– Привет, Женя, как дежурство? – спросил он.
– Да пока все нормально, происшествий не было, сижу вот в бумагах копаюсь, – ответил Кудрин.
– А я вот тоже сегодня по графику на работе, целый день разбирал семейные склоки, а сейчас провел инструктаж у дружинников, – устало проговорил Калинин.
– Да ты присядь и расслабься, – с улыбкой сказал Женя, – посмотри, какой сегодня солнечный день, просто сказка!
– Эх, сейчас бы выйти на лоно природы или в поход пойти куда-нибудь подальше от цивилизации, – мечтательно пробубнил Роман.
– Ты, по ходу, романтик, – с улыбкой сказал Кудрин.
– Не то слово, – с грустью ответил он, – вот смотрю я на сегодняшний чудесный день, и у меня двоякое чувство: душа сегодня просит шампанского и ананасов, а организм от этой изнуряющей работы – водки и огурца.
– Очень образно ты поведал о сущности бытия простого советского милиционера, – продолжая улыбаться, проговорил Женя.
– Это, как ты называешь, бытие – одна рутина: изо дня в день приходится иметь дело с нарушением закона и отвратительными личностями, – с грустью в голосе промямлил Калинин, – поэтому организм и требует свое. К тому же если посмотреть уголовную статистику, то можно увидеть, что наш район находится в заднице, по сравнению с другими районами города. Только у нас задница – это не часть тела, а количество совершенных преступлений в первом полугодии этого года. А в конце года наступит полная задница, когда будет понятно, сколько преступлений из них раскрыто.
– Послушай, Роман, – проговорил Кудрин, – выкинь из головы эту статистику, пусть об этом другие думают. Относись ко всему с позитивом, ведь даже после одной небольшой улыбки в организме дохнет один маленький микроб. А вообще, смотри на жизнь веселее и, как говорили древние философы: даже наступив на грабли – наслаждайся фейерверком.
– Шутишь ты все, – тихо проговорил Калинин, – а мне не до шуток: на работе нервы измотают, несколько раз в день могут послать куда подальше, дома жена недовольна, что мало оказываю внимания сыну. И все это от дикой занятости.
– Ну, если тебя кто-нибудь послал подальше, почувствуй себя важным посланником и на душе станет легче, – ответил Женя.
Калинин рассмеялся и показал вверх большой палец руки, показывая, что ему шутка понравилась.
В этот момент в кабинет буквально ворвался дежурный по отделению милиции капитан Славин.
– Как хорошо, что вы вместе, собирайтесь на выезд, только что дежурный по городу сообщил, что в доме 89 по Каширскому шоссе произошло убийство мужчины. Николаев сегодня дежурит от руководства и приказал вам обоим выехать на дежурной машине к месту происшествия, – выпалил он.
– Вот тебе и денек без происшествий, – иронично заметил Калинин.
– Я уже вызвал туда скорую помощь и позвонил в райотдел; дежурная оперативная группа уже выехала по данному адресу. Точный адрес я уже дал милиционеру – водителю машины, – протараторил Славин и вышел из кабинета.
– Ну вот, уже восемь вечера, и я думал, что дежурство будет спокойным, а тут – убийство, – грустно проговорил Кудрин и начал быстро укладывать бумаги в сейф.
Доехали они быстро, а когда подошли к подъезду пятиэтажного дома, то увидели, что к нему с другой стороны подъехала дежурная «Волга» из райотдела. Из нее вышли эксперт-криминалист Глебов и следователь Варламов. Они поздоровались друг с другом и вошли в подъезд дома. На лестничной площадке первого этажа они увидели двух пожилых женщин, одна из которых, всхлипывая, что-то говорила другой.
Поздоровавшись с вошедшими, женщина, которая всхлипывала, сказала: – Это я вам звонила. Минут сорок назад я приехала с дачи и увидела, что дверь квартиры моего соседа Олега Широкова открыта. Когда я вошла туда, увидела Олега лежащим на диване с дыркой во лбу и в луже крови. Я очень испугалась и долго не могла прийти в себя; благо у меня есть телефон, вот я и позвонила в милицию.
Вся группа поднялась на второй этаж и зашла в квартиру, дверь которой была открыта. В комнате на широком диване, широко расставив руки, лежал человек с явным пулевым ранением в лобной части головы. Под его головой и на деревянном изголовье были видны следы крови, а вокруг везде валялись пуховые перья от подушки, лежащей в ногах у потерпевшего.
– Видно, что стреляли через подушку, чтобы заглушить выстрел, – сказал следователь. – Я приступаю к осмотру места происшествия и попрошу участкового инспектора пригласить понятых.
Женя подошел к столу, стоящему на середине комнаты, и увидел небольшую сумочку. Открыв ее, он увидел паспорт на имя Широкова Олега Николаевича, 1940 года рождения, прописанного именно по этому адресу.
Эксперт-криминалист достал из своего чемоданчика резиновые перчатки и приступил к поиску возможных следов, а Кудрин в это время внимательно осмотрел квартиру потерпевшего. Это была маленькая двухкомнатная квартира с еще меньшей кухней. По всему было видно, что хозяин квартиры любил порядок: вещи аккуратно висели в открытом шкафу, книги разложены по полкам, везде было чисто и ухоженно. Выйдя в прихожую, он увидел Калинина и вместе с ним вышел из квартиры в коридор.
– Нужно найти понятых, – сказал он и позвонил в дверь рядом находившейся квартиры. Ему открыла дверь та самая женщина, которая встретила их на первом этаже дома. Калинин попросил ее пройти в квартиру потерпевшего, а Кудрин позвонил в другую квартиру. Дверь ему открыла молодая девушка лет двадцати. Женя коротко рассказал ей, что произошло с ее соседом, и также пригласил пройти в эту квартиру. Потом он спустился на первый этаж и позвонил в одну из квартир на этом этаже. Дверь открылась, и он увидел пожилую женщину, которая также встречала их в подъезде этого дома. Представившись, Женя попросил разрешения пройти в квартиру. Хозяйка пригласила его на кухню и любезно подвинула к нему маленькую табуретку.
– Расскажите, пожалуйста, что сегодня произошло, может быть, вы видели что-то подозрительное в связи с произошедшим? – спросил он.
– Зовут меня Брагина Нина Петровна, мы здесь живем с мужем давно, – проговорила она, – дети разъехались по своим семьям, вот у нас теперь одна отрада – дача. Вот и сейчас муж на даче чинит крышу, а я приехала сегодня пораньше. Днем приезжала дочь Татьяна и привезла некоторые продукты питания; помогает иногда нам, пенсионерам.
– А сейчас она дома? – спросил Кудрин.
– Да нет, час назад уехала к себе, – ответила она. – Так вот, – продолжала Брагина, – под вечер я, как обычно, с теткой Настей сижу на лавочке у нашего подъезда. Часов в пять вечера в подъезд вошел мужчина среднего роста с рыжими волосами и с большим родимым пятном под левым ухом. Я его часто видела вместе с Олегом у нашего дома.
– А как вы определили, что родимое пятно было именно под левым ухом? – дотошно спросил Женя.
– Да, именно под левым, – ответила Брагина, – наша лавочка стоит слева от подъезда, если смотреть с улицы, поэтому, когда он шел именно с этой стороны, левая часть его тела была хорошо видна. Где-то минут через тридцать тот человек вышел из подъезда, почему-то сел в машину «москвич» Широкова и уехал. Мне это тогда показалось очень странным.
– А в котором часу это примерно было? – спросил Кудрин.
– Да не примерно, а точно скажу, – ответила Нина Петровна, – ровно в шесть часов вечера.
– А откуда такая точность? – не унимался Женя.
– Мы живем на первом этаже, и окно кухни как раз выходит на подъезд, – ответила она. – Так вот, мне моя дочь из окна крикнула, что по телевизору начинается «Клуб кинопутешественников», а я еще не пропустила ни одной этой передачи. Она как раз и начинается в шесть часов вечера, поэтому я сразу же пошла домой.
– А не показалось ли вам что-нибудь подозрительным у того мужчины? – продолжал Кудрин.
– Да нет, ничего такого не было, – ответила Брагина.
Женя документально оформил ее показания и, поблагодарив, вышел из квартиры на лестничную площадку, где увидел стоящего у перил Калинина.
– Роман, – сказал он, – мне эта соседка сказала, что в шесть часов вечера видела выходящего из подъезда рыжеволосого мужчину с большим родимым пятном под левым ухом. Раньше она его часто видела вместе с Широковым, но самое интересное в том, что он сел в машину потерпевшего и уехал.
