Айда Эй, что грустишь? Обида иль беда? Или на пару в гости заглянули? Они такие – чуть слабинку дай, Уж тут как тут, в почётном карауле. Хорош хандрить, вперед! Айда вдвоём! Ведь мы с тобой из правильного теста, А в этом театре мимики и жеста Мы вряд ли в одиночку проживём. Ангелы тренируются каждый день Ангелы тренируются каждый день, — Сила, выносливость крыльев и точный расчёт. Ангелы тренируются для людей, Ангелы тренируют в себе полёт. И, если где-то душе суждено упасть, Если может разбиться о твердь, о грязь, Ангел спешит и стремительно падает вниз, Ангел успеет, подхватит – и в этом смысл. Сильные крылья, выносливость, точный расчёт, Чтобы одной душе или сотням душ, Грешной земле оставляя сирены служб, В ангельских добрых руках продолжать полёт, Ангелы тренируются каждый день. Ангелы тренируются для людей… Просто Кто сказал, что счастье это просто? Кто сказал, что счастье – вечный праздник? Лёгкие на вдохе в полный рост Мокрыми глазами душу дразнят. Жить сегодня – суета сует; Жить вчера – состариться сегодня; Завтра – было, не было и нет. Где-то на пороге преисподней Замереть, всмотреться, ощутить, С головой в безумье окунуться. Боль прожить, падение прожить И счастливым снова вдруг проснуться. Ах, мама, мама Ах, мама, мама! Сколько раз с вопросом Я приступал – зачем начало дня Приветствуешь так странно, отголоском Ты добавляя: «Сын, прости меня». Вся жизнь моя в прощённом воскресении. Печально улыбалась ты в ответ И мне шептала: «Я ищу прощения Там, где вины твоей, родимый, нет». И умолкала. Зная путь наш трудный, Твои лишенья в дар моей судьбе, Я был готов воспеть тебя прилюдно И в ноги благодарно пасть тебе. Но ты ушла, оставив тайну тайной, Мной прощена в святом своём молчании. * * * В угаре родовом она кричала. Стонали жилы, надрываясь в схватках. Не видно им конца, и нет начала Тому, в чем ты сегодня виновата. Ей выдали кулёк. Она бесславно Брела, ногами меряя кварталы. Кулёк, для всех на свете нежеланный, Несла. Бесстыжих глаз не поднимала. Словам внимала, двинуться не в силах: «Не скрасят нищету твои пелёнки! Уж лучше б в луже честно утопила, Как надлежит безродному котёнку. Послушай, дочка, если хочешь счастья И жизнь прожить за пазухою божьей, От байстрюка болящего избавься. Сама не сдюжишь, – вряд ли кто поможет». Её трясло… Горячка, холод, горе… Невмоготу… И в ночь с кульком кричащим Она шагнула, не посмела спорить. И разве стоит спорить с безучастным? Обратно, вдоль помоек и каналов, В платок стыдливо кутая лицо… Обратно, чтобы снова просто стало… И вот уже знакомое крыльцо. Кулёчек положила в изможденьи, Он замер, замолчал. Тщедушен, мал, На жёстких, битых судьбами ступенях Сын мать долой безмолвно отпускал. Предательством к покою не вернуться. И разве ты могла не обернуться… * * * Ах, мама, мама! Жизни не жалела И в завещании, удел вины храня, Ты на надгробьи высечь мне велела Свой отголосок: «Сын, прости меня За малодушья миг И твой безмолвный крик…» Я вижу прошлое Я вижу прошлое… В небе ночном я вижу прошлое. Свет от далеких звёзд яркою стёжкою Сквозь миллионы вёрст гостем непрошеным Рвётся ко мне в окно точкою крошечной. Тысячи лет в пути – дело серьёзное! Тысячи лет нести таинство звёздное, В холоде, в пустоте чёрного космоса Всё-таки долетел, было не просто, да? Как там твоя звезда? Светит, погасла ли? Ты в пути исхудал, тьмой не обласканный, Смог ведь, не опоздал, весть донести сюда: Тысячи лет назад где-то жила звезда. Большое и малое Я для большого или для малого? Капают мысли строками талыми: Кап, кап, КТО я здесь, ЧТО я здесь, Кап, как, КЕМ мне быть, ЧТО я есть. Чувства метутся огненным всполохом, Вторит им сердца битого колокол: Динь-дон, КЕМ мне быть, С КЕМ мне быть, Динь-дон, С КЕМ мне жить, КЕМ мне жить. В бликах молчания жду откровения. Я докричалась бы, только бы время мне! Но разорвёт тишину непослушную Мамино тихое… «Ты бы покушала…» |
