Алекс вздохнул и пораскинул мозгами.

Он садился играть в карты с неизвестным противником. Причем этот самый противник с ходу зашел с козырей. Одним махом засветил на пленке таинственных эсперов и рванул посольство фейри. А с этой расой у людей были самые натянутые отношения.

Причем все обернулось так, что оказался завязан отдел с демонологами… с которыми сотрудничал Александр Думский, последний уцелевший из школы “Фаллен”…

Слишком много совпадений.

И при этом у Алекса же на руках не то что козырей не нашлось, казалось, что он вообще что-то перепутал и сел с картами за шахматную доску.

Кто-то начинал игру, правила которой Дум не знал.

Проклятье, да это вообще его не касалось! От Гвардии ему была нужна лишь информация о школах “Фаллен” и “Райзен! Алекс верил, что в них он найдет зацепку о том, кто стоял за Люпеном.

Светлый маг никак не мог создать лича, коим и была Анастасия, ставшая в СМИ Железной Маской.

Дум вздохнул и помассировал затекшую шею.

– Надо установить личность той парочки. Правда с такой записью сделать это будет сложно, но хоть какой-то информацией разживемся.

– И потрясти “языков” с улиц, – добавил Грибовский. – Может, из них кто-то что-то слышал.

– А номер машины?

– Какой машины, дорогуша?

– Которая закрыла обзор на камере.

Поляк только хмыкнул.

– Обычный грузовой рейс.

– Который вот так вот удачно закрыл камере обзор перед самым взрывом? – Дум посмотрел на сигарету, но все же не закурил. После той сцены с телом под плитой курить как-то не хотелось. – Я в такие совпадения не верю. Пусть сержант займется. Может, его техники смогут поднять качество картинки и разобрать номер.

– Эти-то, – фыркнул Грибовский. – Они пока пальцы от пончиков отряхнут, война рас начнется. Нет, звякну Чон Суку, пусть наши очкарки этим занимаются.

В животе поляка внезапно и очень немелодично запел синий кит.

– А сам завтракал уже? – спросил Алекс.

– Нет, и я знаю отличное место, где это можно сделать. Давай-ка съездим в “Подземный рай”.

– “Подземный рай”? Это же закрытый ночной клуб! Как-то пытался в него попасть по малолетке, но не пустили.

– Не просто ночной клуб, дорогуша, – Грибовский поднялся и достал из кармана связку ключей, – а место, где, по нашим сведениям, собираются эсперы.

Рядом брякнула сигнализация на его старом драндулете. Машина, еще помнившая времена старого мира, знавала и лучшие времена. Царапины по крылу, пара дырок от пуль, ожоги на капоте. А лобовое стекло и вовсе стягивала широкая полоска клейкой ленты.

После того как Алекс разбил спортивный магокар поляка, Гвардия выдала Грибовскому этот драндулет, на котором, видимо, когда-то охотились на динозавров…

– Садись. – Грибовский плюхнулся за руль. – Набери в отдел – пусть твоего коня заберут. Заодно и с записи копию снимут.

Алекс еще раз посмотрел на небо.

Кровь и гранит.

Он сел в салон и набрал номер Гвардии.

Подумать только, Думский напрямую звонил самым главным законникам всея планеты Земля!

Как же низко он пал…

– Ты издеваешься? – Алекс с удивлением осматривал улицу, на которой они пытались припарковаться между двумя огромными внедорожниками.

– Давно здесь был в последний раз? – Грибовский, ругаясь не хуже уставшего портового рабочего, пытался втиснуться между двумя гигантами магического автопрома.

Получалось плохо.

– Когда мы пытались поймать Маску, – ответил Дум. – И не особо горел желанием возвращаться.

За окном разваливающегося драндулета город покрывали темные тучи, с которых на сияющий неоном и электричеством город падали холодные капли зимнего дождя.

Снег в этом году так и не пошел.

Так что Амальгама-стрит, где высотки из стекла, бетона и железа соседствовали с готическим ампиром – домами прошлого века, похожими на дворцы и замки, выглядела так же, как и всегда.

Заполненная молодыми людьми, ищущими развлечений как плотских, так и ментальных. Наркотики, продажная любовь, стрип-клубы, бары, ночные клубы, уличные артисты, начинающие актеры, художники, музыканты, писатели.

Творческая богема стекалась со всех уголков Маэрс-сити, чтобы обосноваться в месте, где, по слухам, даже если посвятить себя всего попытке посетить каждый бар и ночной клуб, то не хватит и года, чтобы справиться с задачей.

– Только не говори мне…

– Да, – перебил Грибовский, закидывая в рот очередное кислотное драже, – я тоже был удивлен.

Но самое удивительное, что они припарковались аккурат на противоположной стороне улицы от малоизвестного закрытого клуба под названием “Бездна”. Хотя, скорее, это был не клуб, а место встречи для целой организации, в которую мог вступить лишь представитель темных.

Вампиры, оборотни, немертвые, банши, лепреконы (по слухам), некоторые куда более страшные и редкие темные существа, ну и, разумеется, костяк сообщества – черные маги.

Заправлял этим местом выходец из междуречья, Фарух ибн Амир Шаха. Скользкий тип со своим очень извращенным кодексом чести.

– Пойдем. – Грибовский толкнул дверь, и та с жалобным скрипом, осыпая “асфальт” (весь город, кроме Хай-гардена, был укрыт особым дорожным покрытием, но для удобства его все так же называли асфальтом) ржавой крошкой, открылась.

Дум выбрался следом. Поправив шляпу без ленты у тульи и приподняв воротник плаща, он отряхнул свой костюм от Дольче. После каждой поездки в драндулете красноволосого поляка приходилось отдавать свой единственный приличный прикид в химчистку.

– Пик-пик.

Алекс резко обернулся, а на его руке вспыхнуло кольцо-накопитель.

– Ты какой-то нервный, дорогуша, – хмыкнул Грибовский, убирая в карман ключ.

– Будешь тут спокойным, – процедил Дум. Существовал один маленький нюанс, из-за которого Алекс избегал посещения этой улицы – его изгнали из клуба “Бездна”, а ничем хорошим подобное не пахло. Достаточно вспомнить того же Джона Вика, чьим фанатом являлся Фарух. – И на кой черт ты ставишь на сигналку это корыто? Кто его в здравом уме захочет угнать?

– Казенное имущество, – пожал плечами Грибовский, – не хватало еще, чтобы и его стоимость мне из зарплаты вычитали.

С этими словами гвардеец двинулся в сторону ничем не примечательной вывески с простым названием “Третий салун”.

– А почему третий?

– Да кто его знает. – С хрустом разжевывая драже, поляк едва не столкнулся плечом с худым, как трость, но при этом трехметровым озерным троллем. – Эй, смотри куда прешь, синекожий!

Вместо ответа огромная шпала в модном прикиде из кожи и латекса, с рваной белой майкой, в наушниках последней модели яблочной компании, показала средний палец. Ну или не средний… У троллей их всего четыре.

Выругавшись, Грибовский подошел к входу. Перепрыгнув ступени, он посмотрел в глаза здоровому громиле. Орк с фиолетовым ирокезом и в кожанке с шипами внушал уважение. Своим пивным животом.

– Так, дорогуша, – прошептал, не оборачиваясь, поляк, – если не хочешь прорываться в клуб с боем, то постарайся сейчас не…

Адские колокола, когда этот кекс заходил в дверь, то ноги переступали через порог едва ли не минуту спустя от того, как это делал его пупок.

– Грибовский, – пропищал орк. Причем таким высоким и протяжным голоском, будто в данный момент по его яйцам отплясывало джигу стадо слонов. – Боевыми барабанами великих племен клянусь, что не…

– Я по делу, – перебил поляк.

– По делу? – прищурился потомок степных завоевателей. Ну тех, которых в человеческой истории назвали монголами… – По личному или…

– Или, Тут’Хакан. Исключительно – или.

Орк кивнул и глянул за спину. Они с Алексом встретились взглядами. Красные против зеленых. В итоге победили последние. Мало кто мог выдержать прямой зрительный контакт с темными. Говорят, было в их взгляде что-то такое, сугубо неприятное.

– Этот, – тоном Тут’Хакан дал ясно понять, что понимает, кем именно является спутник Грибовского, – с тобой?