– Тебе памятник надо поставить за твое великое терпение, – говорила Ольге подруга. – Я бы давно своего мужа убила или прогнала на все четыре стороны.

Ольга мужа своего убивать не стала. Да и прогонять тоже. А вот над памятником самой себе задумалась. Она, почему-то, представила себя Атлантом. Как в известной бардовской песне : «Атланты держат Небо на каменных руках…». А она держала всю свою семью. Хоть и тяжеловато, честно говоря, для ее хрупких плеч. Зато, благодаря ее терпению, у ее сыновей есть родной отец. Еще неизвестно куда бы их занесло без строгого, но всегда справедливого к своим детям отца. Это сейчас они уже взрослые студенты. Порой даже подшучивают над своим отцом. А в детстве они в нем души не чаяли.

Ольга думала, что у нее к изменам мужа давно уже стойкий пожизненный иммунитет. Но жизнь доказала обратное.

– Оль, а где, по-твоему, сейчас твой муж ? – спросила однажды Ольгу подруга по телефону.

– Он в командировке в другом городе, – ответила Ольга.

– Я даже знаю, как эту командировку зовут. Ее зовут Жанна. На вид лет двадцать пять или около того. И твой драгоценный муж зажигает с ней тут по полной программе. Я сама их видела своими глазами вечером в ресторане.

– А он сказал по работе, – ответила подруге Ольга.

Неожиданно для себя Ольга вдруг вспомнила ни к селу, не к городу, что все тайфуны и цунами всегда называют, почему-то, женскими именами. Наверное и тайфун Ольга есть, и тайфун Жанна…

– Горбатого могила исправит, – вздохнула подруга Ольги. – Знаешь что я тебе скажу, Оль ? Ты только не обижайся. Над тобой весь наш город смеется. У нее муж всю жизнь ей изменяет, за каждой юбкой гоняется, а она делает вид, что все у нее в семье хорошо.

– А сколько в нашем городе человек ? – зачем-то спросила Ольга.

– Да тысяч восемьдесят наберется.

Ольга представила, что над ней смеется одновременно восемьдесят тысяч человек и пошла собирать мужу чемоданы.

Через несколько дней муж Ольги вернулся домой. Ольга открыла ему дверь. Ей как-то особенно бросилось в глаза постаревшее лицо мужа. Через год ему уже пятьдесят стукнет. Они с Ольгой ровесники.

– Не молодой уже, – сказала Ольга мужу мысленно. – Пора заканчивать со своими Жаннами. Совсем состаришься и кто за тобой ухаживать будет ? Ни одной Жанне ты больной и старый не будешь нужен. Вон и лысина на затылке уже светится.

– Где ты был ? – спросила Ольга у своего мужа вслух.

– Как где ? Ты же знаешь, что я был в командировке.

– А мне сказали, что ты в пансионате одном дорогом с какой-то Жанной зажигал. Я даже знаю как этот пансионат называется.

– И пансионат, и Жанна – это все по работе. Ты что мне не веришь ? – спросил муж Ольгу.

– Да нет, почему же ? Верю. Пансионат и Жанна – это все по работе. Я, почему-то, так и подумала…

Ночью муж Ольги спал как убитый, а сама Ольга даже не сомкнула глаз.

– А что это за чемоданы стоят у нас в коридоре ? – спросил муж Ольгу утром.

– Это я вещи твои собрала, – честно ответила Ольга мужу.

– Зачем ? – удивился муж и вытаращил на Ольгу свои и так большие глаза.

– В химчистку отнесу, – честно соврала Ольга.

– Я, почему-то, так и подумал, – ответил муж и спокойно пошел собираться на работу…

Дождь обещал вернуться…

Пятилетнюю Ирочку за всю ее короткую жизнь еще никто и никогда не обманывал. Вон даже осенний дождик за окном обещал вернуться и обещание свое выполнил.

Ирочка сидела у окна и смотрела на улицу. Дождь очень смешно прыгал по лужам, по крышам домов и по разноцветным зонтикам прохожих. Ирочка долго вспоминала и, наконец, вспомнила, на кого похож осенний дождь. Осенний дождь очень похож на мамины заплаканные глаза. Раньше глаза у мамы были голубые, голубые, как небо и в них всегда жила весна. А сейчас в маминых глазах дождливая осень. И причину этой перемены Ирочка знает. Хоть мама и старается при Ирочке не плакать, но Ирочка же уже большая девочка и все, все понимает.

Сначала от них ушел Ирочкин папа. Об этом сама мама ей сказала.

– Наш папа будет теперь жить в другом доме и даже в другом городе.

– А он к нам когда-нибудь вернется ? – с надеждой спросила Ирочка.

– Может быть когда-нибудь и вернется, – задумчиво так сказала Ирочкина мама.

Ответ мамы Ирочке совсем не понравился. Что это значит когда-нибудь ? Когда-нибудь это когда ? И завтра – когда-нибудь, и послезавтра – когда-нибудь, и через год – когда-нибудь. Ирочке хотелось определенности. Раз мама плачет, значит папа вернется не скоро. Самая большая цифра, которую знала Ирочка – цифра сто.

– Через сто лет ? – спросила она у мамы.

Мама как-то грустно так улыбнулась.

– Может быть даже и через сто лет…

– Да это же совсем не страшно, – успокоила Ирочка маму. – Сто лет пробегут быстро…

Раньше из садика Ирочку всегда забирал папа и никогда не опаздывал. Теперь ее из садика забирала мама и опаздывала почти всегда. Вот и сегодня Ирочка в группе осталась совсем одна. Поэтому она и не играла, а сидела у окна и слушала песенку осеннего дождя.

В начале октября наступили теплые денечки. Бабье лето. Мама Ирочки взяла целую неделю отгулов и они поехали в Рязанскую область к бабушке Вере. Раньше их туда всегда возил на своей машине папа. А сейчас папы нет и они поехали своим ходом на поезде. Тяжеленую сумку с гостинцами и вещами мама еле, еле до вагона дотащила.

Ирочке в деревне у бабушки всегда очень нравилось. В первую очередь потому, что там ее как взрослую отпускали гулять совсем одну по всей деревне. Машин тут практически нет. Одни куры да петухи важно разгуливают по главной и единственной деревенской улице.

У соседнего с бабушкиным дома на лавочке сидели две женщины. Ирочка подошла к ним и поздоровалась. Мама ее учила, что со всеми взрослыми надо обязательно здороваться.

– Ну, здравствуй, здравствуй, соседка, – сказала одна из женщин. – А что же вы не на машине приехали, а своим ходом ? Где ж твой отец ?

Ирочку никто и никогда в жизни не обманывал, а она сама врать совсем не умела.

– Наш папа от нас ушел, – сказала она женщинам. – Но это совсем не страшно. Он вернется, как сказала мне мама, всего-то через сто лет. И мы опять будем жить все вместе. А мама меня никогда не обманывает.

– Через сто лет ? – переспросила одна из женщин и захохотала.

Ирочка никогда в жизни не видела, чтобы человек так широко раскрывал свой рот и так громко смеялся. Рот у женщины был похож на огромную яму и туда, пожалуй, мог бы поместиться целый верблюд или даже слон. Ирочка от громкого хохота женщины немножко оглохла. Из дома выбежала бабушка Вера. Она что-то тихо сказала той женщине и она перестала смеяться.

Через неделю возвращались в Москву втроем. Бабушка Вера взяла на себя все функции Ирочкиного папы, кроме одной. Она забирала Ирочку из садика и никогда не опаздывала. Она рассказывала ей по вечерам сказки, гуляла с ней в парке, качала Ирочку на качелях. Вот только подбрасывать до неба Ирочку она не могла. Это только папа такой сильный. Он так высоко подбрасывал, а потом ловил Ирочку. Ей казалось, что она достает до самого неба и может даже рукой потрогать летящий в небе самолет.

У бабушки силенок было мало. И здоровья совсем мало. Через несколько месяцев прямо дома с ней случился инфаркт и врачи спасти ее не смогли.

После похорон, когда они остались дома с мамой одни, Ирочка спросила:

– Мам, а бабушка когда-нибудь к нам вернется ? Она оживет ?

– Когда-нибудь мы все встретимся.

– А где она сейчас ?

– На небе.

– А она нас видит ?

– Видит.

– А почему мы ее не видим ?

Ответа на этот вопрос у Ирочкиной мамы не было…

Помощников в их маленькой семье больше не было и пришлось отдать Ирочку в круглосуточную группу детского садика. Работа у Ирочкиной мамы по сменам, бывают и ночные дежурства. Куда же тут с маленьким ребенком ?

В круглосуточной группе малышей укладывали спать рано. И сказки на ночь никто им не читал. Ирочка послушно легла в свою кроватку и укрылась одеяльцем. Тихо. Только по крыше дятлом долбил дождь. Скорее бы эти сто лет прошли, подумала Ирочка, засыпая. И я снова увижу и папу, и бабушку. Мама врать не будет. Ирочку вообще за ее пять лет еще никто ни разу не обманывал. Вон даже весенний дождик за окном обещал вернуться и не обманул…