Друзья тоже принесли клятву новому князю, но не от имени своих родов, а от себя лично, приняв ответственность за жизнь правителя, как его телохранители. Присягнули и отправились обязанности свои повседневные выполнять, заброшенные на целую декаду. Свейн, как член судебного ландрата, должен был разобрать тяжбы и жалобы, накопившиеся за время отсутствия. Фросту же надлежало объехать с проверкой дальние рудники, так что ему необходимо было собраться в дорогу.

Новоиспечённый князь, разминая затёкшие от долгого сидения ноги, вышел на наружную террасу вдохнуть свежего воздуха. Солнце уже клонилось за горы, обостряя длинные тени и вычервляя снежные шапки. У подножия дворцового холма искрилась река Гремучий Ручей, после узких горных расщелин, радостно распластывающаяся по долине и лениво облизывающая береговые камни. Арн сощурился от ярких бликов и неожиданно вспомнил поездку на Синий водопад.

— Интересно, как там дела у Ривера? — спросил сам себя, улыбнулся грустно, и отправился узнать, проснулась ли Анха?

По последним, дообеденным сведениям, девушка ещё спала. Арн собирался отправиться завтра с Фростом, и хотел узнать, поедет ли с ними Наксатра? Долину принимать в свои руки он решил самолично, без чужого мнения, полагаясь лишь на собственные глаза, уши и нос, как когда-то учил его отец.

Всё, беззаботная юность кончилась. Хочешь, не хочешь, а со вчерашнего дня ты надежда и опора долины, властитель и ответчик. Тот, кто имеет все права, и тот, с кого самый строгий спрос. Осподарь, как записано в родовой книге племени Г'Неосдам, Арн Веревой, Помнящий Родство со Смертью. Ривер тогда, явно слукавил.

Теперь ты Старшой.

До сих пор мать, как могла, оберегала его от тяжких забот о княжестве, сама тянула непосильную ношу, позволяя сыну учиться не только горному делу, но и другим важным наукам. И он с друзьями почти успел прослушать все курсы, которые были необходимы будущему правителю, правда, помотаться по стране пришлось, и даже полгода в Ламсаоне провести, столице соседнего Супота, так как международное право там преподавали лучше. Хотелось бы ещё в военной академии курс тактики и стратегии изучить, да теперь уже времени не будет. Не успел. Может, Свейна туда послать? Или Фроста?

Когда Арн подошёл к дверям покоев, выделенных Анхе, оттуда как раз вышла Эрима.

— Проснулась?

— Нет, спит, как новорождённый младенец, — мягко улыбнулась мать, — собственно, так оно и есть! Новорождённая Наксатра… А что ты хотел? — спохватилась Эрима.

— Позвать её с собой. Мы завтра с Фростом на дальние рудники поедем.

Лицо вице-королевы омрачилось.

— Арн, я так и не нашла времени тебе сказать… тут у нас королевский маг околачивается…

— Хуакин? — новость неприятно удивила Арна. Старый маг всегда вызывал у него какое-то брезгливое чувство, словно муха на любимый пончик уселась.

— Он.

— Что ему надо?!

— Если бы я знала, — с досадой высказалась Эрима. — Напрямую ничего не говорит, по штольням ездит, Маркуса замучил. Нехороший он человек! — сын удивлённо вскинул брови. — Он собирался некрос Орима для каких-то ритуалов использовать! Хорошо, мы с Протусом зашли предпогребальный зал, а там волшба злая творится!

— И ты его не прогнала?!

— Прогонишь его… Король прислал, содействовать велел… Ох, Арн, не нравится мне его возня!

— Я разберусь, мама, обещаю!

— Осторожнее, только, мальчик мой. Самоучка он, но в фаворе у Ранхуса, значит, знает что-то…

— Разберёмся!

— А без Анхи тебе сейчас лучше не ездить далеко, как и ей без тебя.

Полтора десятка горных мастеров угрюмо взирали друг на друга, но возобновлять спор никто не хотел. Все ждали Маркуса, хотя его голос уже ничего не решал. И так большинство проголосовало за то, чтобы доложить молодому князю о работах, которые ведутся в Скальных порогах. Тайна должна оставаться тайной, но не от правителя же. Не для себя стараются. Но вот сказать нужно так, чтобы Арн судить да казнить направо и налево не принялся. Кто знает, что в голове у взошедшего на престол парня?

Дофином он казался бесшабашным, ветреным, порой, дитятком великовозрастным, но Фрост, что состоял при нём телохранителем, а в нагрузку ещё был смотрителем штолен, всегда говорил, что его Высочество — человек серьёзный и продуманный, если важное дело решить нужно. На это и была надежда, коли вовремя вице-королеву в известность не поставили. А в то, что скорбный на голову, Орим, сам всё рассказал жене, не верил ни кто.

Вроде вопрос был решённым, но никак не могли договориться старые рудокопы, как лучше поступить: позвать молодого князя к месту строительства, или ограничиться устным рассказом? Камнем преткновения стал недавно случившийся обвал. Слава единому Богу, никого из людей не засыпало и не придавило! Ночь была. Но расчищать пришлось много. До сих пор ещё всю породу не выгребли.

— Завалить всё надо, — сердито буркнул мастер Протор, один из немногих, считающих, что строительство следует прекратить, князю ничего не говорить и забыть всё, как и не было. — Пустое дело делаем!

— Опять ты за свое! — отозвался низкий бас из угла комнаты. — Решили уже!

— Выйдем на Зубы, какая польза?! — не унимался Протор. Возрастом он был чуть старше Маркуса, но такого же уважения в общине не достиг из-за вечных сомнений и осторожности, хотя породу чувствовал хорошо. — Если вообще выйдем…

— Не каркай! Расчёты верные. Зубы севернее.

В комнату вошёл Маркус, всё ещё раздражённый, после общения с мэтром Хуакином.

— Протор, тебе бы всё соломой застилать, да?

Тот недовольно отвернулся. Предостережений его слушались не часто, и сейчас не послушают. А обвал-то случился!

— Маркус, что так долго? — спросил всё тот же бас. — Заждались!

— Да старик этот… — мастер с досады стукнул кулаком по скамье, — всю душу вымотал с той обманкой! Вынь да положь ему ещё!

— Так полно же её! Чего не отдашь? — устало спросил самый старый мастер, совсем седой старик, щуплый, но всё ещё крепкий телом.

— А сам подумай Строй, зачем магу столько образцов надо? До этого ему обычно одного куска хватало, чтобы экспериментусы свои провести, да отчёт дать, на что тот годится. А тут трёх мало! И ничего он, язва болотная, не говорит, мол, не до конца исследовал. Я на всякий случай порылся в наших старых свитках… на иллюзионит похоже, — несколько человек присвистнули. Простым людям сей минерал был без надобности, но вот жрецы и маги дорого давали даже за маленький камушек. — То-то же… А мэтр этот, — Маркус зло сплюнул себе в кулак, — даже купить образцы готов! Фалер за фунт…

Соплеменники ехидно закашляли.

— За кого он нас держит?! — озвучил общее возмущение Строй. — Конечно, иллюзионит в наших горах попадается не часто, уж и не припомню, когда до этого… Но фалер… Закупочная цена на него не меньше золотого лигриона за фунт тридцать лет назад была!

Рудокопы зашумели, но Маркус успокоил их жестом.

— Я сказал, что в восточных отрогах их нашли и предупредил, что в ближайшее время туда никто идти не собирается, — мастера одобрительно закивали. — Думаю, все камни спрятать надо! Накажите своим людям, чтобы ни слова этому старику не говорили. Не нравится мне его интерес!

— Скажем, — заверили рудокопы, — не сомневайся. Пусть этот скряга сам на восточную гряду лезет!

Такой наглый обман спускать даже королевскому магу они не собирались. Коли уж стал на тропу лжи, так не пеняй, что и тебя обманут.

— Ну, а завтра пойдём к князю… — вернулся к насущному вопросу Маркус. — Давайте делегацию выбирать.

Шаловливый луч скользнул по лицу спящего мужчины, заставляя затрепетать сомкнутые ресницы. Как можно спать в такое прекрасное утро? Ночной дождь умыл листву, проказливый ветер разогнал тучи, птицы стараются во всю, сообщая миру праздничную весть: солнце встало! А кто-то сонно хмурится, пытаясь заслониться от света рукой.

— Папа, папа! — зашептали в ухо возбуждённо и радостно. — Я научилась! Я стала настоящей Наксатрой!