– Видите, как все просто? – усмехнулся Лев, присаживаясь на стул, который поставил прямо напротив стола банкира. – Как много денег она тратит? В день, в месяц, в год?

– А ка… – начал было Астахов, но тут же осекся. – Траты за день никогда не подсчитывал. На свои прихоти в месяц тратит тысяч тридцать-сорок. Если я выказываю недовольство, сокращает расходы до двадцати, но такое бывает нечасто. Я могу ей позволить тратить больше, но не хочу поощрять расточительство.

– А почему она не работает? – задал новый вопрос Гуров.

– В этом у нее никогда не было необходимости, – чуть брезгливо ответил банкир. – Ее папа долгое время был одним из топ-менеджеров этого банка, пока не ушел работать в Центробанк. До нашей женитьбы ее обеспечивал он, потом перепоручил эту обязанность мне. А можно мне, в свою очередь, задать вопрос?

– Нет, но я вам кое-что поясню, поскольку так будет проще для всех, – отрезал Гуров. – Пока я не исключаю возможности, что разбойное нападение – это всего лишь инсценировка. И для того, чтобы я так перестал думать, вам и вашей жене придется доказать мне обратное. Именно доказать, поскольку мы не на суде и на презумпцию невиновности мне наплевать.

Дальше разговор пошел проще, хотя иногда Астахов едва не лопался от негодования из-за того, что ему не разрешали задавать вопросы. Впрочем, он оказался человеком вполне разумным и ситуацию обострять даже не пытался. А к концу допроса Гуров и вовсе исключил его из списка подозреваемых.

Астахов рассказал, что женился по расчету, а не по любви. До свадьбы он был молодым и весьма амбициозным экономистом, поэтому решил сделать карьеру за счет дурнушки-дочери начальника отдела банка, в котором работал. Жену свою никогда не любил, но относился к ней как к банковскому активу, который нужно поддерживать в положительном балансе, чтобы его можно было продуктивно использовать.

По словам банкира, Наталья Леонидовна была женщиной недалекой и трусливой, но не капризной. Больших хлопот она мужу не доставляла, и он позволял ей спокойно тратить заработанные деньги, если это было в пределах разумного. В фитнес-клуб она стала ходить несколько месяцев назад. Что послужило причиной этого, Астахов у жены не спрашивал. Он вообще мало интересовался, чем живет его супруга и что ее интересует, если на свои увлечения она не тратила слишком много денежных средств. Потеря почти 150 000 рублей его тоже не особо волновала, но, поскольку это сильно подорвало душевное состояние его «банковского актива», Астахов хотел, чтобы дело обязательно раскрыли и виновные понесли наказание, чему всячески обещал содействовать.

С самой пострадавшей разговор получился еще менее информативным, если не считать того, что Гуров почти полностью исключил версию об инсценировке, которую сама Астахова и организовала. Она показалась ему слишком недалекой, чтобы провернуть такую аферу, и слишком трусливой, чтобы оказаться замешанной в уголовном преступлении.

С Астаховой Лев встретился у нее дома, поскольку Наталья категорически отказалась куда-либо приезжать, заявив, что теперь даже на лестничную площадку выйти боится. Жили супруги недалеко и от места нападения, и от работы мужа – на проспекте Вернадского, рядом со станцией метро «Университет», – и он добрался до их квартиры быстро. А вот разговор с Астаховой затянулся. Женщина в основном лишь причитала или рассказывала о том, как ее напугали те бандиты и сама ситуация.

К тому же Гуров выяснил, что о том, сколько у Астаховой обычно бывает денег на банковской карте, знало чуть ли не пол-Москвы, начиная с тренера по фитнесу и заканчивая заместителем министра Изметьевым, который довольно часто бывал у Астаховых в гостях. А о том, когда и куда она ходит, Наталья писала во всех социальных сетях, поэтому ее времяпрепровождение можно считать «секретом Полишинеля», и организатором разбойного нападения мог быть кто угодно.

В итоге Лев попросил женщину никуда не выезжать из города и поспешил убраться из ее дома, подальше от ее слез и стенаний.

Он решил наведаться в фитнес-клуб на улице Крупской, который посещала Наталья. В здании находилось несколько различных частных предприятий, и единственное, что их объединяло, это служба охраны, наблюдавшая за порядком. Допрашивать всех подряд сотрудников и посетителей оздоровительного центра было, конечно, бессмысленно, и Гуров отправился прямо к директору комплекса, сдающего в аренду помещения желающим предпринимателям.

Директором оказалась вполне миловидная женщина лет пятидесяти, которая, судя по всему, достаточно много времени уделяла тренажерным залам, стараясь поддерживать себя в хорошей форме. Она сразу принялась очаровывать импозантного полковника, но, увидев, что ее уловки не срабатывают, с легким разочарованием проговорила:

– Вряд ли я вам чем-то смогу помочь в поисках этих негодяев, напавших на Наталью Леонидовну.

– А я и не особенно на это рассчитывал, – улыбнулся Лев. – Меня больше интересует, есть ли у вас камеры видеонаблюдения в этом месте, кто охранял в тот день здание и окна каких фирм выходят на стоянку, где напали на госпожу Астахову.

Всю информацию он получил довольно быстро. Более того, Светлана Владимировна сама вызвалась сопровождать Гурова по оздоровительному центру, чтобы облегчить ему поиск нужных людей. Те помещения, из окон которых можно было увидеть место похищения, занимали две фирмы. Но одна из них в тот день закончила работать раньше, а во второй и персонал и посетители настолько были заняты тренировками, что о нападении на женщину рядом с центром узнали только тогда, когда расходились по домам.

Служба охраны тоже ничем не порадовала. Камер видеонаблюдения на стоянке для машин не было. По одной из камер стояло у каждого входа в оздоровительный центр, но расположены они были так, что ни стоянка, ни выезд с нее в объективы не попадали. Зато оказалось, что момент нападения видел один из охранников. Точнее, не само нападение, а то, как Астахова выходила из фитнес-клуба, и машину, уехавшую со стоянки сразу после этого. Но поговорить с ним, к сожалению, не получилось. Все сотрудники охранной фирмы работали по графику «сутки через трое», и этот охранник – Харитонов Олег Николаевич – должен был выйти на работу только послезавтра. Номер его телефона Гурову дали без лишних вопросов, но после вызова он услышал дежурную фразу: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Лев записал и домашний адрес Харитонова, но ехать к нему посчитал бесполезной тратой времени, поскольку его коллеги по службе сказали, что охранник подрабатывает еще где-то на стороне и дома его может попросту не оказаться. Посчитав, что на сегодня сделано более чем достаточно, он решил продолжить расследование завтра и отправился домой, даже не заезжая в Главк.

Утром следующего дня, войдя в свой кабинет, Лев только успел раздеться и, сев на рабочее место, включить компьютер, как раздался телефонный звонок. Он поднял трубку и услышал разгневанный голос генерала:

– Лева, ты что там творишь такое с потерпевшими? Ты зачем этому Астахову угрожал? Мне уже с утра Изметьев названивает, требуя, чтобы я тебя приструнил.

– Пусть требует, – усмехнулся Гуров, – будто ты первый раз с подобным сталкиваешься. Сам же знаешь, что я за рамки должностных полномочий могу перейти только в крайнем случае. Ну, чуть-чуть подучил банкира, как нужно с сотрудниками полиции разговаривать, и все.

– Ничего я уже не знаю, – недовольно проворчал Орлов. – Может быть, прав Прохоров, и тебя следовало на более длительный срок в отпуск отправить, для поправки нервной системы?

– Если ты еще раз при мне этого шарлатана упомянешь, я или его, или тебя пристрелю и оформлю все как несчастный случай! – разозлился Лев.

– Только в голову не стреляй. Некрасиво будет в гробу с дыркой в черепе лежать, – фыркнул генерал и примирительно добавил: – Ладно, занимайся своим делом. С министерскими чинушами я сам разберусь.