– Добро пожаловать, друзья! – радостно воскликнул старик, обнимая нотариуса. – Какой чудесный день у меня сегодня!
По просьбе мастера Густава они перешли в столовую, где был накрыт стол. За столом сидел толстый священник в фиолетовой сутане. Пухлое, почти лишённое морщин лицо. Губы жирно блестели. Было очевидно, что он уже попробовал мясное блюдо, лежащее перед ним.
– Знакомьтесь, друзья. Это мой брат Альбан.
– Каноник Альбан, – поправил священник, важно сводя брови. – Я помощник нашего епископа Германа.
– Садитесь, друзья, Отведайте тушёный рубец. Моя кухарка Цуккина приготовила его специально для тебя, Бенедикт. А чтобы не пересохло в горле, Стефан подаст вам портобельский мускат.
Никого не пришлось упрашивать. Проглотив первый же кусочек, Мельхиор согласился, что у часовщика, действительно, отличная кухарка. Вино тоже не заставило бы презрительно морщиться даже самого привередливого знатока.
– Кулинария – вот настоящее занятие для человека со вкусом, – произнёс каноник Альбан, наблюдая с довольным видом, как слуга снова наполняет вином массивные стеклянные кубки.
– Как вы провели день? – спросил мастер Густав.
– Посмотрели город. Видели твои великолепные часы на соборе Святого Иосуба. Побывали в обсерватории.
– Что? Вы ходили в обсерваторию к этому чокнутому профессору? – поразился каноник Альбан. – Не смешите меня, уважаемые. Слава Гведикусу, в Ксанте есть места гораздо интереснее. Галерея восковых фигур мадам Диаманты, например, или зверинец Руперта Брума. Цирк на Капустной площади, наконец!
– У каждого свой вкус, ваша святость, – буркнул Мартиниус и обратился к мастеру Густаву: – Расскажи, чем сейчас занят ты, мой друг.
– Я задумал сделать Правдивое Зеркало.
Мельхиор, конечно, слышал о Правдивом Зеркале. Кто же из гведов не знал этой сказки? Когда он был маленьким, мама перед сном рассказывала ему сказки Флорианы – Страны цветов. Про Благородного Орла, Мудрого Ворона, Хитрого Кота, Верного Пса, Ленивую Свинью… И сказку о Правдивом Зеркале.
– Ты веришь в сказки? – не сдержал усмешку нотариус.
– Мой брат всегда отличался неуёмной фантазией, – с упрёком заметил каноник Альбан. – Я сто раз предлагал ему продавать Священные Писания, молитвенники, ризы, сутаны, иконы, свечи и тому подобные почтенные товары. Вот это была бы серьёзная коммерция, клянусь Святой Пейрепертузой. А он занимается всякими механическими игрушками, которые почти не приносят дохода.
– Ты не совсем прав, Альбан! – запротестовал мастер Густав, – Если мои автоматоны действительно почти не продаются, то куранты на соборе Святого Иосуба дали мне возможность хорошо заработать.
Каноник Альбан самодовольно погладил свой толстый живот.
– Скажи спасибо мне. Это ведь я уговорил епископа Германа. Хвала Создателю, что его милость епископ меня послушал.
– Спасибо, брат. Стефан, налей его святости ещё вина.
– Что за автоматоны, мастер Густав? – задал вопрос Мельхиор.
– Этакие механические люди. Они могут приветствовать вас, танцевать, писать стихи, рисовать, играть на флейте, в карты или в «Три орешка». Я делаю их для собственного развлечения, но если кто-то захочет купить, я с удовольствием продам.
– А можно их посмотреть?
– Конечно, мой юный друг.
– Но только после трапезы, – поспешно проговорил каноник Альбан. – Прерывать приём пищи – это не по-гведски!
Когда настало время десерта, мастер Густав спросил:
– Какие у вас дальнейшие планы, друзья?
Мартиниус улыбнулся:
– Раз уж мы оказались в Голубой стране, было бы неверно, не побывать на Голубом озере.
– Что там смотреть? Зимой оно покрыто льдом.
– Говорят, что только на полуночном Голубом озере можно увидеть зрелище невероятной красоты – так называемую Улыбку Снежного Ангела или, проще сказать, – северное сияние.
Мельхиор вздрогнул. Покрытое льдом озеро? Его зазнобило.
Закончив обед, все спустились в мастерскую. По настоянию каноника Альбана шествие замыкал слуга, неся на маленьком серебряном подносе графин с портвейном и бокалы.
В заднем помещении стояло несколько неподвижных человеческих фигур: мальчики, девочки, даже копия Стефана.
– Удивительно, удивительно, – повторял Мартиниус, осторожно касаясь автоматонов. – Какая искусная работа!
Мастер Густав повозился в углу и на середину комнаты выбежала серенькая мышка. Она быстро перебирала лапками, разевала рот и двигала глазами. Каноник Альбан, завизжав: «Помилуй меня Деус!», подхватил сутану и выскочил в дверь. Закалённый слуга не шелохнулся.
– Это тоже автоматон? – спросил Мельхиор, стараясь не наступить на мышку, крутящуюся у него под ногами.
Мастер Густав кивнул:
– Конечно. Сначала я хотел сделать механическую кошку, потом собаку, потом осла, потом лошадь, потом слона, но слон показался мне слишком большим и в результате получилась мышь. Я назвал её Эльвирой. Правда ведь, она как живая?
Через минуту Эльвира застыла на полу, бессильно подогнув лапки. Мастер Густав отнёс её обратно в угол.
– В таком маленьком теле невозможно разместить большую пружину, поэтому завод быстро кончается, но я что-нибудь придумаю.
– А там что у тебя? – поинтересовался нотариус, указывая на громоздкий предмет, спрятанный под брезентом.
– Это мой гведомобиль! – с гордостью произнёс мастер Густав. – Самодвижущаяся повозка.
Он сдёрнул брезент и гости увидели открытый двухместный экипаж. У экипажа начисто отсутствовали оглобли, зато перед сиденьем торчало что-то напоминающее рогатку. Мартиниус забрался на сиденье и взялся за рогатку.
– Как же эта штука движется?
– Посмотри вниз, Бенедикт. Там есть педали. Если на них нажать, то при помощи цепной передачи ты начнёшь вращать колёса и гведомобиль поедет без лошади. А этим рычагом ты можешь поворачивать его налево или направо. Невероятно, да?
– Невероятно, – согласился нотариус.
Мастер Густав с воодушевлением продолжал:
– Можно построить сухопутные гведомобили, водные гведоходы и даже небесные гведолёты! Система шестерней с цепной передачей будет приводить в действие колёса, вёсла или крылья. Ты представляешь, какой грандиозный переворот произойдёт на транспорте, Бенедикт?
Мартиниус поёрзал на сиденье. Его ножки не доставали до педалей.
– А кто будет крутить педали?
– Как кто? Лакеи, конечно.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой нужно искать убежище
– Похоже, мы сбились с дороги, уважаемые, – проворчал Хенрик, обламывая сосульки с усов. – Да это и не мудрено в такой-то буран.
Мельхиор про себя согласился с возницей. Лес оцепенел в объятиях морозного вечера. Вьющаяся сквозь чащобу дорога, по которой они ехали в санях, совершенно скрылась под слоем снега, но большие белые хлопья продолжали её засыпать. Стоявшая в ногах жаровня с углём давно остыла, полог из медвежьей шкуры не грел, и Мельхиор чувствовал, что холод стремительно превращается в невыносимый. К тому же юношу терзал мучительный голод. Вот она – жалкая участь странствующих и путешествующих – во всей красе. Как бы сейчас Мельхиор хотел оказаться дома и посапывать на мягкой перине в своей уютной комнате!
– Лошадки совсем выбились из сил, – продолжал жаловаться возница. – Пропадём мы здесь и Святой Иосуб не спасёт.
– Надо бы где-нибудь переждать буран, Хенрик, – пропищал доктор Мартиниус. Мельхиору не нужно было смотреть на него, чтобы знать, что его шеф сейчас оттирает свой длинный нос. Юноша работал у него уже четвёртый год и хорошо его изучил. Впрочем, у самого Мельхиора нос тоже почти потерял чувствительность.
– Где переждать? – буркнул возница. – В этой части Гведского леса жилья нет. Места тут дремучие. Глухомань. И что вас понесло к Голубому озеру в такую непогоду, уважаемые? Эх!
Буран усилился. Лошади с великим трудом протащили сани по глубоким сугробам немного ещё и отказались идти дальше. Кольцо вековых деревьев в мраморно-снежном одеянии сомкнулось вокруг них. Колючий пронизывающий ветер свистел в запушённых снегом кронах. В этом свисте чудился вой волков и плач заблудившихся детей. Возница опустил поводья и неподвижно застыл на облучке, постепенно превращаясь в снежную статую.