– За что ?

– Я ведь Вас тогда обманула. Не было никакого Кости. Я

просто приехала покорять Москву, у меня быстро закончились

все деньги и мне негде было жить. Я ходила и стучала во все

двери, но никто кроме Вас мне не открыл. Я бы в Вашей Мос-

кве совсем пропала. Я ведь ещё вещи у Вас украла, цепочку

золотую, куртку. Простите меня, пожалуйста. Я всё, всё Вам

верну.

Мне стало обидно, что я такая умная преумная, а всё-равно

дура…

– У меня скоро ребёнок будет, – добавила Лена. – Где-нибудь

к маю…

Я положила телефонную трубку…

В моё окно бился замёрзший ноябрьский ветер. Ноябрь мне

всегда нравился больше других месяцев. Он честный и всё и

него по-настоящему, без вранья – и холод, и ветер, и ожидание

зимы… Самое главное в ноябре люди никогда не обманывают-

ся эфемерным теплом, а просто готовятся к долгой и холодной

зиме…

Я открыла окно. У меня не хватило твёрдости характера оставить ноябрьский ветер замерзать на холодной улице.

– Заходи, гостем будешь…

Вы просто ошиблись номером…

Рита решила, что уже откладывать некуда и надо, наконец, навестить свою первую учительницу Анну Васильевну.

С первого по четвертый класс Рита была влюблена в Анну Васильевну до смерти. Ей нравилось в ней все. И ее голос, и ее лицо, и ее прическа, и ее одежда. Но особенно Рите нравились ее глаза. С такой добротой и любовью эти глаза смотрели на Риту и на всех учеников ее класса, что все ребятишки души в своей учительнице не чаяли.

Рита окончила школу и поступила в педагогический институт. После института Рита еще даже немножко поработала в родной школе и они с Анной Васильевной были теперь коллегами. Рита часто бегала к ней за советом и помощью.

А потом Рита вышла замуж за военного и муж увез ее к месту своей службы в город Мурманск. Через двадцать лет мужа Риты пригласили в Москву в Академию артиллерийских войск и они окончательно осели на Ритиной родине. За это время у них вырос единственный сын Владик. Он поступил в московский технический институт и учился там уже на третьем курсе.

Рита купила красивый букет цветов, конфеты, торт и поехала к Анне Васильевне в гости. Встретились тепло, искренне радовались, увидев друг друга.

– Вы очень похудели, Анна Васильевна, – сказала Рита. – А я, наоборот, все толстею как на дрожжах. Никакие диеты не помогают. Как Вы тут поживаете? Какие у Вас новости ?

– Я на пенсии, Рита, уже почти десять лет. Живу с Коленькой. Володя живет отдельно, у него семья, дети.

– А Коля не женат ?

– У него есть женщина, – ответила Анна Васильевна, – но они не расписаны. Живут гражданским браком. Ты лучше про себя расскажи.

– Да у меня особых новостей и нет. Муж, сын студент выше меня ростом на целую голову. Отслужили двадцать лет на Севере, в Мурманске. Климат там суровый. Девять месяцев холодно, а остальное время относительно тепло. Примерно плюс пятнадцать градусов. Больше и не бывает. Север научил меня, Анна Васильевна, радоваться малому. А особенно неброской, скромной северной красоте. Меня там радовало все. Мать-и-мачеха, своими первыми желтыми головками, как маленькими солнышками. Рябина, которая своими оранжевыми и красными гроздьями раскрашивала наши улицы. Иван-чай, в малиновом цвету которого утопает город в июле. Радовала своим поздним цветением сирень. Она цветет в Мурманске только в августе.

Но особенно поражают своей красотой сопки. То они белые зимой, то зеленые летом, а осенью они покрываются ковром из ярко-оранжевых шляпок подосиновиков, бордовыми ягодами брусники, салатовыми кустиками черники со свисающими сине-черными плодами. А как приятно ходить по этому ковру. Ноги утопают в мягком белом ягеле.

Но домой меня, Анна Васильевна, все-равно тянуло. Хоть на старости лет дома пожить. Мне уже пятый десяток.

– Я в такие цифры не верю, Риточка. Мне кажется, что вы все еще маленькие.

Рита обратила внимание, что ее букет Анна Васильевна поставила в обычную трехлитровую банку. Надо в следующий раз подарить ей вазу, подумала Рита и оглянулась вокруг себя. Больно защемило сердце. Как у Анны Васильевны по современным меркам убого, если не сказать честно – по-нищенски. Старенькая мебель, продавленный диван. На Анне Васильевне заштопанная кофточка. И видно, что не с ее плеча.

Анна Васильевна достала альбом с фотографиями, и они стали вспоминать одноклассников Риты и учителей школы, в которой Рита училась и работала.

Засиделись допоздна.

– Тебя дома искать не будут ? – забеспокоилась Анна Васильевна.

– Не будут. Они уже большие мальчики. Без меня спокойно справятся. Да и ехать тут всего ничего.

У самого лифта Риту остановила соседка Анны Васильевны по этажу.

– Вы Анне Васильевне родственница ? – спросила она.

– Нет. Я ее ученица и коллега, – ответила Рита.

– Я хочу задержать Вас на несколько минут. Вы не торопитесь ?

– Да нет, – ответила Рита.

– Тогда зайдите ко мне. Там и поговорим. Меня зовут Антонина Семеновна.

Вы себе и представить не можете, как тяжело живется Анне Васильевне. Мне ее очень жалко. Младший ее сын Коля пьет, нигде не работает. Всю пенсию у нее отнимает. Ей порой и хлеба купить не на что. Мы ее всем подъездом подкармливаем. Кто чем может. Из ее школы ей иногда обеды в баночках приносят. Но если она сразу не поест, все сын ее съедает со своей сожительницей. Они только и живут на пенсию Анны Васильевны. Все вещи хорошие из дома уже продали и пропили. Выпивают оба сильно. А Анна Васильевна все их жалеет.

Я хотела Вас попросить, может, Вы позвоните ее старшему сыну Володе и он заберет Анну Васильевну к себе. У меня есть его телефон. Мне Анна Васильевна его дала, но строго настрого запретила звонить. Только если с ней что-нибудь случится. Да я и объяснить-то ничего не смогу. Боюсь, заплачу сразу.

Иногда к Анне Васильевне ученики бывшие и коллеги, как Вы, приходят. Один ученик подарил ей очень красивый оренбургский платок. Так Коля сразу же его для своей сожительницы отнял. Она сейчас в нем щеголяет.

Я бы не стала Вас просить, но я сама одинокая. Живу на одну пенсию. Чем я могу ей особенно помочь ? Ну хлеба и молока куплю. Ягоды и овощи с дачи привезу и все. А год длинный. Анне Васильевне питаться надо хорошо. Она в последнее время очень сдала. У нее даже руки стали дрожать. Доктор ей лекарства целую кучу прописал, да она и не лечится совсем. Лекарства покупать надо, а где она деньги возьмет, когда у нее все до копейки забирают.

Ирина, жена Володи, суетилась на кухне и тихонько напевала. Ирина была счастлива. У нее очень хороший муж и замечательные дети – сын и дочка. Ирине многие завидуют. Зря Ирину пугали, что выходить замуж в мае плохо. Будешь всю жизнь маяться. Когда они с Володей вышли из Загса, пошел теплый весенний дождь.

– Мы будем счастливы, – сказала Ирина Володе.

Он поднял ее на руки и закружил. На всех свадебных фотографиях они втроем – Ирина, Володя и дождь.

Дочка рисовала, муж с сыном играли в шахматы, когда раздался этот звонок.

Звонила Рита.

– Позовите, пожалуйста, Володю, – попросила она.

– А что Вам надо ? – строго спросила Ира.

Рита объяснила, что она ученица и коллега мамы Володи Анны Васильевны. Она хочет попросить Володю забрать маму к себе. Рита рассказала все, что узнала от соседки Антонины Семеновны и что видела своими собственными глазами.

– Анна Васильевна всей своей жизнью заслужила спокойную и счастливую старость. О ней надо заботиться. Ее надо беречь, – добавила Рита в конце.

– Иришка, кто там звонит ? – услышала Рита в трубке мужской голос.

– Никто, – ответила Ирина мужу, а в телефонную трубку добавила, – Вы просто ошиблись номером…

Если не хочешь, не говори…

В обеденный перерыв в женском коллективе разговорились о мужчинах.

– Если бы я раньше поняла, что все мужчины полигамные существа, – сказала начальница отдела Алла Ивановна, – я бы ни за что столько ошибок в своей жизни не сделала. Да и жизнь сложилась бы по-другому. А то, узнав про измену мужа, я сразу побежала разводиться. В результате дети росли без отца, а я так и осталась матерью-одиночкой. У бывшего мужа тоже всё пошло кувырком. Ни с какой другой женщиной он так и не угнездился. И в могилу рано ушёл. Ну кому, скажите, от этого развода стало легче ? Никому. Всем плохо. И детям, и мужу, и мне. Только вот исправить уже ничего, к сожалению, нельзя.