Прошло уже минут двадцать. Заметив то, как я в очередной раз нетерпеливо взглянул на часы, друг одним глотком допил остававшееся пиво, бросил бутылку за лавку и посмотрел мне прямо в глаза.

– Ну что, Дружище, впустишь меня на одну ночь? Денег на гостиницу не хватит, а домой она меня не впустит, да и не пойду я…, – проговорил он.

Я хотел отказать. Умом я понимал, что вести пьяного друга в квартиру, где в одной комнате живет моя мама, которая ненавидит все, что связано с пьянством (осадок от алкоголизма отца так никуда и не ушел за двадцать пять лет, прошедшие со дня их расставания) и любезно предоставляет нам эту квартиру. В квартиру, где в другой комнате спим мы втроем: я, жена и наша кроха… Это конечно глупо. Но, глядя на него, я почему-то не смог отказать. Как-то очень сиротливо он выглядел, сидя на лавочке, трясясь от холода и пытаясь скрыть то, насколько он пьян. Как-то безнадежно смотрели его глаза на меня, будто в случае отказа с моей стороны он может и натворить что-нибудь необратимое с собой. Наверно потому, что он был моим другом, мне было жалко его и в то же время страшно за него, я просто не смог отказать. Я еще не знал, что именно скажу Тане и маме, когда приведу его домой, но твердо ответил:

– Да, Ром, переночуешь у нас!

Он просиял. Я подумал чуть-чуть и добавил:

– Только без всяких там… Ну ты понял…

– Само-собой!

Когда мы поднимались по лестнице, Романа повело на одном из пролетов, и внутри его рюкзака раздался звон ударившихся друг об друга стеклянных бутылок. Я поморщился, но промолчал. Менять решение было поздно. Мы дошли до квартиры. Я мысленно перекрестился и открыл ключом входную дверь.

Жена, пришедшая в коридор на звук отворяемого замка, хотела что-то сказать, но увидев протискивающегося в дверной проем вслед за мной Романа, помрачнела, развернулась и, ни слова не говоря, вернулась в комнату. Мама, удивившись ее поведению, вышла посмотреть, что же послужило причиной столь резкой перемены настроения снохи. Она выглянула в коридор, держа на руках засыпающую Валю и удивленно посмотрела сначала на Романа, а затем и на меня.

– Доброго Вам вечера! – сбивчиво, но громко декламировал мой друг.

– Здравствуй, Рома! – с натянутой улыбкой произнесла мама.

– Как Ваши ничего? – продолжал светскую беседу Роман.

– Хорошо, спасибо! – мать перевела взгляд на меня, – Лука, а не поздновато ли для посиделок?

– Мам, тут такая ситуация…, – замялся я, – В общем, Роме негде переночевать. Ну, сложилась такая ситуация. Можно он останется, всего на одну ночь?

Роман попытался что-то добавить, снимая одновременно ботинки, но язык его ослушался и изо рта вырвался только какой-то странный булькающий звук. Одновременно он потерял равновесие, стоя на одной ноге и чуть было не упал, лишь в последний момент успев ухватиться за стенку.

Мама смотрела на нас скептически и с явным раздражением. В конце концов, когда Рома наконец-то разулся и принялся наигранно восхищаться подросшей Валечкой, она бросила нечто вроде:

– Делайте, что хотите, – и покинула прихожую вслед за Таней.

Раздевшись и разувшись, я проводил Романа в другую комнату и попросил его оставаться там пока я не вернусь. Он кивнул, усевшись за компьютер, и потерял ко мне интерес.

Я вышел в прихожую и позвал Таню. Жена нехотя подошла ко мне.

– Малыш, это только на одну ночь. Ну, выгнала его подруга его. Ну не бросать же на улице его, Тань? Ну, пойми же ты. Он проспится и уйдет восвояси!

Супруга молчала, глядя в пол. Казалось, что она меня не слышит. Я дотронулся до ее плеча:

– Солнце мое, ты слышишь меня?

Она подняла глаза и ответила:

– Да, я слышу. Только ты обещал! Ты обещал, ты не помнишь?

– Я все помню, Дорогая! Тут форс-мажор, пойми. Я не собираюсь с ним пить, не собираюсь куда-либо ходить. Он просто поспит и все!

– Да, я просто посплю и все, – неожиданно, обняв меня сзади за плечи, проговорил Роман. Я даже не услышал, как он вышел из комнаты, – А сейчас, я прошу меня извинить, но у меня пиво ищет дырочку, – с этими словами, он, качнувшись на повороте, зашел в уборную, где долго и громко делал свои дела.

– А где нам с Валей предлагаешь спать? С ним? Перегаром его дышать? – спросила с едкой ухмылкой Татьяна.

– Тань, ну поспите ночку в маминой комнате. Ну, ничего же страшного. Одну ночь!

Таня горько усмехнулась, развернулась и, ни слова не говоря, вышла.

Пока Роман справлял свои нужды (а судя по звукам его рвало), я перенес постель жены и дочери в комнату мамы и постелил им на диване. Роману же я разобрал раскладушку, хранящуюся на балконе, и поставил рядом со своей кроватью.

Я решил больше не лезть на рожон и оставить в покое супругу. Завтра с утра, когда Роман уйдет, она сразу же подобреет. Таня у меня девочка умная, обязательно поймет, что я, ни больше не меньше, хотел помочь другу, сам же держал себя в руках и ничего лишнего себе не позволил.

Пока я размышлял над этим, из соседней комнаты начали доноситься громкие голоса. Я вскочил с кровати и в несколько прыжков оказался там. Здесь взгляду моему предстала следующая картина: Роман тянул руки к Вале, бормоча что-то про «подросшую красавицу», мама убирала девочку подальше от поддатого гостя, Таня же, как я понял, была готова пойти в рукопашную, если только он дотронется до ее чада. Во избежание драки, я немедленно вывел жаждущего общения Романа из комнаты и закрыл за нами дверь.

– Ты что творишь? – зашипел я на него.

Он, как обычно махнул рукой.

– Да что ты опять начинаешь? Нормально все! Эх, сложный ты…, – после этих слов он направился в «нашу» комнату.

Умывшись и почистив зубы, я немного успокоился. Вернувшись в спальню, я увидел, что Роман включил на «ютубе» какое-то видео, забрался с ногами на кровать, не снимая одежды и, сидя в позе лотоса, допивает очередную бутылку пива.

– Ром, может быть хватит пьянствовать? – раздраженно обратился я к другу, – Ты просил переночевать, а не притон здесь устроить!

Он посмотрел на меня обиженными глазами:

– Хорош тебе, Дружище, я совсем чуть-чуть и спать! Ну, неужели ты не понимаешь, что тяжко мне на душе? Бабонька моя так со мной поступила… Кстати, а у тебя стопки есть?

– Зачем тебе? – ответил я вопросом на вопрос.

– Да у меня тут, – он потянулся к рюкзаку и достал оттуда литровую бутылку водки, – Кое-что есть для нас, – он покопался в рюкзаке вновь и извлек оттуда двухлитровую колу. Выставив напитки на пол, он посмотрел на меня с улыбкой и заплетающимся языком добавил:

– Ну так, я повторяю свой вопрос, стопки есть в твоей обители?

Я вздохнул и ответил:

– Рома, я пить не буду, и прошу тебя последовать моему примеру. Я впустил тебя не для того, чтобы распивать, а всего лишь на ночевку.

– Впустил? Я что тебе собака, чтоб меня впускать? Хочешь, я уйду прямо сейчас? Ты говори, да не заговаривайся. Впустил, приютил! Да к черту все! – он вскочил на ноги и начал собираться.

Скандалы мне сейчас точно были не нужны, так как еще несколько минут назад я заметил, что свет в другой комнате погас. Видимо все мои родные уже улеглись. Я попытался успокоить ретивого друга, сказав ему примирительно:

– Ром, не надо никуда уходить. Просто прошу тебя не напиваться. Я здесь живу не один, ты пойми. Жена не оценит такого…

– Жена не оценит, – перебил он меня, – Вот и меня не ценит, Дружище… Не ценит… Давай за это бахнем, я тебя прошу. Бахнем, посидим, обсудим, а утром никто и не узнает. Мы же по капельке. А? Ну давай?

Изначальную мою уверенность медленно, но верно сменила закравшаяся в душу мысль: «А почему бы и нет? По маленькой-то!». Если выпьем граммов по сто, он, я был уверен, сразу уснет без задних ног, и я сниму напряжение, в которое вверг меня весь сегодняшний день, а вечер в особенности.

– Ладно, – ответил я, – Сейчас принесу.

Роман довольно потер руки и принялся откручивать пробки на бутылках с выпивкой и газировкой.

В темноте, на цыпочках протиснувшись на кухню, я на ощупь достал из серванта две маленькие рюмочки и пару кружек для запивки. В этот момент свет в прихожей зажегся. Щуря глаза от яркого света, на меня смотрела мама.