– Слушай! Ты после женитьбы сильно изменился! – засмеялся в трубку генерал. – Ну ладно! Чёрт с тобой, что-нибудь придумаю сам, но Бориса с хлопцами чтобы завтра видел! Понял?

– Да понял я, понял! – ответил я и отключил телефон.

Потом, чуть помолчав, посмотрел на друзей, улыбнулся и шлёпнул Бориса по плечу.

– Ну что ты делаешь, паразит? – взвыл тот и схватился за плечо.

Я снова забыл о его ранении, но, Слава Богу, всё обошлось.

– Я больше рядом с тобой не сяду, изверг! – прошипел он.

Через несколько секунд он повернулся всем своим туловищем ко мне и воскликнул. – И что это было? Что это ты там генералу на меня несёшь? Любимчик! И чем это я тебя достал? Да и вообще, чего ты молчишь? Давай рассказывай!

– Знаешь! А тебе иногда и полезно помолчать! – улыбнувшись другу, произнёс я.

Настроение моё стало улучшаться, я готов был к диалогу.

– В общем, так, дорогой! – продолжил я. – С завтрашнего дня ты и ещё пара бойцов, ежедневно должны находиться в рабочем кабинете, а тебя, Боренька, особенно желает завтра утром видеть генерал! У тебя будет почётная работа, будешь заниматься бумаготворчеством! Так что прими к сведению! Рад?

– Нормально! – возмутился Борис, забыв о своём плече. – Ты что, с ума сошёл? Да никогда в жизни! Интересная картина, я значит за бумаги, а чем, извольте спросить, ваше благородие, будете заниматься вы?

Я засмеялся и ответил. – А я буду к свадьбе готовиться, дорогой! Если есть претензии, то завтра их и выскажешь генералу, правда здорово? А ты возмущался, что я молчу!

А потом, посерьёзнев, добавил. – Знаешь, Боря! Я знал, что когда-нибудь нас заставят заниматься бумагами, куда без них? Но когда я побеседовал с генералом на эту тему, настроение моё упало до ноля! И вы это видели сами! Так что ты от меня хочешь? Сам же всё отлично понимаешь, отдел открыли, три кабинета заняли! В них полнейшая пустота и тишина, никакого движения, естественно ему его начальство задаёт вопросы, вот и нужна эта видимость, чтобы снять эти самые вопросы! И не терзай меня!

По пути я решил заехать в дивизию и проверить состояние наших бойцов после длительного расхолаживания. Меня начинало беспокоить их бездействие, ни к чему хорошему, обычно, это не приводило. Время подходило к обеду, но в нашей казарме почти все спали, кроме Губы, который лежал на диване и читал книгу. Заметив нас, он поднялся и, не спеша, поздоровался с каждым. Вот именно это меня и беспокоило.

Я позвал его и Бориса к себе в кабинет и, повернувшись к ним, произнёс. – В общем, так, как хотите, но ребята должны быть бодрыми и работоспособными! Вы же все офицеры, а превратились в баб разморенных! Как хотите, но с завтрашнего дня подъём, физзарядка, потом физподготовка, пробежки, стрельбище и прочие тренировки! На отдых только то, что положено уставом! Все работы вне части строго по очереди, установить график дежурства, организуйте круглосуточные посты наблюдений за людьми, за которых мы в ответственности и главное – не забывайте, что мы находимся в состоянии войны и, причём, постоянно! Не расслабляйтесь, прошу вас, иначе потеряем парней!

И Борис, и Губа, стояли и молча слушали меня, на их лицах не дрогнул ни один мускул. На их лицах не было и тени улыбок.

– Значит дошло! – подумал я.

Присев на свою кровать, я показал им чтобы тоже присаживались и, чуть помолчав, продолжил. – Знаете, свадьбу по любому придётся сыграть! Ты, Борис, подумай, где лучше, а потом за дело! Ситуация в стране ужасная, пахнет большими волнениями, а на Северном Кавказе вообще беда и, в недалёком будущем, нас туда обязательно кинут, а это уже не охота за караванами! Там будут и потери, поэтому я вас очень прошу, сделайте всё правильно!

На пороге уже был октябрь месяц 1993 года. В Москве был полный раздрай. Верховный Совет тянул на себя одеяло, президент на себя. В республиках шли националистические брожения, вплоть до отсоединения от России. Армия находилась на голодном пайке. Милиция, прокуратура, суды и бандиты, практически, превратились в одну огромную, неорганизованную преступную организацию и очень часто возникал вопрос. – Так с кем, в первую очередь, нам надо бороться?

                16.05.2014 год.

Хирург! Семья. Часть вторая

   В начале октября начались события, связанные с противостоянием президента и Верховного Совета, которое перешло в активную стадию, где пролилась кровь. Нашу группу, категорически, не выпускали за пределы дивизии. Это было распоряжение генерала Ильина, чтобы не наломать дров, как он выразился. Самое интересное в том, что мы сами не желали ломать эти самые дрова, поэтому, с удовольствием, отсыпались и занимались своими делами. Свадьба наша была назначена на середину октября, мы надеялись, что к этому времени всё закончится. Закончилось всё в течение нескольких дней. Президент проснулся от пьянки, Гайдар сел на коня, как его предок, Грачёв стал министром обороны. В общем, конченый бардак, которым мы не желали забивать свои головы!

Свадьбу сыграли в Балашихе, почти рядом с Реутово, недалеко от нашей дивизии. Для этого сняли одно небольшое, уютное кафе. Погода в тот день была ужасная, до такой степени мерзкая, что неохота было высовывать нос на улицу, но нас это не испугало. Что касается Алины, так она вообще, в одном платье и в туфлях, всё время и проходила, даже от куртки отказалась.

– Ну и невеста! – восхищался генерал, да все остальные, любуясь Алиной, которая сияла от радости и, переполнявших её чувств. – Тебе, Алексей, как раз подстать!

Она действительно была подстать мне и по характеру, и по преданности, а это для меня было самым важным. Я всегда должен был быть уверенным в том, что не получу удар в спину, как часто стало происходить в нашей действительности. Из Владимира, мои ребята, привезли подруг Алины, а мать я вообще забрал к себе на зиму. Квартира у нас была трёхкомнатная, поэтому ей тоже выделили одну комнату, где она и устроилась. Да и мне было спокойней за Алину, всё-таки и присмотрит, и никогда голодной не будет. Она постепенно начала чувствовать, что уже беременна, хотя бегала также и смеялась. Я стал часто отлучаться из дома, бывало так, что приходилось и Гошу забирать с собой, поэтому мать оказалась как нельзя кстати.

Борис почти всё время торчал на Лубянке, сначала он бурчал, но потом как-то свыкся и, с головой, ушёл в работу. Скорее идиотизм, чем работа, но на задания выезжал всегда, бросая всё незамедлительно.

В Москве продолжался конкретный бардак! Тяжёлую технику из Москвы убрали, но мы видели, как суетились бойцы нашей дивизии, чуть-ли не каждый день, выезжая в Москву, даже на БТРах.

Несколько операций, подобных спиртовой, у нас провалились из-за искажённой информации, а если честно, то дезинформации. Похоже было на то, что делалось это специально и вызывало у меня, да и во всей группы раздражение, поэтому я решил об этом поговорить с генералом.

Произошло это уже в конце октября, когда нас, в очередной раз, Ильин послал на задание, но я попросил его оставить меня для беседы, после совещания.