– Сударь, Вы забываетесь, говоря о моём муже – холодно отрезала молодая женщина, подбирая как можно более ледяные слова, лишь бы отделаться от неугодного любезника.
– Прошу прощения господин Крий, но госпожа Фейрфак уже приглашена мною – к ним неслышно подошёл Патрик Солано, появившись точно тень отца Гамлета – прошу, сударыня – произнёс он, подавая руку Милидии.
Что же Тред Крий получил отставку, его нимфа снова ускользнула от него, но он отнюдь не собирался сдаваться, напротив неприступность госпожи Фейрфак лишь сильнее разжигала в нём зарождающую страсть:
– Что очередная неудача? – ехидно заметил подошедший к нему Эмиль Сьюди.
– Пошёл прочь!
– Подумать только, что делает с людьми эта маленькая гордячка. Ведь даже Фискалу эта крепость сдалась далеко не с первого раза, но Тред Крий возьмёт силой, то, что другой получил своими томно-нежными взглядами.
– Непременно, я приструню безусого мальчишку и поубавлю спеси его добродетельной женушке, в свой срок я над самой королевой одержу победу!
Под звуки зазвучавшего вальса Милидия и Патрик прошли несколько квадратов, прежде чем им удалось никем не замеченными уйти на балкон, где по счастью ни какого не было.
– Госпожа Фейрфак, – сухо проговорил секретарь Председателя Совета Волшебников – исполняя поручение господина Эвирлок, отдаю вам этот пакет.
– Что-нибудь ещё?
– Мне велено передать вам, что разъяснение некоторых мест, о которых говорится в письмах к Вам, а так же более подробную информацию Вы можете получить, расспросив госпожу и господина Аренс, если вы кончено пожелаете узнать более того, что там написано.
– А Вы знаете, о чём там говориться?
– Не много, по-моему, мнению это старая история, которая конечно касается господина Фейрфак, госпожи Орнальдегольд и господ Риверс, но никакое влияние на события, происходящие сейчас, не оказывает. Я не совсем понимаю, почему господин Эвирлок захотел посвятить Вас в неё, ведь всё это дела давно минувших дней. Печальные события, о которых я говорю, произошли около двадцати лет назад, и тогда конечно, очень возмутили Совет, но зачем вспоминать об этом теперь? Да, и ещё господин Эвирлок просил передать, что если Вы сочтёте нужным, Вы можете открыть тайну Вашему мужу или кому-нибудь из Ваших друзей. До свидания, госпожа Фейрфак.
– Вы покидаете нас, господин Солано?
– Да, до встречи.
И молодой человек торопливо удалился, оставив юную госпожу Фейрфак крайне заинтригованной. Любопытству, которое бы непременно испытала любая другая на её месте, Милидия не отдала должного, первые мгновения, интрига, которая против её воли закручивалась возле её спокойного счастья, смутила её. Но гордая девушка отнюдь не была настроена поддаваться подобным настроениям, и потому, решила с честью, достойной дочери офицера и дворянина выйти из неё. Но сейчас, во время праздника никто не должен был ни о чём догадаться, и потому, она была обязана спрятать пакет в своём кабинете, после чего вернуться к гостям весёлой и беззаботной.
Выйдя с балкона, госпожа Фейрфак поняла, что её минутное отсутствие прошло незамеченным. Фискал отдавал какие-то распоряжения музыкантам, но по его блуждающему взгляду было видно, что он уже начинает выискивать в толпе свою жену. Патрик Солано о чём-то беседовал с Артуром Риверс, ход, хотя и не очень нужный, но весьма любезный со стороны секретаря Председателя. Милидии оставалось только порадоваться, что ей удастся незамеченной подняться на второй этаж, а затем быстро вернуться в бальную залу, как вдруг путь ей преградила Фруалис Леверг. Золотые локоны выбились из причёски, косметика размазалась по лицу, сама молодая женщина пошатывалась. « Да, она пьяная!» – не успела подумать госпожа Фейрфак, как Фруалис подняла на неё сумасшедшие глаза, протянула в направлении девушки руку, как к маленькой начала скомкано говорить наигранно-слащавым голосом, намеренно растягивая слова:
– Так вот, каков он наш ангел, что держит себя на земле, на той самой грешной, суетной земле, где все люди погрязли в коварстве и зле. Почему бы Вам снова не взлететь, как птице, чтобы оставить этот мир и не видеть своими впечатлительными глазками всего того кровавого турнира, что разыграли здесь вражда и власть?!
– Дайте мне пройти, сударыня – с прежнем спокойствие, точно пропустив всю это тираду, обращённую к ней произнесла Милидия.
– Летела бы к своим звёздам, такая вся идеальная, оставила бы этот мир и жизнь, светилась бы там, но какая-то ошибка вернула свежесть прекрасному мраморному личику.
– Госпожа Леверг, Вам должно быть нехорошо, оттого Вы и несёте всякий вздор.
– Всякий вздор нашёптываешь ты, своему милому Фискалу, воркуя с ним. И что он нашёл в такой серой мышке, хорошенькая головка, только и всего, интересно, как скоро мальчик наиграется? Милочка моя, он Вас бросит, а Вы будете снова возводить свои полные слёз ангельские глазки к небесам…
– Прекратите, Фруалис Леверг – прозвучал чей-то мелодичный и уверенный голос, и рядом с Милидией, точно ангел-хранитель возникла изящная Юнона Риверс – Кажется, вино, которое так любезно разносят услужливые официанты, сильно пьянит Вас, или Вы охмелели от избыточного внимания Ваших поклонников, к которым, какая жалость не удалось прибавить господина Фейрфак.
– Это не Ваше дело, госпожа Риверс.
– И не Ваша, госпожа Леверг.
Фруалис так посмотрела на подруг, точно выбирала, что лучше расцарапать лицо Юноне, или вцепиться в тёмные локоны Милидии. В этот момент с платья госпожи Риверс незаметно слетел приколотый к нему букетик, точнее говоря, это она сама его незаметно отколола:
– Какая жалость, – будто бы огорчённо произнесла она – Моя милая Милидия, не могли бы Вы мне помочь подобрать новый, прошу прошения, госпожа Леверг, но мы вынужденны покинуть Ваше приятное общество. Au revoir. (*до свидания фр.)
Юнона быстро взяла под руку Милидию, и они упорхнули точно птицы.
– Рыжая ведьма, кто её просил вмешиваться, сквозь зубы процедила Фруалис.
Глава 12. Юнона Риверс.
Юнона Риверс стояла у зеркала, подбирая цветы для букета, Милидия была у порога будуара, стыдливо потупившая свои глазки.
– Ну и что ты опять затеяла? – не отрываясь от своего занятия, спросила госпожа Риверс – обдумываешь, что напишешь Фискалу в прощальном письме, решившись на очередной побег из-за какой-то накрашенной дуры? – в тоне молодой девушки не было злобы, но он прозвучал укоризненно.
– Ещё есть Шарлиза – думая о чём-то своём прошептала Милидия.
– До которой ему тоже, уж поверь мне нет никакого дела. Должно быть, он даже не думает о том, что госпожа Трексон к нему неравнодушна. А вот тебя он любит больше жизни – госпожа Риверс на какое-то мгновение задумалась, точно подбирая нужные слова, а затем спокойно, с неподдельным участием продолжила – милая моя, я ведь давно хотела с тобой серьёзно поговорить. Не подумай, я ни в коем случае не осуждаю тебя, для этого ты слишком безупречна. Но то, что ты сделала тогда… Мы ведь действительно все очень испугались за тебя. Понимаешь, другие, чужие люди могли видеть в тебе великодушного, смелого, благородного и самоотверженного человека, но для нас ты была очень близким другом, мы тебя очень любили, а ты сама отказывалась от жизни. Это было очень страшно, слышать такое от тебя! Я знаю, ты так чиста и невинна, от соблазна и обольщения тебя хранит твоя загадочная судьба, но летая на своей неземной высоте, не забывай хоть иногда заглядывать на землю, хорошо? Бедная моя, ведь я знаю. Ты очень многое испытала за свои двадцать лет, когда это было необходимо, ты была очень сильной и смелой, мало кто бы смог так же на твоём месте. Но теперь ведь всё хорошо. И ты сама это знаешь, и потому, пожалуйста, не заставляй нас больше переживать за тебя, потому что порой ты безрассудна в своих поступках, как ребёнок. У тебя очень большое, прекрасное и доброе сердце, но пожалуйста, научись доверять тем, кого любишь, научись принимать любовь других.
