Литмир - Электронная Библиотека

Книга вторая

Смерть в рассрочку

Корни основного магического уравнения – выигрыш и проигрыш, противоположны по знаку и равны по абсолютному значению, при этом также прямо пропорциональны степени риска, необходимой для осуществления расчетного предприятия.

Часть четвертая

Бывают решения, о которых сожалеешь всю жизнь…

Только почему куда чаще мы жалеем о том, что в свое время не приняли никакого решения?

Глава 25

Турнир. Последний бой, финальный. Белый Рыцарь и Черный рыцарь сошлись в поединке. Они уже сильнейшие, им нет равных. Но победа одна. И сейчас за нее будет битва – решающая, между лучшими. Зрители, флаги, звон мечей. Радостно и тревожно…

Я сижу в королевской ложе и сжимаю в руке пурпурную розу. Я знаю, кому отдам ее. Я молюсь за него, я желаю ему удачи, я хочу его победы. Как много людей. Все кричат, машут руками, бросают под ноги лошадей цветы и золотые монеты. Ржание коней, гортанные крики воинов. Господи, помоги ему, он должен выиграть этот бой! Белый всадник мчится навстречу Черному, плащи развеваются за спиной, как крылья.

Я сжала в кулаке несчастный цветок, так что шипы до крови вонзились в ладонь. Лязг оружия, ржание коней, мгновение… и оба – на земле. Я пытаюсь встать, но не могу, ноги словно ватные. А все вокруг вскочили, топают ногами, орут, размахивают знаменами с гербами рыцарей.

– Давай, давай, убей его!

Почему они все болеют за Черного воина? Это не честно. Черный всадник – рыцарь зла, неужели вы не понимаете этого?! Мне, наконец, удается встать. Я вижу, как тот, что в черном, уже заносит меч над лежащим соперником. Ну, вставай же, вставай! Как громко все кричат. О нет, нет, не так! Не может этого быть! Кровь на белом плаще, бессильно поникшее на земле тело.

Мне наплевать, что скажут в королевстве, – я бегу к нему. Как же мешают длинные юбки! Красиво, но ужасно неудобно. Да еще этот проклятый ветер, сильный, почти ураган, бьет мне в лицо. Я уже рядом, я помогаю поверженному рыцарю снять золотой шлем с белым плюмажем. О господи, Инсилай, только не это! Я кричу, но голоса нет. А вокруг все ликуют, празднуя победу. Какой ужас, ведь их победа – это поражение добра и света. Вы сумасшедшие, остановитесь, опомнитесь!

Я проснулась от собственного крика. Рядом уютно сопела Альвертина. Инсилай сидел у костра и смотрел в огонь. Видимо, крик мне тоже приснился. Вокруг царили тишина и покой. Инсилай был живей живого, и ни шлема с перьями, ни белого плаща у него не наблюдалось. А куртку свою он нам еще вчера отдал. Я ткнулась носом в ее воротник и с удовольствием вдохнула запах моря, дымка и едва ощутимый аромат полыни. Все верно: океан был, у костра сидели, а полынь… Интересно, это запах травы, туалетной воды или самого Инсилая?

Он увидел, что я проснулась, и жестом пригласил меня к костру. Я осторожно, чтобы не разбудить Альвертину, выскользнула из-под куртки.

– Привет. Выспалась? – огонь костра отражался в черных глазах Инсилая, и они мерцали каким-то колдовским блеском.

– Да, спасибо, – я присела рядом с ним.

– Замерзла? – он вертел в руках черную травинку. Какие у него тонкие длинные пальцы. На безымянном – узкий золотисто-красный ободок кольца. А у меня – серебристо-голубое, знак, чтобы мы не потеряли друг друга в чужом мире.

– Нет, я в порядке. Ронни не вернулся?

– Нет. Скоро рассветет, и я поищу его.

– Не уходи, – испугалась я. – Мы все пропадем в этом лесу!

– Не бойся. Когда встанет солнце, все страхи умрут. Да я и не пойду далеко. Не думаю, что Ронни забрался на край света. Он просто заблудился в темноте и ждет рассвета. Найду его, и двинемся дальше. Мы уже на середине пути, и та часть дороги, что нам осталась, намного легче предыдущей. – Он подбросил хвороста в костер, достал из рюкзачка стопку блокнотов. Какие сильные красивые руки, золотисто-бронзовый загар подчеркивает каждый мускул. Огонь вздохнул новой жизнью, и стало намного светлее.

– Хочешь, я научу тебя пользоваться атласом и таблицами? – спросил Инсилай.

– Зачем? – насторожилась я. Он думает, что не вернется?

– Для общего развития, – он улыбнулся.

– Давай, – согласилась я. Он открыл блокнот и начал рассказывать про соответствие таблиц и карт измерениям, а я думала о том, что совсем недавно знать не знала про существование этих самых измерений, про волшебников читала только в сказках, а самым красивым мужчиной в жизни считала Леонардо Ди Каприо, ну, и еще немножко Тома Круза.

– Алиса, ты здесь? – Инсилай заглянул мне в глаза. Привычка, отработанная в гимназии не подвела.

– Угол расчета берем из таблицы с номером карты последующего измерения, – отрапортовала я последнюю его фразу.

– Странно, – удивился Инсилай. – Мне показалось, ты совсем меня не слушаешь.

– Креститься надо, когда кажется, – огрызнулась я в пределах допустимой самообороны. Папа говорит, что все мои мысли у меня на лице крупными буквами написаны. А если так, то Инсилаю это читать не рекомендуется. Кажется, я влюбилась и думаю только о нем.

– Когда хамит Альвертина, – проворчал Инсилай, – это воспринимается, как должное. Ведьменок по-другому не умеет. Но ты-то ведь девица воспитанная… Нонсенс какой-то.

– Извини, – немедленно отступила я. – Это нервное.

Я с ума сойду от его глаз. Огромные, миндалевидные агаты. Когда вижу их, приятный холодок бежит по позвоночнику, и мысли путаются.

Он усмехнулся и снова уткнулся в блокнот. Вдруг по лицу его пробежала темная тень, он перелистал пару страниц назад и начал что-то быстро-быстро считать.

– Что-то не так? – спросила я, когда он закончил расчеты.

– Надеюсь, что нет, – ответил он, но особой уверенности в его голосе не было.

Мы сидели у костра до самого рассвета. Когда встало солнце, Инсилай отправился на поиски Ронни. Я смотрела ему вслед и видела, как ветки кустарников царапают его руки. Я схватила куртку и догнала его.

– Возьми, ты забыл, – мне показалось, что глаза его – усталые, чуть покрасневшие от бессонной ночи – потеплели. Я побежала назад, к костру, обернулась на полпути. Инсилай уходил, а мне было страшно и грустно. Что-то тревожное витало в воздухе. Мне вдруг показалось, что я больше никогда его не увижу.

63
{"b":"69083","o":1}