уже снятый с деревянного держателя. Полутьму будоражил громогласный голос розовощекого, точно демона революции, и свет планшета, освещавший моложавое лицо стенографистки. Владимир сел на свободный стул «галерки» вроде бы незаметно для собравшихся.

– Итак, товарищи, прошу голосовать! – провозгласил Либерзон-Пустовайло. – Кто за то, чтобы вернуть городу Тверь историческое название «Калинин»?

Володя поперхнулся, зажал рот ладонью, давя предательский смех. Келейность собрания не вязалась с глобальностью решаемых задач. А партийцы, как по команде, подняли руки.

Организатор, словно прожектор, выхватил во тьме программиста, на круглом лице Джейкоба-Ивана губки поджались в осуждающем удивлении.

– Кто против?

Тишина. Сидение по стойке «смирно».

– Кто воздержался?

Всеобщее молчание телодвижений.

– Не понял вашей позиции, товарищ.

Головы собравшихся повернулись назад. Владимир ощутил себя в центре внимания, будто он все еще держал плакат со Сталиным в окружении «парада». Озадаченные взгляды давили физически.

– Как вас по имени-отчеству? – настаивал розовощекий.

– Владимир Джонович. Стародубцев.

– Владимир Джонович, вы не проголосовали ни «за», ни «против», ни «воздержались».

– Я не знал, что тоже… имею право.

– Каждый из присутствующих имеет право. Как делегат! Таков закон. Придется переголосовать. Кто за то, чтобы вернуть городу Тверь историческое название «Калинин»?

Володя поднял руку вместе со всеми.

– Единогласно! – «Полководец» расплылся в широкой улыбке. – Как в старые добрые времена.

– Наш человек, – одобрительно шепнул старик в казачьей форме мальчишке.

– А сейчас у нас остались сплошь приятные вручения. Кто за то, чтобы нашего единственного октябренка Николая Кевиновича Занозу принять в пионеры?

Программист в темноте увидел, как зарделись щечки пацана. Старик приобнял, точно внука. Вновь проголосовали единогласно. Мальчик робко подошел к лидеру партии. Либерзон-Пустовайло торжественно повязал на детскую шею красный галстук. Раздались громкие продолжительные аплодисменты. После всеобщего одобрения, похлопывания по плечам, пожимания руки, малыш сел на стул с вытянутой спиной, словно памятник себе. Глаза горели вечным огнем, грудь ходила ходуном, сердце выпрыгивало от волнения.

– И еще одно, – продолжал организатор. – Предлагаю включить Стародубцева Владимира Джоновича в кандидаты коммунистической партии Соединенных Штатов России, товарищи! Прошу голосовать.

На сей раз краснел программист, воздержавшийся от поднятия руки. Обескураженный таким поворотом, он вжался в стул и часто мигал глазами из-под очков, трезвея со скоростью кометы.

– Единогласно! – констатировал Джейкоб-Иван.

Глава партии подошел к потенциальному однопартийцу, жестом попросил встать. Владимир смущенно поднялся, отводя взгляд. Организатор прикрепил на лацкан пиджака гостя красную звездочку с портретом зрелого Ленина. Володя не успел опомниться, как незнакомые люди окружили, похлопывали по плечам, приветливо улыбались, как пионеру. Последним, с чувством, пожал руку казак. Новичок даже ощутил торжественность момента, слегка проникся.

– На этом наше собрание прошу считать закрытым. С протоколом все желающие могут ознакомиться на сайте партии.

Стенографистка добила по планшету последние «аккорды» и выразительно кивнула. Народ начал неспешно расходиться, ведя тихие беседы, толпясь в прихожей. Многие вновь поздравляли мальчика, подбадривали ласковым словом. Поздравления принимала и мать пионера, с застенчивостью деревенской женщины. «Полководец» придержал Стародубцева за локоток.

– Поздравляю, Владимир Джонович! Это большая честь для любого гражданина – стать членом легендарной партии коммунистов. Со временем, конечно. Пройдя ряд испытаний, доказав преданность интересам трудящихся. Велкам! Жаль, что вы опоздали на собрание, но ничего. Включайтесь в партийную работу! Вы кто по профессии?

– Программист.

– Отлично! У нас к вам будет первое партийное задание – изучите наш сайт на предмет дизайна и эргономики. Подправьте, если потребуется. Все логины и пароли вам будут предоставлены. Оф кос, я – не специалист, но, думаю, дизайн явно устарел.