- Катя, я приставал? – все, хватит этих игр и хождений вокруг да около. Так мы еще два дня будем перекидываться словами и ничего не выясним! – Просто, понимаешь, кажется, мне что-то такое снилось… Нет, у меня нет привычки не помнить таких вещей, но… - хм… Слова закончились. И я, как дурак, просто умоляюще смотрю на нее и чешу репу. Как-то не привык я вести такие разговоры. Да еще и в деликатной ситуации… - В общем…

- Ничего не было, - выдыхает Катя, по-прежнему не глядя на меня. – Но, похоже, тебе действительно что-то снилось…

- Я тебя ничем не обидел? Я не хотел, честное слово, - теперь уже приходится забрать из ее рук чашку и, взяв их в свои, заставить Катю посмотреть мне в глаза.

- Нет, - как-то слишком тихо выдыхает она, но глаз уже, по крайней мере, не отводит.

- Ты уверена? Катя если что – просто мне скажи. Я не мудак, и все пойму.

- Все в порядке, - кивает Катя и снова улыбается.

Ну, по крайней мере, теперь отлегло от сердца и можно со спокойной душой отправляться в душ. И все равно – этот запах секса, который не спутаешь ни с чем, тот запах, что остался у меня на коже, ее смущение и красное лицо явно свидетельствуют о том, что не все так просто. Единственно возможный ответ, что я непроизвольно во сне к ней потянулся, а она сама в это время не проснулась. И не отдает себе отсчета в том, что я ее ласкал… Может, думает, что все это было просто сном… Ну, я надеюсь. Иначе еще, чего недоброго, решит, что я, как последний урод, воспользовался ситуацией…

Завтракаю быстро и наспех, стараясь особенно не смотреть в сторону Кати. Кажется, у меня от нее начинает потихоньку подрывать крышу, а это все сейчас совсем никому не нужно. Но, даже сам факт ее присутствия действует на меня просто одуряюще. Никогда еще так не воспринимал девушку, вот совсем. Может, просто сказывается длительное отсутствие секса? А тут – сексуальная красавица, - да, да, ее уверенную тройку и стройные ножки трудно не рассмотреть. И не только рядом, от чего, кажется, даже воздух в кухне раскаляется, но еще и в постели!!!

Так, все, Глеб, хватит, - мысленно приказываю себе. Дело. У тебя есть дело. Все остальное – потом!

Но, черт же возьми, как же это сложно! Потому что даже в простой чашке кофе я чувствую прикосновение ее рук, которые мне этот кофе и готовили. И хочется гладить нежный фарфор, к которому она прикоснулась… Тьфу, вот же…!

Опрокидываю в себя кофе, обжигаясь кипятком и лечу на улицу так, будто за мной кто-то гонится. Только и успеваю, что пробормотать Кате рваное « пока». И вылетаю почти кубарем с лестницы. Стараясь забить в голову как можно больше всякой ерунды, а перед глазами вызвать образ пожилой преподавательницы трудового права. Но все равно помогает слабо. И, кажется, я и правда превращаюсь в маньяка! Даже не знаю, что хуже, - это, или лунатик!

* * *

- Глеб? – Андрюха так осматривает меня, стоит мне только появиться возле универа, как будто и сам заделался в следаки и вот сейчас, от одного его взгляда я должен скукожиться и выдать ему всю подноготную.

- Все в порядке, - я коротко киваю и пытаюсь протиснуться вперед.

Карин заслоняет проход плечом и так же пристально продолжает на меня смотреть. Ой, все это мне совсем не на руку! Особенно сейчас, когда я изо всех сил пытаюсь выбросить из головы Катю. А ведь именно о ней разговор он и хочет завести… Ну, и еще, конечно же, о том, что меня заносит в такие странные места типа вчерашнего…

- Глеб, если мне придется с тобой драться, я готов, - шипит Андрюха, демонстрируя свою настроенность всем воинственным видом. – Но ты не можешь скрывать, что у тебя происходит. Бля, я же чувствую, что тебе нужна помощь! Так какого ж хрена лысого ты молчишь!

- Ты же знаешь, драка не поможет, - окидываю друга взглядом, который ему все объяснит. Обычно такой мой взгляд остальных заставляет попятиться, но с Андрюхой, естественно, этот номер не проходит.

- Знаю, - вздыхает он наконец, немного подумав. – Но я хочу, чтобы ты помнил, что не один. И если что-то происходит, то у тебя есть целых четыре плеча, которые встанут за твоей спиной. Глеб, бля, ну, нельзя же все выгребать самому! Надорвешься, твою мать!

Очень постараюсь не надорваться, - я вскидываюсь, но тут же расслабляюсь и примирительно хлопаю Андрюху по плечу. Да, в этой жизни, быть может, это и есть самым главным. Знать, что ты не один, и что есть те самые плечи, которые тебя прикроют, если понадобиться. Потому Катя и осталась у меня, - был бы у нее хоть ктото такой, как мои друзья, все было бы легче. Только теперь понимаю, что дружба, наверное, на самом деле самое ценное из всего, что только можно обрести. Особенно, если ради тебя готовы с тобой же и драться!

- Глеб, ты пойми, - Андрей тоже расслабляется и начинает топтаться, теребя челку. – Даже если ты где-то очень некисло накосячил, и будь даже миллиард раз неправ, мы все равно с тобой! Что бы там не вышло, понимаешь ты меня?

- Спасибо, друг, - ничего не могу поделать, просто расплываюсь в счастливой улыбке, как самая настоящая барышня. – Просто дай мне возможность справится самому. Хочется понять, чего я на самом деле стою.

- Ну, раз так… - в его глазах наконец-то мелькает понимание. – Просто помни, - мы рядом.

- Помню, - я крепко пожимаю его твердую руку. – Спасибо.

- И я буду тебе звонить. Имей в виду.

- Хорошо, мамочка, - я уже смеюсь, похлопывая Адрюху по плечу. – Буду отвечать с первого губка, чтобы ты там все яйца себе не высидел.

- И только попробуй не ответить! – он снова вскидывается. – Из-под земли найду!

Ну, по крайней мере, на ближайшее будущее, которое состоит из лекций, я свободен от его пристального взгляда.

* * *

- Вот такие, в общем, дела, Юлий Соломонович, - адвокат, которого порекомендовали Нобин с Забарским оказался сухеньким седым старичком с картинной бородкой и очками в золотой оправе. Зато довольно резвым. Пока я рассказывал, откинувшись в глубокое кожаное кресло в его кабинете, обвешанном картинами и устеленным мягким ковром, Юлий Соломонович Пирс расхаживал по кабинету, не перебивая и только потирая руки. Классический костюм с жилеткой и круглыми золотыми часами на цепочке дополнял образ киношного адвоката. Но в основном я чувствовал подъем, который давала надежда от этой встречи.

- Очень слабые дела ваши, молодой человек, - Пирс наконец уселся на массивный стул за просто огромным дубовым столом. – Очень слабые.

Чувствуя, что сдуваюсь, как проколотый воздушный шарик, я опустил голову. Его же рекомендовали, как лучшего специалиста! Просто волшебника, как я понял после сегодняшнего разговора с Забарским. Если и он не сможет ничего сделать, значит, шансов нет вообще!

- Гарин хороший следак , и сказал вам все правильно, - вздохнул Пирс, устало снимая очки и потирая переносицу. Дело я, конечно, вытребую и тщательно изучу, как только будет подписан договор и у меня появятся соответствующие полномочия. Тогда уже и смогу дать окончательное заключение. Но пока, с ваших слов, могу сказать одно : пока те, кто занимался распространением наркотиков в клубе вашего знакомого не будут пойманы, - причем, со всеми законными основаниями и на горячем, с соответствующими доказательствами, это дело повиснет на нем. Соответствующие, это, как вы понимаете, видео и звуко записи, произведенные с предварительного разрешение суда на запрос следствия. Иначе ничего не выйдет. Мне очень жаль, молодой человек. Но прогноз по вашему делу очень неутешительный.

Неутешительный? Бля, да это полный разгром! Просто звездец! Несколькими словами Пирс заставил меня психологически и морально с грохотом слететь с высоты на землю и разгвоздаться, разбившись на хер.

Как? Ну, - как? Пусть даже не Катя, пусть это будет совершенно чужой, незнакомый человек! Но, как, бля, такое может быть, когда речь идет о жизни, о судьбе? Нет доказательств, - значит, отправляйся в тюрьму, чтобы сгнить на хрен! Так, выходит, получается! И, главное, никто ни хера не собирается даже делать!