– Я не могу найти выход, – честно признал отец. – Как сделать так, чтобы ты не был моим сыном?

– Можно ли отмотать время назад?

– Игры со временем опасны, и каждый, кто пытался сделать это, ухудшал свое положение.

Зевас посмотрел на меня и покачал головой. Я кивнул. Это походило на правду – иначе вселенная оказалась бы слишком неуютным местом для жизни.

– Все проще, – сказал я, неожиданно почувствовав решение. – Но вам, отец, это не понравится.

На женской половине замка всегда было прохладно и пахло шербетом, сколько я себя – в этом юном теле – помнил.

– Нет, – Юлифь ответила раньше, чем Зевас успел досказать мысль. – Никакого развода. Ты, сын старой суки и полудохлого великана, не избавишься от меня так просто!

– В чем дело? – я и правда не понимал.

– Отойдем, – Зевас отвел меня в сторону. Кемь смотрела на меня внимательно, видимо, она мне больше не доверяла. Жаль было потерять сестру… – Митриус, дело в том, что брак между богами или же демонами – что по сути одно и то же – устанавливает определенные правила. Это не пустая формальность. Это в определенной степени предназначение. А развод – это, можно сказать, крушение мира. Большая часть богов после смерти супруга не женятся вновь. И нередко всю оставшуюся жизнь кладут на воскрешение супруга.

– Все равно не понимаю, – сказал я. – Почему нельзя на полчаса развестись, жениться на ком-то еще, а потом развестись с этим кем-то и опять жениться на ком надо?

– Мы не простые смертные. За полчаса может случиться что угодно. Опять же, Карточные Короли могут не принять твою трактовку, и тогда мы все умрем, причем Юлифь будет замужем за кем-то другим. Митриус, ищи другой вариант.

Они пробили оборону у океана, опрокинули нашу конницу, смяли гвардию и подошли к стенам города.

Я видел бордовые вымпелы Червового Короля, алые – Бубнового, серые – Трефового и черные – Пикового. Их армия заняла все поле перед рвом, а позади десятки инженеров собирали осадные орудия.

– Мы не выдержим дольше недели, – голос Вильжама срывался. – Отец, надо бежать!

Говорят, Георг был гораздо мужественнее. Но выжил Вильжам. И я думаю, он часто ловил на себе взгляды сожалеющих об этом.

Было понятно, что наше время на исходе.

– Отец, где мои вещи? – спросил я неожиданно.

– Какие? – удивился он.

– Вещи моего старого тела.

Они нашлись не сразу. Но в одном из карманов в ветхой коробочке с истертой надписью «Карты игральные сувенирные с лаковым покрытием А-1-54 1 колода 54 карты» я обнаружил три карты. И еще подумал – «Почему три»? А потом вспомнил про пикового валета.

И я поменял план, решив не оживлять пока непредсказуемых Джокеров. Валет был абсолютно спокоен. Это был жгучий брюнет – как и все пиковые – и при этом, в отличие от большинства своих он был не коренастым, но высоким, и глаза у него были не черные, а светло-голубые, почти прозрачные.

– Давно остальных выпустили из коробки? – спросил он.

– Четырнадцать лет назад.

– Один раз я ошибся, всего один раз… – Валет закрыл лицо руками. – Если я скажу вам, что Бубновая Дама сама поманила меня к себе, вы мне поверите?

Юлифь смотрела на него с состраданием. Я понял, что Пиковый Валет нравится матери. То же самое заметил и отец.

– Бубновый Валет? – поинтересовался Зевас.

Я был последним, кто понял суть вопроса. Пиковый Валет покраснел, мать шикнула на отца, но тот настойчиво смотрел на гостя.

– Да, нынешний Бубновый Валет – мой сын, – ответил тот наконец. – И это большая трагедия для всех наших домов.

– Мы отомстим этим скотам, – Зевас оскалился в неприятной ухмылке. – Юлифь, я надеюсь, ты все же согласишься развестись со мной ненадолго ради мести Карточным Владыкам. Раньше мы хотели сделать это всего лишь для спасения своей жизни, но теперь мы можем и отомстить.

– Да, муж мой, – склонила голову Юлифь.

Отец сам расторгнул брак с матерью, просто трижды сказав «Разведен!». Если честно, в этот момент я вообще не понял смысла городить огород, если он мог сделать это и без ее ведома. Но он явно не считал это чем-то простым, и по тому, как изменилось лицо матери – она стала какой-то слабой, беспомощной – я понял, что развод все же не такая простая штука.

– Согласен ли ты жениться на женщине с именем Юлифь?

Пиковый Валет кивнул. Он делал все, что я ему говорил. На него не распространялся договор, заключенный остальными, и он был всем обязан тому, кто оживил его – а точнее мне.

Не прошло и пяти минут с развода отца и матери, а мать уже была замужем за Пиковым Валетом. Мы вышли из крепости по скрипучему навесному мосту, и позади нас стояли последние десятки гвардейцев, большая часть которых была ранена и истощена предыдущими битвами.

Навстречу нам двинулись все четверо королей. Бубновый вышел вперед:

– Я чувствую, что-то поменялось. Милорд Дмитрий, не объясните, что именно?

– Я предпочитаю имя «Митриус», – ответил я. – И, конечно же, поясню. Юлифь развелась с Зевусом и вышла замуж за Пикового Валета. Теперь, согласно нашему договору, Бубновый Валет является единственным ребенком мужа Юлифи, а значит, кроме них вы должны убить только его. Но Юлифь и Валет участвуют в переговорах, значит, их вы тронуть не можете.

Бубновый Король обернулся назад. Из плотной толпы вышел юноша, с виду не намного моложе Пикового Валета и очень на него похожий.

– Вы не согласитесь принять его в плен? – спросил Бубновый Король.

Я покачал головой. И мне показалось, что в глазах у Бубнового Короля мелькнуло торжество. Я обернулся на Пикового Валета. Он был грустен и величествен. Где-то далеко заорала женщина. Я был уверен, что это – Бубновая Дама, которая наконец поняла суть происходящего.

– Встаньте на колени, сын мой, – сказал Бубновый Король, и Бубновый Валет, который на самом деле не был сыном своего короля, послушно встал. В его глазах не было страха, только обреченность и умиротворение. И тут я понял, что все к этому и шло. Что все они – все Карточные Владыки – выигрывали от этого, кроме разве что Бубновой Дамы.

Бубновый Король медленным, но уверенным движением перерезал горло своему Валету. Я услышал, как позади меня встали на колени Юлифь и Пиковый Валет.

– Примите нашу капитуляцию, – попросил Валет, ровно как был ранее научен.

– Принимаю, – сказал я.

И в этот момент война закончилась.

– Отец должен уйти.

Они не понимали меня – ни мать, ни брат, ни сестра. Ну, конечно же, для них он был спасителем, война кончилась, пора было наконец жить!

Но проблема в том, что до того, как породить меня, отец меня убил и съел, и простить этого я не мог.

– Ты не передумаешь? – он стоял рядом со мной на крыше самой высокой башни.

– Может быть, позже.

Он ушел на третий день. Но следом за ним ушла и мать, которую я не выгонял, и сестра, и брат. И я остался один, если не считать полутора сотен человек свиты, пары тысяч челяди, нескольких тысяч горожан и трехсот тысяч населения страны.

Зевас отобрал у меня кусок камня в пустоте, а передал живой, дышащий организм. Может быть, он не был демиургом – но он был шикарным администратором.

Я стоял в тронном зале и держал оставленный отцом ободок короны.

И еще я обдумывал его последние слова:

«Сынок, заведи семью. У правильного демиурга обязательно должен быть ближайший круг, личный пантеон, который его всегда прикроет».

Я устраивал смотрины и ездил по стране. Балы, танцы, поездки на отдаленные хутора. И если поначалу у меня было ощущение, что рано или поздно найдется какая-нибудь Золушка, то в процессе стало абсолютно ясно: не найдется.

Весь этот мир был произведен из меня. Каждый человек, каждая песчинка, каждая молекула воздуха. Даже если они появились уже здесь, за последние пятнадцать лет, все равно истоком был я.