Меня точно оглушило.

— Но ведь это японцы… — Вот и все, что я смог вымолвить.

Новая картина. Труд кули на одном из участков железной дороги. Люди в форме погоняют их ударами кнутов, заставляют работать еще быстрее. Форма была русская.

— Всякий знает, как жестоко обращаются русские с покоренными народами…

По этому поводу Шоу не стал высказывать никакой точки зрения.

Группа китайцев — среди них много женщин и детей — вооруженные серпами и цепами, атакуют каменную стену. Люди одеты в лохмотья и истощены голодом. Из-за стены открывают огонь автоматы, люди падают на землю, корчатся, истекают кровью, кричат в предсмертной агонии. Я почти не мог смотреть. Автоматный огонь замолчал только тогда, когда все до единого были мертвы.

Люди в коричневой форме в шляпах с широкими полями выскочили из-за стены, прошли среди трупов и удостоверились, что ни в ком больше не теплится жизнь.

— Американцы!

— Чтобы быть до конца точным, — сказал генерал Шоу бесцветным голосом, — к этому нужно добавить, что они действовали по просьбе сиамского правительства. Эта сцена разыгралась в нескольких милях от Бангкока. Американские войска помогли правительству восстановить порядок. В прежние времена в некоторых частях Сиама было несколько небольших восстаний.

Следующая картина показала индийский поселок. Насколько видел глаз, ровными рядами стояли бетонные бараки.

— Поселок пуст, — сказал я.

— Подождите!

Камера прошлась по безлюдным улицам до начала поселка. Там стояли солдаты в красных мундирах Великобритании. Они взмахивали лопатами и сваливали трупы в ямы с негашеной известью.

— Холера?

— Бывает там холера, как случаются и тиф, и малярия, и оспа, однако деревня погибла не из-за эпидемии. Смотрите же!

Кинематографическая камера приблизилась к картине совсем близко, и я увидел на трупах множество огнестрельных ранений.

— Они отправились в Дели маршем, без пропусков, и хотели перейти городскую черту, — рассказывал Шоу. — Они не остановились, когда раздался приказ. Поэтому их застрелили.

— Но это же не могло произойти по официальному распоряжению британских властей, — возразил я. — Офицер превысил свои полномочия. Такое иногда случается.

— А русские, американцы, японцы — они тоже превысили полномочия?

— Нет.

— Так поступает власть, когда ей угрожают, мистер Бастэйбл, — сказал Шоу. Я посмотрел ему в глаза и увидел, что они полны слез.

Я мог понять его чувства. У меня тоже проступили слезы.

Я пытался уговорить себя, что все эти кинематографические кадры специально поставлены, что их разыграли актеры для того, чтобы производить впечатление на людей, вроде меня. Но я знал, что это не фальшивки.

Я оставил кинематограф. Я дрожал. Мне было плохо. И я все еще плакал.

В молчании шли мы по тихому городу Восходящего Солнца. После того, что мы только что увидели, ни один из нас не мог разговаривать. Наконец мы оказались на краю города и увидели временный аэропарк. Теперь там находились люди, которые работали над стальной конструкцией — она явно предназначалась для сооружения большой причальной мачты. Мы увидели «Скитальца», все еще прикованного к земле и опутанного паутиной тросов и кабелей. Большой же корабль исчез.

— Где «Лох Этив»?

Этот вопрос задал Корженёвский.

Шоу бросил вверх отсутствующий взгляд и только потом улыбнулся, как будто вспомнил о своей обязанности.

— О, она уже возвращается. Надеюсь, ее вторая миссия прошла так же успешно, как первая.

— Миссия? — переспросил Дутчке. — Что за миссия?

— Сбить имперский воздушный корабль «Канасава». Мы вооружили ее несколькими пробными образцами нового оружия. Они бесподобны. Ни малейшей отдачи при стрельбе. Ведь отдача — это вечная проблема больших корабельных орудий, не так ли?

— Правильно. — Корженёвский вынул трубку и принялся усердно ее зажигать. — Совершенно справедливо.

— А вторым ее заданием было разбомбить участок транссибирской железнодорожной магистрали и захватить груз одного поезда, идущего на Москву. Если он содержит то, что я предполагаю, мы сможем ускорить развитие нашего проекта АБ.

— Что же это за таинственный проект? — спросила Уна Перссон.

Генерал О. Т. Шоу указал на большое промышленное здание на противоположной стороне аэропарка.

— Там, внутри. Очень дорогостоящий проект, охотно признаюсь. Но большего я вам, боюсь, сказать не смогу. Я сам этого почти себе не представляю. Над ним работает большое количество наших немецких и венгерских эмигрантов. А также один или два американца и один англичанин — разумеется, политические беженцы. И в то же время гениальные ученые. Город Восходящего Солнца извлекает для себя выгоду из того давления, которое Запад оказывает на любознательность.

Я не мог поверить, что он оставит без внимания закономерные последствия своих преступных деяний.

— Теперь вы вызвали на себя гнев великих держав, — сказал я. — Вы похитили британское судно, чтобы разрушить японский военный корабль и русскую железнодорожную магистраль. Пострадавшие незамедлительно нанесут вам ответный удар. Город Восходящего Солнца может считать для себя удачей, если ему удастся прожить еще хотя бы один день.

— У нас остаются заложники с «Лох Этив», — весело отозвался Шоу.

— Разве это остановит японцев или русских, если они захотят бомбами разнести вас в клочья?

— Но подобный поступок вызовет серьезные дипломатические проблемы. Некоторое время три державы будут дискутировать на эту тему. Как раз за это время мы завершим работу над созданием нашей безопасности.

— Даже вы не сможете защищаться против объединенных воздушных флотов Британии, Японии и России! — сказал я.

— А вот это мы еще увидим, — возразил Шоу. — Ну, мистер Бастэйбл, что вы думаете о представлении моей «латерна магика»[23]?

— Вы убедили меня в том, что необходим более строгий контроль за тем, как власти обращаются с местным населением, — ответил я.

— И это все?

— Существуют другие возможности положить конец несправедливости, кроме революций и кровавых войн, — сказал я.

— Нет, когда необходимо выжечь всю раковую опухоль целиком, — сказал Корженёвский. — Я это теперь понял.

— Ага, — сказал Шоу, направив взор к горам, — Фэй-цзы[24] возвращается.

— Что?

— Летательная машина.

— Я ее не вижу, — заявил Корженёвский.

Я тоже не замечал ни малейшего признака приближения «Лох Этив», однако слышал вдалеке гудение, похожее на гудение шмеля.

— Глядите! — крикнул Шоу с широкой улыбкой. — Вот!

На горизонте показалась точка, гудение превратилось в пронзительный свист.

— Вот! — Он возбужденно засмеялся. — Не воздушный корабль, а фэй-цзы, маленький шершень, вот он идет!

Я инстинктивно пригнулся, когда что-то с жужжанием пролетело над моей головой. У меня осталось впечатление, будто то были длинные крылья, похожие на птичьи. Они вращались с огромной скоростью, как крылья ветряной мельницы. Затем таинственный аппарат пропал вдали, и только сердитое жужжание все еще доносилось до нас.

— Бог мой! — вскричал Корженёвский, вырвал трубку изо рта и в первый раз с тех пор, как я его знал, выказал нечто вроде удивления. — Эта летательная машина тяжелее воздуха. Я всегда думал… мне всегда говорили, что подобное невозможно.

Шоу расплылся в улыбке и от восторга едва не пустился в пляс.

— И у меня пятьдесят штук таких, капитан! Пятьдесят маленьких шершней, которые умеют зло кусаться! Теперь вы понимаете, почему я так уверен, что смогу защитить город Восходящего Солнца от всего, что только ни нашлют на него великие державы?

— Они показались мне немного уязвимыми, — заметил я.

— Да, это так, — признал Шоу. — Однако они развивают скорость почти пятьсот миль в час. И в этом заключается их сила. Кто сумеет даже просто направить на них оружие прежде, чем выстрел с фэй-цзы уже продырявит газосодержащую камеру броненосного корабля?