Принцепсиона бросила на Паниту быстрый взгляд, в котором промелькнуло нескрываемое недовольство.

— Анха, нам надо поговорить, — задумчиво произнесла Емина. Настроение её кардинально изменилось в секунду. Только что она излучала воодушевление, и тут же сникла, опустив голову, и глядя куда-то в пол.

Анха ответила всем сразу, но так скупо, что некоторые обиделись.

— Не хочу. Не знаю. Наксатра. Не по лучу, а в луче. Не даю. Ваше высочество, я готова с вами поговорить.

Емина улыбнулась с грустной благодарностью, и пригласила Анху в свой будуар.

— Высокомерная девица, эта Анха, — охарактеризовала ушедшую Наксатру Панита, продолжая хрустеть тостом. — Что ей, жалко, что ли? Я же в постель к её Арну не лезу.

— Ты бы уж при Емине не вела себя так нагло, — посоветовала Теодора. — Она, всё-таки, первозаконная жена, и у неё есть власть над Шарлем, в отличие от нас. Выгонит тебя из харама, стыда не оберёшься!

— Хэ… — усмехнулась Панита, намазывая себе следующий тост джемом, — вот рожу первого наследника, и посмотрим тогда, кто кого выгонит!

Три девицы поражённо ахнули, потрясённые заявлением четвёртой.

В будуаре Емины обсуждался тот же вопрос. Наследник для Шарля. Несчастная принцепсиона никак не могла забеременеть, хотя муж очень старался. Придворные медики не находили в супругах никаких болезней или отклонений, но долгожданное событие всё никак не наступало. Теперь же, когда у Шарля появились харамные жёны, Емина неожиданно поняла, что именно она упустила, когда предлагала мужу завести одалисок. Не зря правители собирают свой харам после пяти — шести лет супружества, когда вопрос с наследником решён. Есть в этом глубокий смысл и рациональность. А она сразу не сообразила, и никто не посоветовал, не отговорил от необдуманного шага.

Королевскую семью можно понять. Им, по большому счёту, безразлично, от какой жены родится наследник, от первозаконной или от харамной. Главное, чтобы здоровенький был. Но Емине не хотелось пребывать на вторых ролях, будучи принцепсионой, а в будущем — королевой.

Вот она и решила посоветоваться с Анхой. Ведь легенды гласят, что одно лишь присутствие Наксатры творит чудеса.

— Я не могу ответить на ваш вопрос, ваше высочество. Не огорчайтесь, — Анха бросилась утешать, готовую расплакаться, принцепсиону. — Это, не потому что я не хочу. Просто, Наксатры не могут подключиться к судьбе мужчины, пока он нас не позовёт! Понимаете?

— Шарль должен призвать Наксатру? — в голосе Емины затеплилась надежда.

— Да.

— И-и… кто это будет? Ты или Ксора?

— Не знаю. Мама говорит, что обычно приходит та, что ближе, но у которой нет постоянного ведомого. Так что, скорее всего, это будет мама. Давайте, мы её спросим, как только они освободятся.

Но, спросить что-либо у Ксоры, не было никакой возможности. Она ушла. Прямо из кабинета Шарля, оставив мужчин в глубоких раздумьях. Их вид сильно озадачил Анху и Емину, но у каждой была своя причина.

— А где Ксора? — принцепсиона, только что обретшая душевное равновесие, снова расстроилась. Ей казалось, что промедли она ещё хоть минуту, всё пойдёт по плохому сценарию.

Анха ничего не спрашивала. Она чувствовала раздражённое состояние Арна. А отсутствие матери говорило о том, что Ксора срочно куда-то удалилась. Это означало лишь одно: проблема возникла нешуточная, и их сил недостаточно, чтобы её решить.

— Милая, не волнуйся, она скоро вернётся, — утешил жену Шарль, чутко отреагировавший на состояние Емины. — Ты чем так огорчена? — взгляд свой, тем не менее, он обратил на Анху. — Что случилось?

— Наследник, — Наксатра недоумённо пожала плечиками. Неужели принцепсиона не обсуждала этот вопрос с мужем?

— Что, наследник? — не понял Шарль. Он точно знал, что Емина не беременна. Так что же так могло её расстроить?

— Вам нужна помощь, — пояснила Анха.

Шарль покраснел, не то от возмущения, не то от смущения. Обсуждать столь интимные вопросы при таком скоплении народа было для него крайне неприятно. Мало ли что подумают гости. Как бы насмехаться не начали над его мужской силой, или не решили, что он больной. Но, никто из присутствующих не заулыбался, никто не начал давать советы.

— Порча? — неожиданно спросил Арн. — Что Хуакин говорит?

— Ничего. Заклинание какое-то пробормотал, вонючим веником помахал, чем-то окропил и развёл руками, — Шарль успокоился, поняв, что насмешек и ехидных взглядов не будет. — Если честно, я вообще не знаю, зачем отец прикормил этого… — он очень хотел сказать: 'тупого проходимца', но королевское воспитание не позволило, — неквалифицированного джента. Даром жалование получает, но гонору!

— Королева Корлетта его очень ценит, — грустно поведала Емина. Свекровь ей буквально темечко проклевала своими восторженными рассказами, как помог ей когда-то этот достопочтенный, и, без сомнения, могущественный маг! Ведь именно благодаря его стараниям она смогла родить Шарля и Ингизу. Если бы не он!.. На закономерный вопрос, почему же этот могущественный чародей не может помочь им с Шарлем, королева обычно оскорблённо поджимала губы и гневно, сквозь зубы, цедила что-то о недостойных, неверующих и неблагодарных. — Вот он и ведёт себя, как будто ему все обязаны. Особенно ты, Шарль.

— Я?! Ты это о моём рождении? Отец считает совсем иначе. И я согласен, что тут нужна помощь Наксатры. Я сам попрошу. Анха?

— Лучше, чтобы помогла мама. Я не могу покидать Арна.

— Ваше величество, — обратился Шарль к Инису, — я правильно понял, что дженна Ксора в данный момент является именно вашим Звёздным талисманом?

— Правильно. И мне есть, что вам сказать, ваше высочество! — Инис решил, что ему стоит поделиться с Шарлем сведениями о том, как правильно призвать Накстару, чтобы не вышло, как у Арна, спонтанно и самодеятельно. — На ушко.

Ксора вернулась через несколько часов, деятельно разгневанная, и настроенная очень решительно. Заинтересованные лица, включая Анху, но исключая всех жён Шарля, собрались в его кабинете, чувствуя себя заговорщиками. Инис, едва успевший вернуться от будущего тестя, гордился своей расторопностью Ему, безусловно, всё потом рассказали бы, но, услышать самому, не одно и то же, что выслушать пересказ. Да и вопросов не задашь. А ведь вопросы, наверняка будут.

Сведения, которые удалось получить Ксоре, по устоявшейся традиции, были плохими и хорошими. К хорошим относились следующие: богиня Бастра в курсе замысла лангайцев и принимает необходимые меры. Странное призвание Анхи Арном дело её рук. Юная Наксатра получила ведомого и, в результате, не поехала в Лангай. Брамин, которому последние годы Ксора помогала восстанавливать в Сибожорадже храм Наксатры, и который приглашал её дочь послужить там жрицей, никаких тайных замыслов не имел. Но, кто-то из его окружения, воспользовался обещанием Ксоры привести дочь, и хотел использовать юную Наксатру совсем по другому назначению. Плохой новостью было то, что выяснить, кто это был, на кого он работает, пока не удалось. Совсем плохой новостью было имя — Исенгар.

— Исенгар? Что-то такое вертится в голове, — Шарль озвучил общую мысль, — но вспомнить не могу.

— Исенгар… — в тот же момент тихо пробормотала Анха, холодея от ужаса. В отличие от мужчин, она прекрасно помнила, чьё это имя, какие легенды с ним связаны, и что будет, если Исенгар вернётся в этот мир. — Волчица… — одними губами.

— Дженна Ксора, прошу, объясните нам, — Арн с тревогой наблюдал, как меняется в лице Анха, — что не так с этим Исенгаром?!

— С этой, — машинально поправила его Ксора. — Исенгар — это вторая часть сущности изначального творца.

Существует некая сущность — первооснова, обладающая определённым набором качеств. Некоторые из этих качеств на конкретных этапах начинают ей мешать. И тогда эта сущность, обладающая безграничной властью над миром, и над собой, в том числе, решает отделить от себя ту часть, которая препятствует достижению цели. Таким образом, из единого целого появились две половинки.