Вот как это происходило.

   - Ты заметил кого-нибудь из знакомых?

   - Да, миссис ..., юную ... и еще пару человек. А ты?

   - Я тоже. Сегодня в театре очень жарко и душно, не правда ли?

   - Скорее, так оно и есть.

   Затем наступило молчание, во время которого мы подозрительно смотрели друг на друга; а затем наши глаза снова встречались, причем как раз в тот момент, когда кто-либо из нас был близок к тому, чтобы направить оперный бинокль на то место, где было замечено нечто удивительное. Затем мы оба спросили, почти одновременно, и напряженность голоса у нас обоих была слишком велика:

   - Что ты видел в третьем ряду?

   Потом один из нас уточнил: "На какой ряд ты смотрел?"

   А другой ответил: "На третий*. На который смотрел и ты".

   При этих словах первый кивнул, занавес поднялся, огни впереди погасли, и там, как и прежде, появилось странное присутствие.

   * Последующая реконструкция и косметический ремонт стали причиной многих изменений в зрительном зале театра, и призрак, я полагаю, с тех пор не был замечен именно поэтому.

   На этот раз ни один из нас не пытался скрыть странного очарования, которое вызывала эта вещь. Когда занавес снова опустился и зажегся свет, видение тут же исчезло. Мы оба вздохнули с облегчением от напряжения, вызванного наблюдением и удивлением. Затем мы сравнили свои впечатления.

   - Что ты видел?'

   - Сначала скажите мне, что видел ты. То, что я увидел, так странно!

   - Хорошо. Нет смысла ходить вокруг да около. Я абсолютно уверен, что мы видели одно и то же. Дама на пятом месте третьего ряда держит на коленях отрубленную голову мертвеца.

   - Именно так, - сказал мой спутник, и редко когда обычные слова имели более несуразное значение.

   - Почему-то это не шокирует, - заметил я.

   - Ни в малейшей степени, но это ужасно в самом прямом смысле этого слова.

   - Да, это, конечно, какое-то расположение платья или плаща.

   - Так можно было бы подумать; но как же тогда мы оба, с разных сторон и без всякого сговора, могли видеть, как складки принимают одну и ту же форму, причем такую странную форму?

   - Верно. Заметь также, что дама слегка пошевелилась, и малейшего движения должно быть достаточно, чтобы... ах! Она исчезла. Мы больше не увидим призрака. Кстати, ты только что сказал, что мы видели одну и ту же фигуру. Возможно, это не совсем так. Нарисуй мне контур головы; там есть карандаш.

   Мой друг взял карандаш и нарисовал точно такой же контур, - прекрасный профиль с бородой Ван Дейка, - который я видел и который вижу сейчас перед моим мысленным взором.

   - Это, - заметил я, - действительно странно. Но, как я уже сказал, леди являлась нам дважды, и мы больше не увидим призрака.

   Занавес поднялся в последнем акте, огни впереди снова погасли, и голова мертвеца, отрубленная у шеи, снова появилась, такая же яркая, как и прежде, и точно в прежнем положении на коленях дамы на пятом месте третьего ряда. Казалось, она не изменилась ни в малейшей степени, пока занавес не опустился в последний раз; затем леди встала, поправила плащ и вышла из театра.

   Это и есть моя история о призраке в театре. Случится ли еще что-нибудь, это предстоит выяснить. До сих пор я излагал события и беседу точно так, как они происходили. Я только сегодня утром говорил о них с моим другом, и, как ни странно, ни один из нас не смог вспомнить лица этой дамы. Но вот рисунок призрака, на случай, если кто-нибудь узнает его и сможет объяснить тайну пятого места в третьем ряду".

<p>

ИСТОРИЯ СЕНТ-ДЖЕЙМС-СКВЕР</p>

   Следующая история была рассказана мне миссис Чарльз Моссоп, Питерборо-Роуд, Харроу-он-Хилл, которая любезно разрешила мне использовать ее имя и адрес, и ручается за ее подлинность. События, описанные в ней, произошли с ее другом, армейским офицером, занимающим высокое положение, чье имя хорошо известно мне и широкой публике. Вот эта история.

   "Молодой девятнадцатилетний кадет, окончив курс Королевской военной академии и получив назначение в Королевскую инженерную академию, провел несколько дней в Лондоне, прежде чем отправиться туда. Однажды вечером он решил пойти в какое-нибудь увеселительное заведение, надел парадный костюм, вызвал кэб, - это было еще до появления такси, - и поехал в Мюзик-Холл в Вест-Энде.

   Вечером один пожилой джентльмен, чрезвычайно аристократичной наружности, вступил с ним в разговор и весьма заинтересовался его рассказом о себе, своих надеждах и ожиданиях. Юноша откровенно сказал незнакомцу, что хочет "немного узнать жизнь", прежде чем уедет за границу, и тот предложил ему стать его чичероне на ночь и познакомить его с местами, в которые иначе он не мог бы надеяться попасть.

   Обрадованный этой перспективой, очарованный обаянием и словами старика, мальчик с благодарностью принял приглашение, и они вместе покинули "Империю" и отправились ужинать в один из лучших ресторанов.

   После ужина, за которым молодой человек пил только лимонный сок, они отправились в несколько игорных домов и ночных клубов, для прохода в которые необходимо было знать пароль, и везде его принимали и относились к нему с величайшим почтением. На самом деле, они не участвовали ни в каких мероприятиях в тех местах, которые посещали, но, будучи особенно утонченными и привередливыми, предпочитали играть роль наблюдателей. Около трех часов утра мужчина спросил у юноши, где тот остановился, и, услышав, что тот идет в направлении, на котором невозможно заблудиться, предложил вместе прогуляться до Сент-Джеймс-сквер, где жил сам.