Остин Вендер улыбнулся ей в ответ.
– Теперь ты, как член семьи Тюдоров, можешь беспрепятственно входить во дворец в любое время дня и ночи. И даже в покои короля являться без предварительного доклада. Ранее такая привилегия, кроме меня, кузины и крёстного, распространялась только на Ландешота.
– Значит, теперь мне достаточно показать страже перстень, чтобы они не задавали лишних вопросов?
– Да.
– А не появятся ли вопросы при дворе?
– Символ Тюдоров покажет всем, что ты в фаворе у королевской семьи. Колец с красно-белой розой было изначально три: у короля, королевы и у меня как наследницы.
– А осталось их, выходит, только два?
– Да, третье уехало в Голландию…
Джером обнял девушку и обратил внимание, как кроны деревьев в саду окрасились косыми закатными лучами солнца.
– Родная, уже темнеет. Мне нужно вернуться в лагерь, – словно оправдываясь, произнёс юноша, – даже названным братьям принцессы нужно являться во владения барона Эшера вовремя!
Девушка кивнула. Она знала распорядок в отряде Лесных стражей. Рыцарь уже направился к дверям, когда наследница его окликнула:
– Джей… Скажи Джону, что иногда ты будешь оставаться в Виндзоре на ночь. В моих покоях есть гостевая комната. Я не хочу, чтобы ты лишний раз в одиночку ездил по ночным дорогам.
– Хорошо, скажу. Как вернусь, сразу просигналю тебе с вышки, – ответил Джером и шагнул за дверь.
Наследница вышла на балкон. Фигура юноши мелькнула у конюшен, через минуту он подвёл своего вороного жеребца рысью под её окна, помахал красной шляпой и галопом помчался по аллеям парка в ночь. Девушка ответила ему воздушным поцелуем.
Когда её верный рыцарь скрылся за деревьями, наследница скользнула взглядом по страже под окнами. Охранник смотрел на принцессу Уэльскую во все глаза. Ирена приосанилась, тряхнула головой, чтобы сбить со лба чёлку, одарила гвардейца снисходительным взглядом и плавно вошла в покои.
В большом зеркале уборной комнаты отражалось бледное лицо Констанции де Нанон. За последние месяцы она снова похудела, и это становилось заметно.
Горничная Жозефина аккуратно закалывала на затылке своей госпожи светлые пряди тонкими шпильками.
– У меня появились дела, – отрешённо произнесла д’Альбре. – Сегодня же я отправляюсь во Францию. Вызови ко мне баронессу, как закончишь.
Девушка сделала книксен и продолжила своё дело. После того, как причёска была полностью готова, герцогиня поднялась с банкетки, на которой восседала, и отправилась в свой кабинет. Жозефина нажала на серебряную ручку зеркала и… исчезла в образовавшемся проёме через тайный ход.
Спустя полчаса баронесса Лот была в кабинете д’Альбре.
– Рада видеть Вас, мадам, – приветственно кивнув, по-французски произнесла герцогиня. – Я вынуждена срочно вернуться во Францию. Уезжаю сегодня. Насколько долгим будет моё отсутствие в Виндзоре, я не могу Вам сказать.
– Я поняла Вас, мадемуазель, – ответила молодая женщина.
– Связь буду держать по-прежнему через шоколадницу.
Баронесса кивнула.
Д’Альбре окинула её стройную фигурку взглядом и, заметив свободное в талии платье, прибавила:
– И берегите себя. Я бы на Вашем месте попросила у принцессы небольшой отпуск, мадам. В Вашем положении нужно быть очень осторожной.
– Не беспокойтесь, маркиза, – мягко улыбнулась жена барона. – Обязанности статс-дамы при Малом дворе меня ничуть не стесняют. Зато я всегда нахожусь при Её Высочестве – разве не такова моя миссия в Виндзоре?
– Да, Шарлотта… – тихо произнесла француженка и, взяв со стола листок бумаги, протянула его молодой женщине со словами: – Возьмите, здесь памятка о тех шпионах, что могут появиться при дворе Ричарда IV во время моего отсутствия. Я подробно описала внешность и повадки этих людей.
– Я поняла Вас, маркиза, – кивнула рыжими ресницами жена Юджина Олдерса.
Спустя четверть часа леди Лот уже была в своей комнате, словно никуда и не удалялась. Её служанки и пажи принцессы не подозревали о том, что между покоями баронессы и уборной таинственной французской гостьи проложен удивительно полезный тайный ход. Только воспользоваться им Шарлотта Олдерс могла отнюдь не всегда: в будние дни ей было нужно неотлучно находиться рядом с фрейлинами, а виндзорская прислуга, полагавшаяся придворным дамам, не была посвящена в тайные связи баронессы. На выходные же великодушная хозяйка отпускала свой штат домой, что несказанно радовало горничных и давало возможность супругам Лот остаться одним.
Элисса Английская, облачённая в голубую амазонку с жемчужным лифом, спускалась по парадной лестнице – в выходные дни с некоторых пор она предпочитала демонстративно уезжать за пределы замка. Возле конюшен девушка обнаружила странное движение. Французские лакеи суетились и переговаривались между собой на неясном наречии. Подойдя к стойлам, Ирена привычным незаметным прикосновением поздоровалась со своим любимым конюхом и спросила:
– Брюс, что происходит?
– Леди Нанон покидает нас.
– Как? Она даже не сказала мне ничего…
Вильямс только развёл руками.
– К какому времени готовят экипаж?
– Как я понял, они торопятся. Она вот-вот выйдет. Француженка любит, чтобы карета подавалась вовремя.
– Кто же этого не любит? – улыбнулась Ирена. – Я пойду попрощаться с ней. Выведи коня к крыльцу.
И наследница отправилась назад, к парадным дверям. Она не ошиблась – д’Альбре, облачённая в дорожное платье, с прибранными высоко на затылок волосами, уже спускалась в парк.
– Мадемуазель, я только что узнала, что Вы покидаете нас, – приветливо кивнув, по-французски произнесла Ирена.
Герцогиня сделала лёгкий реверанс:
– О, да, Ваше Высочество, я внезапно получила известия из родного Суасона[4] о том, что должна уехать. Мне очень жаль покидать Ваш гостеприимный двор летом, в это время года Англия особенно прекрасна!
– Я надеюсь, что Ваше отсутствие не будет слишком долгим.
– Мне вдвойне приятно слышать это из Ваших уст, миледи, – внимательно глядя в глаза наследницы, произнесла Констанция.
Из-за угла вывернула нагруженная доверху карета без гербов.
– Не смею задерживать, маркиза. Чем быстрее Вы доберётесь до порта, тем быстрее выйдете в море, – чуть склонила голову Ирена в знак прощания.
Д’Альбре снова сделала реверанс и проводила долгим взглядом хрупкую фигуру странной наследницы английского престола… «Держу пари, она снова будет скакать полдня верхом», – пронеслось в голове француженки.
Несмотря на ранний час, за отъездом Констанции следила и Анжелина. Она снова была на своём любимом наблюдательном пункте – у большого окна полуциркульной залы второго этажа, терпеливо ожидая, когда карета её тётки скроется за воротами Виндзора.
У другого окна, также припав к стеклу, стоял герцог Ландешот, сверливший глазами не только отъезд странной француженки, но и удаляющуюся фигурку наследной принцессы.
Шорох платья за спиной заставил Ландешота обернуться.
Леди Линкольн, проходящая мимо ниши, на миг остановилась. Красивый полуоборот головы в сторону герцога, распущенные каштановые локоны на плечах и колкий взгляд агатовых глаз – всё так знакомо, словно иначе никогда не было.
Капитан-лейтенант учтиво поклонился первой леди. Племянница короля, гордо вздёрнув носик, прошествовала мимо.
Оба понимали, что встали рано и оказались тут неспроста. Но пытаться уличить друг друга в тайных замыслах – означало начать такую игру, исход которой трудно было предвосхитить. Поэтому и маркиза, и герцог при случайных встречах делали вид, что ничего особенного не произошло: просто двое вельмож столкнулись в стенах Виндзора, каждый занятый своими делами.
И неважно, что на дворе суббота, семь часов утра.
Возвращаясь с прогулки, Ирена заметила под окнами своего корпуса чёрную шевелюру Джима Токкинса, одетого в платье мещанина. Девушка, конечно, догадалась, что бывший разбойник пришёл постоять под балконом своей Звезды, жившей на третьем этаже восточного корпуса.
