И все-таки Рамго что-то такое предчувствовала, потому что проснулась рано со смутным ощущением тревоги. Все утро и первую половину дня она провела в лаборатории, выполняя опыты и заполняя журналы, выдала растворимые таблетки от похмелья – за ними приходил Скимма и взял на всех. Он спрашивал еще что-то, но Рамго было не до его дурацкой болтовни.

В обед Рамго поняла, что единственный, с кем она сегодня еще не встречалась, была Я.Кат. Расспросы ни к чему не привели – каждый сказал, что, вероятно, её видел кто-либо другой. Закончив дела в лаборатории, сильно обеспокоенная, Рамго шла к боксу Я.Кат. Еще до того, как завернуть за угол, Рамго знала, что обнаружит нечто ужасающее. Дверь в бокс была открыта настежь, изнутри бил яркий свет и доносилась музыка. Я.Кат лежала на кровати, бледная и уже… неживая. Идеальный порядок и чистота резали глаз, они были неуместны сейчас, в эту минуту. На столике был тоник и несколько пустых упаковок снотворного.

Внезапно погас свет и дверь захлопнулась. Рамго прижалась к стене. Она не боялась мертвых, но напряжение последних дней лишило ее остатка сил мыслить рационально. Вдруг она физически ощутила, что кто-то смотрел ей в лицо. Тьма перед ней была чернее черного, протяни она руку и ее можно было бы осязать. Холодный пот мгновенно прошиб ее насквозь и Рамго стала терять сознание. Она успела увидеть темный силуэт и электрические змейки над телом Я.Кат – и отключилась.

Утром Гело осматривал лабораторию и не находил ничего необычного. Вошли Е.Грейс и Д.Яволо.

– Как она? – спросил он.

– Тридцать восемь и две. Лекарства не действуют.

– Плохо. Долго она не выдержит. И вообще опасно.

– А.Лескей и Дрейан смотрят за ней.

– Ладно… Будем надеяться, что все обойдется.

К вечеру температура снизилась и Рамго проспала почти сутки. Она была слаба и вряд ли понимала, кто к ней приходит и что происходит вокруг. Кто-то обтирал ее влажным полотенцем, поил с ложечки и говорил ей что-то успокаивающее. Спустя еще день она открыла глаза и обвела взглядом бокс. Рядом с кроватью сидел А.Лескей и читал. Заметив, что Рамго смотрит на него, он ободряюще улыбнулся ей.

– Жива. Не вставай пока, я принесу бульон. Тебе нужны силы.

Он ушел. Рамго с трудом поднялась, ее пошатывало. Подойдя к зеркалу, она едва узнавала себя. Осунувшееся бледное лицо, потухший взгляд. Она похудела за эти два дня и ощущала сильную слабость. Рамго стояла, положив одну руку на живот и другой опираясь о стену. Вернулся А.Лескей с Дрейаном.

– Что с Я.Кат? – спросила Рамго.

Они молчали, затем А.Лескей сказал:

– Мы не знаем. Она исчезла. Нет нигде.

Рамго в бессилии опустилась на кровать и заплакала.

Шел одиннадцатый час вечера. Оставив Рамго после безуспешных попыток узнать хоть что-то, А.Лескей и Дрейан вошли к Гело. Е.Грейс курил.

– Есть что-нибудь? – спросил Гело.

– Нет. У нее истерика. – сказал А.Лескей.

– Черт… – бросил в сторону Гело, – а Д.Яволо? и Скимма? Где их носит? Видели их?

– Д.Яволо растянул ногу. Гематома на пол-бедра, как бы не порвал мышцу. В любом случае не сможет ходить некоторое время. – сказал Дрейан, – насчет Скиммы не знаю.

К.Грейс потушил сигарету и проворчал:

– С этим Скиммой никогда ничего не понятно… Сидит вечно в библиотеке, книжки перелистывает.

– Позвать его? – спросил Дрейан

– Нет, ладно пока. Если понадобится, свяжемся по селектору. – сказал Гело, – Е.Грейс, что с системой? Проверил?

– Да ковырял всю неделю! – возмущенно воскликнул тот. – На видео ничего! Базы транзакций по картам доступа не нарушены! Я не понимаю, как это может быть!

– Так или иначе, наших девочек нет, – сказал Гело, – Что нам известно?

А.Лескей обвел взглядом и с волнением произнес:

– А очень мало нам известно. Следов борьбы нет. Записок нет. Мотивов нет. Ну или, скорее, мы их не знаем. И обе смерти случились в среду. И завтра тоже среда. Это все.

Дрейан кивал головой и когда А.Лескей замолчал, добавил:

– Такое чувство, что они это сделали сами. Добровольно. Так мне кажется.

– Нет, это убийства, – возразил Гело.

– Почему? – сказал Е.Грейс

– Потому что они хотели жить. У них были планы. И если что-то или кто-то заставил их покончить с жизнью, то это всё-таки убийство.

– Я бы никогда не поддался на такие уговоры, – заявил Е.Грейс.

– А если бы захотел сам? – тут же спросил А.Лескей.

– С чего это мне хотеть умереть?

Вообще-то, в жизни Е.Грейса были такие моменты, когда он хотел умереть. Как, например, в тот раз, когда его сын чуть не разбился на машине и он, сидя в больничном коридоре, проклинал свою любовь к выпивке и себя за то, что позволял выпивать и сыну (ну уже взрослый же, как же!), и отчаянно желал самому оказаться за рулем вместо него и даже погибнуть, только бы сын остался жив. Айвен выжил, а Е.Грейс заметно поумерил количество употребляемого спиртного.

– Так что мы будем делать? – повторил свой вопрос Е.Грейс.

Гело сказал:

– Мы знаем как, но не знаем почему погибли Я.Кат и Я.Веенги. Какие у нас основания предполагать, что и в эту среду будет совершено… произойдет еще что-то подобное? Разве кто-то из присутствующих собирается подводить итоги? Рамго не в счет, у нее нет сил и решимости для этого сейчас. Есть такие? Если есть, пусть останется здесь и мы поговорим. Если нет – расходимся. Уже поздно, всем нужен отдых. Я зайду к Рамго и посижу с ней немного. Утром ко мне на доклад. На этом сегодня все.

Е.Грейс очень хотел выпить. Его нервы были на пределе и требовали разрядки. Он не пошел в свой бокс, а спустился в нижний отсек, где была холодильная камера и шкафы с запасом алкоголя. Захватив две бутылки “Гленморанджи”, он проследовал еще ниже в отсек, где располагался спортивный зал, бассейн с сауной и тир, который был особым условием контракта с Е.Грейсом. Он не соглашался лететь так далеко и так надолго без ружья. Центру это практически ничего не стоило и там быстро согласовали необходимые разрешения. Е.Грейс был хорошим стрелком, но здесь он мог только тренироваться в меткости, так как зверей на станции не было. Он скучал по охоте и каждая пуля, выпущенная по мишени, поражала то кабана, то лося, то медведя.

Прикладываясь к горлышку чуть ли не через каждый выстрел, Е.Грейс быстро достиг середины первой бутылки. Ужин был давно, еще до прихода к Гело и алкоголь действовал быстрее обычного. Он вспомнил о Я.Кат и Я.Веенги. Черт их дери, как же так? Молодые, красивые, сильные, здоровые! Как их сюда занесло, в эту глушь? Вот ему уже за шестьдесят, но и то он даже и не думает о смерти. Тем более, чтоб самому. Правда, о смерти он не думает, а том, что бывает и бывает ли после смерти, думает в последнее время все чаще. До конца контракта еще ой-ой как далеко и его мучали резонные подозрения, что до дома он не дотянет. Слишком далеко он забрался. Слишком долго лететь обратно. Да и по прошествии всего этого времени, шанс, что он застанет в живых жену и сына… есть ли он, этот шанс? Разве что они встретятся после, как об этом пишут в книжках?

Е.Грейс достал из бумажника изрядно потускневшую и истертую фотокарточку, где они были втроем. Он, Айвен и Я.Льнаат. Он вглядывался в их лица и вспоминал молодость. Знакомство, свадьба, рождение Айвена… Где это все?

Он подтянул стенд и прикрепил к нему фотокарточку. Затем установил стенд на самую дальнюю дистанцию. Сделал длинный глоток и затем, практически не целясь, выстрелил. Пока транспортер подгонял стенд, Е.Грейс успел приложиться еще два раза. На фото пуля легла точно в то место, где была голова Е.Грейса. Он удовлетворенно хмыкнул. “Может, это и правильно” – подумалось ему.

– Ты уже готов, Е.Грейс. Пора остановиться, – сказал чей-то голос совсем рядом.

Е.Грейс озирался по сторонам, но никого не видел. Его изрядно шатало, но но открыл вторую бутылку и отхлебнул.