– Чемодан достаточно тяжелый, но слева включается режим невесомости, попробуй сам.

Роберт дотронулся до чемодана и не смог даже пошевелить, потом переключил рычаг и ничего, кроме ручки, в руках не ощутил. Чемодан стал легче пуха.

– Нравится?

– Не то слово.

– Тогда он твой. Бери, турболет еще пригодится, только не ставь его на учет.

Роберт поставил чемодан на место и отрицательно помотал головой:

– Извини, но я не могу принять такой дорогой подарок.

Амалин наклонил голову набок и прищурился:

– Это всего лишь благодарность за то, что спас нашего хранителя.

– Что ты, хранители нам больше помогли. Без них мы бы все могли погибнуть.

– Возможно, но Майкл – мой крестный сын, а для меня его жизнь значит гораздо больше, чем трансформирующийся чемодан. Держи инструкцию по управлению турболетом и ключ-кулон от него, а это список того, что любят эльтавры. Майкл проводит вас. Еще увидимся, а пока – до встречи, – в последних словах проскользнула маленькая ироничная нотка, но она оказалась настолько маленькой, что Роберт ее не услышал.

– До встречи, огромное спасибо, а тебе удачной дороги.

Майкл лихо управлял турболетом с затемненными шторами и распрощался с гостями на границе их страны, улыбнувшись еле уловимой, лукавой улыбкой.

– Так, – Луиан нахмурился, изучая поступившее сообщение, – срочный вызов Совета, боюсь, что проблемы только начинаются. Доставай свой турболет, сейчас его и опробуем.

Покинув пропускной пункт, они летели на всех парах к дворцу Совета. Роберт был прекрасным пилотом, а этот турболет был словно создан для него. Отец, наблюдая за сияющими глазами сына, становился все серьезней и мрачней.

– Что-то случилось?

– Я боюсь, что все, о чем говорил Амалин, правда. Роберт, возьми курс на дом, заберем Льюиса, заседание в пять утра, сейчас только три, время еще есть. Припаркуйся на поляне за дворцом.

Роберт послушно выполнил указание. Они приземлились, сложили турболет, а Луиан достал фонарик.

– Пап, ты куда? – удивленно крикнул Роберт, увидев, что отец направляется в противоположную сторону от дома.

– Не шуми, а следуй за мной.

Роберт, захватив турболет и закутав эльтавра в куртку, поспешил за отцом. Они оказались на кладбище и подошли к семейному склепу Дервилей.

– Ты уверен, что сейчас подходящее время – навещать усопших?

Луиан не ответил, подведя сына к резной плите, расположенной между могилами их родных, он нажал на скрытый рычаг и начал ее сдвигать. Плита обнажила скрытую лестницу.

– Да, я думал, что мне сегодня удивляться уже не придется.

– Тебе сегодня спать не придется. Идем.

Они спустились и оказались в длинном, узком коридоре. Роберт едва поспевал за отцом. Коридор закончился тупиком. Отец нажал на одну из плиток, участвующую в оформлении пола коридора, и стена отодвинулась, обнажив небольшую скрытую комнату.

– Смотри, – Луиан посветил фонариком, и юноша увидел, что торцевая стена имеет темную стеклянную поверхность, через которую просвечивались слабые контуры комнаты. Он прижался к стеклу, пытаясь хоть что-то разглядеть.

– Это комната, в котором ты меня когда-то запирал, если я очень плохо себя вел.

– Да, память у тебя хорошая. Если наконечники на ножках кровати повернуть по часовой стрелке три раза до упора, эта дверь откроется. А отсюда обратно попасть еще проще – нужно надавить двумя руками одновременно на два верхних круга.

– Если бы я только знал…

– Понимаю, ты бы там, конечно, не сидел, у меня были такие же чувства, когда мой отец в свое время показал этот ход. Над карцером есть малиновая комната – ваша бывшая игровая, в которой сейчас никто не живет, а рядом с ней…

– Моя, – продолжил Роберт, – и у обеих комнат общий балкон, и, если в той малиновой комнате сделать люк…

– Не надо, он уже есть в ванной комнате. Я им никогда не пользовался, не пришлось, но он в прекрасном состоянии.

– Я все понял, спасибо, пап.

– Это еще не все, – Луиан подвел сына к боковой стороне потайной комнаты.

Роберт напрягся, вглядываясь вглубь комнаты:

– Твой кабинет.

– Да. Ну, открывай.

Роберт руками надавил на два темных кружочка, стена отъехала в сторону.

– Класс, – восхитился юноша, заходя в комнату, – и не надо охране докладывать – куда и зачем идешь.

Стена беззвучно вернулась на место.

– Смотри, как с этой стороны открывается, поворачивай зеркало до упора, теперь сдвинь этот кирпич от камина и переверни вверх ногами нижнюю фотографию с розовым фоном на стене.

Роберт четко выполнил указания, проем снова открылся.

– Да, так, теперь относи свои подарки, оденься, как подобает твоему положению, и через двадцать минут я жду тебя на стоянке.

«Оденься, как подобает твоему положению» – эти слова Роберт всегда воспринимал очень болезненно и никогда не понимал, почему его излюбленный черный кожаный костюм, правда, слегка потертый, но такой удобный, должен быть заменен на красивый клоунский наряд. Ричарду опять повезло, его с собой не брали. А раз он никуда не летит, то его можно задействовать. Роберт лихо открыл дверь в комнату младшего брата и увидел направленный на него лазер.

– Ты когда-нибудь научишь стучаться, или тебе нравится пугать людей? – поинтересовался Ричард, не опуская оружие.

– Извини, я думал, что ты ночью спишь. Ты долго будешь держать меня под прицелом?

– Сколько потребуется. Рядом с дверью стоит тестер на ДНК, определись.

Роберт усмехнулся, пожал плечами, но позволил прибору просканировать себя.

– Замечательно, – Ричард глубоко вздохнул с явным облегчением и опустил лазер.

– Согласен, Рич, но поделись, что случилось.

– Хорошо. Ты только, пожалуйста, не думай, что я схожу с ума. Я сегодня залез на крышу, только не спрашивай зачем. Так вот, с крыши я всех вижу, а меня – никто. Слева, вдоль газона, спешит Льюис, ну и пусть себе идет, лишь бы меня не замечал, но на всякий случай я поближе к правому краю пошел. Смотрю, не идет ли отец, а там подъезжает машина брата, и из нее выходит опять Льюис! Я про все свои дела забыл, наблюдаю за ними, а они почти одновременно с разных сторон вошли в дом. Я не знаю, что делать, собирался слазить с крыши, смотрю – турболет Льюиса летит, дай, думаю, посмотрю, кто из него выйдет.

– И что опять Льюис?

– Роберт, ничего смешного, да, он с Каториной, оба довольные и счастливые. Я не выдержал, слез с крыши, потом с лазером прочесал весь дом, но двойников старшего брата не нашел, хотя его комната была закрыта. Я попросил открыть, сказав, что сработала сигнализация, а он ответил, чтоб я ему не мешал, поскольку у него в гостях девушка. Потом я спросил у охранников – не видели ли они Льюиса, и со всех постов мне отвечали, что видели, как он пошел в свою комнату.

– Да, весело ты тут время проводишь. А зачем на крышу полез?

– Я не буду отвечать.

– Давай колись, а то я тоже начну тебя подозревать.

– Вид сверху красивый.

– Красивый и что еще видно? Или кого?

– Ой, ну ладно, скажу, но только по секрету, – за Маргаритой наблюдал.

– Что за птица?

– Не смей так говорить о ней, это дочь садовника.

Роберт почесал в затылке:

– Кажется, припоминаю, шатенка, такая добротная, полноватая, с голубыми глазами и курносым носом, да? У нее еще дочка лет двух-трех?

– Да, она.

– Забудь. Она же намного старше тебя.

– Послушай, она такая добрая, веселая и ласковая.

– Ты влюбился.

– Нет, даже не думал.

Роберт кинул встревоженный взгляд на миловидное лицо брата, фактически повторяющее его черты, и задумался. Кольцо-детектор – подарок Амалина, стало горячим при слове «нет» и тут же снова остыло.

– Рич, скажи неправду.

– Какую?

– Что хочешь, скажи, что два плюс два пять.

– Да хоть шесть. Ну, два плюс два – пять.

Кольцо работало, Роберт почувствовал нагрев и когда сам говорил неправду, и когда отвечал брат.

– Я же опаздываю. Еще одеваться надо. С Льюисами потом разберемся. Я у тебя что-нибудь позаимствую, мне некогда идти к себе.