- У миссис Фергюсон была гувернантка, которая учила детей, в то время как я готовила для нее.

   - Готовили! Разве вы не школьный учитель? Почему вы решили бросить готовить и стать школьным учителем? Что за нелепость.

   - Я пришла сюда, чтобы получить место кухарки, сэр, только и всего.

   - О Господи! Теперь я понял. Вы пришли не по поводу того, чтобы устроиться учителем в гимназию. Вы хотите увидеть миссис Твиддлер. Мария, выйди на минутку. Здесь девушка, которая хочет наняться кухаркой.

   Судья снова уткнулся в газету и вернулся к чтению редакционной статьи "Надвигающийся кризис".

   Тем не менее, они нашли хорошую учительницу, и дела в женской гимназии пошли на лад; однако, сразу же после начала осенней сессии, проблемы возникли в отделении для мальчиков.

   Мистер Барнс, учитель, прочитал в ежемесячнике "Образование" о том, что лучший способ научить мальчиков истории, - это позволить каждому мальчику в классе представить себя каким-либо историческим персонажем и вести себя так, как если бы являлся им на самом деле. Эта идея захватила Барнса, и он решил воплотить ее на практике. В то время в школе проходили Пунические войны, и мистер Барнс разделил класс на две партии: римлян и карфагенян, а некоторые дополнительно получили имена лидеров обеих сторон. Мальчики решили, что это замечательно, а Барнс заметил, что они стремятся попасть на урок истории, в ущерб всем остальным урокам.

   Когда пришло время, Барнс расположил римлян по одну сторону комнаты, а карфагенян - по другую. Устный опрос проходил чрезвычайно живо, каждая сторона с необычайным воодушевлением описывала свои дела. Через какое-то время Барнс попросил римлянина описать битву при Каннах. Тогда римляне разом швырнули свои учебники в противника. Карфагеняне соорудили из скамьи таран и зажали им римлян, которые отбивались учебниками, грифельными досками и жеваной бумагой. Барнс пришел к выводу, что битва при Каннах проиллюстрирована вполне достаточно и попытался ее остановить; но воины посчитали это невозможным, карфагеняне изготовили еще один таран и снова набросились на римлян.

   Римляне сдаваться не желали, и битва разразилась с новой силой. Один карфагенянин схватил римлянина за волосы и возил его головой по столу самым ужасным образом; римлянин, издав громкий вопль, стукнул карфагенянина по голове "Арифметикой" Гринлифса. Ганнибал зажал голову Сципиона Африканского у себя под мышкой; Сципион, стараясь вырваться, споткнулся, оба полководца упали и продолжили схватку на полу. Кай Гракх толкнул Гамилькара на преподавателя, тот, отчаянно стараясь удержаться на ногах, налетел на печку и сбил около тридцати футов печной трубы. После этого римляне сплотились, и через пять минут изгнали карфагенскую армию из класса, и Барнса вместе с ней; затем они заперли дверь и начали поедать яблоки и прочие трофеи, найденные в столах поверженных врагов.

   Покончив с трофеями, они подошли к окнам и стали выкрикивать неприятные замечания карфагенянам, стоявшим во дворе, и призывали старого Барнса снова вести их противников в бой. Но тот, вместо этого, позвал полицейского; полицейский постучал в дверь, открыл ее, и увидел, что римляне прилежно занимаются. Барнс вернулся с побежденными, направился к Сципиону Африканскому, выволок его из-за парты за ухо, после чего принялся пороть великого военного гения обычной хворостиной, пока тот не расплакался; Барнс отпустил его и проделал ту же процедуру с Каем Гракхом. Затем все привели в порядок, а на следующее утро Барнс объявил, что отныне история будет изучаться как и прежде; он также написал письмо в еженедельник "Образование", в котором высказался в том смысле, что, по его мнению, человек, предложивший новую систему изучения истории, должен быть публично расстрелян. Правда, следует отметить, что мальчики теперь интересуются историей не так сильно, как в тот памятный день.

<p>

* * * * *</p>

   Отца мальчика, на время ставшего Сципионом Африканским, звали Смит. Он с семьей переехал жить в город всего за несколько недель до открытия школы. Сципион - очень предприимчивый и изобретательный мальчик. Сын полковника Коффина, как-то раз, стоя у забора, поделился со мной своими впечатлениями от Сципиона, которому было четырнадцать лет.

   - Мы с ним хорошо знакомы; он знает больше меня, и у него больше опыта. Билл говорит, что его отец был грабителем (Смит, между прочим, дьякон пресвитерианской церкви и очень хороший юрист) и что у него есть десять миллионов долларов в золоте, спрятанных в подвале, рядом с несколькими скелетами, - людей, которых он убил. А еще он говорит, что его отец - волшебник, и это он устраивает все землетрясения, случающиеся в мире. После землетрясения, этот старый человек возвращается домой, весь покрытый потом и такой уставший, что едва стоит на ногах. Билл говорит, что это очень тяжелая работа.

   А еще Билл сказал, что однажды к его отцу пришел человек, желавший продать молнии; отец ужасно рассердился и съел его, - съел живьем; а потом съел всех, кто мог об этом знать.

   Это все рассказал мне Билл. И теперь я об этом знаю. Он еще рассказывал мне, что когда-то у него была собака, - маленькая, - и он запускал с ее помощью воздушного змея, привязывая его к ее хвосту. Однажды, когда он так сделал, налетел сильный порыв ветра, и собака бежала по улице на передних лапах около мили, а потом змей внезапно начал подниматься, и через минуту собака оказалась на высоте пятнадцати миль, и, как мне кажется, - сказал Билл, - могла видеть Калифорнию и Египет. Во всяком случае, в конце концов, ее унесло в Бразилию, и она возвратилась домой вплавь по Атлантическому океану; потому что, когда ее осмотрели после возвращения, ее лапы оказались покусанными акулами.

   Мне бы очень хотелось, чтобы отец купил мне собаку, я бы тогда тоже отправил ее в путешествие. Но мне никогда не везло. Билл сказал, что когда они жили за городом, он однажды вышел на крышу, чтобы запустить своего змея, и присел на край дымохода; пока он сидел, его старик поставил внизу бочку с порохом, чтобы с его помощью очистить дымоход от сажи. Когда порох взорвался, Билл взлетел и угодил на шпиль баптистской церкви, порвав штаны, и его не могли снять три дня; он болтался там, подобно флюгеру, и жил тем, что поедал ворон, садившихся на него, потому что те полагали, будто он сделан из листового железа.

   Он очень изобретателен. Он как-то рассказал мне о машине для изготовления колбасы, которую изобрел его брат. Это была очень хорошая машина, с педалями; Билл сказал, что они изобрели ее осенью; свинью требовалось установить в машину, педали соединялись со струной, и когда свинья нажимала на педали, струна двигалась вверх и вниз, разрезая ее на части и помещая мясо в оболочку. Билл сказал, что его брат придумал для нее девиз: "Каждой свинье - собственную колбасную машину", и утверждал, что она прекрасно работала. Но я не знаю. Что касается меня, я не верю в такую машину. Но, так или иначе, Билл утверждает обратное.