– Думаешь, мне самому это нравится? – взревел Орлов. – У меня этот психолог хренов уже поперек горла стоит! Но пока его в министерстве поддерживают, что-то изменить я не в состоянии.

– Ладно, не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся! – махнул рукой Гуров, поднимаясь со стула. – Извини, Петр, может, я действительно погорячился. Сам понимаю, что окончательные решения не всегда тебе удается принимать.

– Не извиняйся, Лева. Все мы тут на нервах в последнее время. То проверки, то отчеты, то обследования, а затем снова проверки, – примирительно произнес генерал. – Ты разберись с этой дамочкой побыстрее да за нормальные дела принимайся. А я уж придумаю что-нибудь, чтобы тебе этот психолог недоделанный больше не мешал.

– А вот за это я тебе буду благодарен, – усмехнулся Лев. – Дело уже в Главке?

– Нет, конечно, – фыркнул генерал. – Мне ведь только вежливо намекнули, чтобы мы его себе забрали. Езжай в Ломоносовский отдел, сразу на месте разбираться будешь. В общем, чего я тебя учу? Сам сориентируешься…

Первоначальное раздражение на штатного психолога, вспыхнувшее во время разговора с Орловым, окончательно сошло на нет, когда Лев спустился во двор Главка. Действительно, человек просто делал свою работу, как умел, и расстраиваться из-за заключений, сделанных Прохоровым, было просто глупо. Гурову и раньше приходилось заниматься не совсем профильными делами, которые взваливали на его плечи по указаниям из министерства. Это расследование должно было быть не лучше и не хуже других. А работа, она и в Африке – работа. Сейчас главное, что наконец появилась возможность заняться делом, а не изнывать от скуки, бесцельно мотаясь по Москве.

Ему повезло, до Ломоносовского отдела полиции он добрался примерно за полчаса. Василий Колесов, начальник отдела и старый знакомый полковника, одновременно удивился и обрадовался его приезду. Но это удивление выросло вдвое, когда Колесов узнал, какое именно дело хочет забрать Гуров.

– Лева, получается, в нашей Москве с преступностью почти покончили, как и обещал когда-то Феликс Эдмундович, раз вы в Главке такими делами заниматься начали, – расхохотался Колесов. – Или опять она чьей-то особенной женой или любовницей оказалась?

– Ну, жена она точно чья-то, а вот насчет любовницы – еще не знаю, – улыбнулся в ответ Гуров. – Ситуация тебе и без меня известна. У меня есть начальник, а у него еще начальник, над которым тоже начальник, у которого есть друзья, которым нужно помогать.

– «В доме, который построил Джек», – процитировал Самуила Маршака Колесов. – Лева, может, по маленькой? Дело подождет, а мы не виделись сто лет…

– Вась, если честно, я только из отпуска, и наотдыхался до того, что скулы сводит, – отказался Лев. – А выпить мы с тобой еще успеем. Я пока с этим делом разбираюсь, недельку у вас часто появляться буду.

– Недельку? – опять расхохотался начальник отдела. – Ты у нас, конечно, ас, но это дело я пусть и мельком, но посмотрел. Там такая каша, что ты с ним, думаю, не недельку, а пару месяцев точно провозишься.

– Заинтриговал, стервец! – снова улыбнулся Гуров, поддавшись заразительному веселью полковника. – Кто делом занимается?

– Пошли, отведу. А то у нас тут ребята серьезные. Решат, что ты аферист, мигом в «обезьянник» упакуют, – продолжил шутить Колесов, открывая перед ним дверь.

Дело о грабеже гражданки Астаховой Натальи Леонидовны отдали капитану Вардгесу Амбарцумяну. Тот, видимо осознавая, что это «висяк», особо им заниматься не спешил, успел лишь затребовать и получить запись с видеокамеры того банкомата, в котором ограбленная дама обналичивала денежные средства. А принимал заявление у потерпевшей и проводил ее предварительный опрос лейтенант Кривцов, дежуривший в отделе в день ограбления. Гурову было достаточно пары минут разговора с капитаном, чтобы понять, что тот даже имеющиеся материалы дела не изучал. В лучшем случае только прочитал заявление Астаховой. Амбарцумян, наслушавшийся легенд о грозном «важняке» из Главка, то краснел, то бледнел во время краткого разговора с полковником.

– Лева, ты уж извини его, – вступился за подчиненного Колесов, показывая ему за спиной Гурова кулак. – Работы у нас много, а это дело всего второй день лежит.

– Что выросло, то выросло, – пожал плечами Лев. – Где мне можно над материалами поработать? И еще, я бы хотел с Кривцовым поговорить.

– Работай здесь. Я Вардгесу соответствующее местечко отыщу, а Кривцова в течение часа тебе пригоню. Он сегодня на отдыхе, но на то она и служба, чтобы лейтенант не дремал!

Едва оба полицейских скрылись за дверью, Гуров тут же приступил к изучению скудных материалов, имеющихся в деле о разбойном нападении на Астахову. Ситуация выглядела и банальной, и странной одновременно. Согласно заявлению, Наталья Леонидовна периодически посещала фитнес-клуб, расположенный между улицами Крупской и Марии Ульяновой.

В тот вечер она, как обычно, вышла из клуба и направилась к своей машине на стоянке, но тут ее перехватили два неизвестных в «балаклавах» и, угрожая пистолетом, затолкали в свою машину. Марку автомобиля дамочка, естественно, не запомнила, а из всех возможных примет преступников сказала только, что «они были здоровые и говорили страшными голосами».

В машине злоумышленники сказали Астаховой, что, как только она снимет с карты все имеющиеся деньги, они ее отпустят, а если будет дергаться – «кишки выпустят». Женщина с преступниками прокатилась недалеко. Почти напротив оздоровительного центра, возле которого Астахову захватили, находилось отделение одного из крупных банков, которое возглавлял ее муж, кстати, в тот момент, еще находившийся на работе. Преступники потребовали от женщины, чтобы она сняла с карты всю имеющуюся наличность, и высадили из машины прямо перед банкоматом.

По словам Астаховой, пока она снимала деньги с карты, один из бандитов держал ее на прицеле, а второй был за рулем. Женщина сняла с карты около 150 000 рублей и своими руками отнесла наличные преступникам. Тот бандит, который держал ее на прицеле, забрал пакет с деньгами, после чего машина сорвалась с места и уехала по направлению к центру столицы. Дальнейшая судьба злоумышленников пока оставалась неизвестной. А на вопрос Кривцова, почему Астахова сняла с банковской карты абсолютно все сбережения, Наталья Леонидовна ответила: «А что я могла сделать? Они же на меня пистолет наставили!»

Конечно, подобную реакцию можно было списать на шок и потрясение от нападения, но, по словам пострадавшей, бандиты из машины не выходили, поэтому не могли видеть, сколько именно денег она снимает с карты, как и не называли сумму, какую именно желают получить. В связи с этим версию о том, что дамочка, к примеру, просто проиграла все деньги и, побоявшись признаться в этом мужу, придумала разбойное нападение, Гуров в сторону не отмел. На записи с камеры видеонаблюдения в банкомате действительно видно, что Астахова выходила из машины, чтобы снять деньги. На переднем пассажирском сиденье ее поджидал какой-то человек, которому она передала пакет, но был ли он в «балаклаве», на записи разобрать оказалось невозможно. Естественно, Гурову показался подозрительным тот факт, что Астахова опустошила весь банковский счет, а не сняла с него тысяч десять-двадцать, заявив бандитам, что больше нет ни копейки.

Вторая странность заключалась в том, что в качестве жертвы преступники выбрали именно жену банкира, а не кого-то еще из посетительниц фитнес-клуба. Конечно, Астахову могли выбрать совершенно случайно, как первую попавшуюся под руки, но Гуров в такие совпадения не верил. Он еще не изучал список всех женщин, кто в тот день был в оздоровительном центре вместе с банкиршей, но среди них наверняка найдутся и такие, у которых на картах редко бывает больше двадцати-тридцати тысяч рублей. Следовательно, цель для разбойного нападения бандиты выбрали заранее.

Камера в банкомате была, к сожалению, черно-белого изображения, поэтому рассмотреть цвет автомобиля за спиной Астаховой не удалось. К тому же она была расположена так, что едва захватывала кусок дороги, что делало невозможным определение и марки машины. В общем, в качестве улики запись с видеокамеры никуда не годилась. И первое, что предстояло сделать, это побеседовать с персоналом фитнес-центра и посмотреть записи с их уличных камер видеонаблюдения, если таковые там имеются.