Литмир - Электронная Библиотека

Заработали компенсаторы, уменьшилась нагрузка, и тело стало приходить в норму. Торговец задумался, перебирая в памяти события последних часов. То, что за ним идет охота, он понял сразу, как только расстался с покупателем «ночных грез». «Ночные грезы», или «цветок счастья», стоил астрономическую сумму кредов. Вдохнувший один раз аромат «цветка счастья» погружался в мир иллюзий, там он был повелителем пространства и управлял созданной реальностью двое суток. Дальнейшее пребывание в мире грез грозило летальным исходом. Через неделю, когда организм приходил в норму, можно было снова окунаться в иллюзорный мир. Один куст «грез» мог удовлетворить два десятка желающих на протяжении месяца. А Тушан продал три куста «нюхачам» почти по максимальной цене. И где-то по цепочке, от охотников-добытчиков кустов о нем, продавце, произошла утечка информации, и если бы не звериное, не раз выручавшее его чутье, он бы уже превратился в спекшийся бифштекс. А в безопасности он сейчас? В челноке – да, и на станции распределения тоже, а вот дальше – уже как сложится: или грудь в орденах, вернее, в деньгах, или голова в кустах. Там будет видно, сейчас все равно ничего он не сделает. Главное – на станции успеть вовремя на проникатель пространства. А там и до родной планеты Гриба – Периголы – рукой подать.

Наконец челнок причалил к перевалочной станции. Огромная, дынеобразная, обросшая швартовочными шлюзами и разномастными антеннами, похожая на диковинное животное, она непрерывно принимала и выпускала корабли разных типов и видов. Каботажные суда различных модификаций привозили оборудование, строительные материалы, запчасти и развозили путешественников по пяти планетам Турана. Громадная станция, казавшаяся большой зеркальной тушей, демонстрировала несокрушимую мощь Туранской империи. Швартовочный шлюз наполнился воздухом, на визоре вспыхнули надписи с пожеланиями пассажирам удачного полета, и Тушан, разблокировав двери, вышел из каюты. Мимо него прошли несколько туранцев-путешественников, и он, лихорадочно осмотревшись и не заметив ничего подозрительного, поспешил за ними. Пройдя несколько десятков метров по шлюзу, толстяк вышел в кольцевой коридор станции. По слабо светящимся стенам бежали надписи на интергалактическом языке, указывающие направление движения по коридорам и горизонтам космической махины. Прочтя интересующую его надпись, периголец стал на движитель, который понес его в направлении автоматических касс. Спереди и сзади Гриба то поодиночке, то кучками стояли путешественники. Вдруг он почувствовал, как укол иглой, чей-то быстрый взгляд. Но кто и откуда посмотрел на него, толстяк не мог сказать, так мгновенно все произошло. Его нервная система ощетинилась в предчувствии неприятностей. Впереди открылись автоматические кассы. Тушан снова оглянулся, но никто не обращал на него внимания. Кружок жетона упал в его толстую руку, и Гриб поспешил к выходу на стартовую площадку гипертрассовиков.

Леннор не торопясь шел по коридору «Пламенной Звезды» – проникателя пространства – к своей каюте. Можно было спуститься на третий уровень движителем, сэкономив время, но торопиться ему было некуда, и он с интересом рассматривал внутреннее пространство корабля, на котором летать ему еще не приходилось. По обеим сторонам коридора размещались каюты, к которым начали стекаться пассажиры разных рас. Вот прошли элорцы – метровые, меднокожие, телом похожие на пеньки деревьев, густо обросшие золотистыми волосами, которые выбивались даже сквозь одежду, похожую на сари, обутые в шевелящиеся растениевидные сандалии. А вот показались три гвоздилы – прямые, худые и длинные, с немаленькой головой, похожей на большой гвоздь со шляпкой. Кожа серого цвета источала запах сероводорода, и быстро мелькали глаза-бусинки, которые вроде живут сами по себе на голове-тыкве. Длинные, ниже колен, руки, казалось, находятся в постоянном движении и ищут, что бы такого схватить и стиснуть как можно сильнее. Комбинезоны такого же унылого серого цвета со многими кармашками, клапанами и щелями испускали тусклые блики. Не разговаривая, гвоздилы обогнали Брикса и зашли в каюту третьего класса. «Так, скоро начнется и общий класс, – подумал Леннор, и тоска с новой силой вспыхнула в его душе. – Еще каких-то сорок минут, и старт в неизвестное. А рядом нет ни друзей-десантников, ни дружеского плеча, ни совета толкового получить не от кого».

Бывший десантник остановился около своей триста седьмой каюты и, вставив в узкую щель жетон, вошел вовнутрь. Дверь с едва слышным звуком стала на свое место. Брикс осмотрелся. Каюта была рассчитана на двух человек. Два пенала кресел-диванов располагались в противоположных концах помещения, между ними стоял ромбовидный стол с двумя стульями. С левой стороны кресел-диванов был виден встроенный шкаф для одежды и скафандров. Справа, ближе к центру стола, висел большой экран визора, на котором сейчас мелькали какие-то кадры дешевого боевика. Аппарат с тонизирующими напитками стоял ниже экрана визора на подставке, обрамленной декоративной решеткой. Закрывающиеся бронированной плитой два скругленных иллюминатора дополняли скудный интерьер каюты. «Конечно, это не первый и даже не второй класс, но терпимо. Два прыжка до Периголы – не велика печаль», – подумал Брикс.

В это время дверь каюты с чмоканьем открылась, и в помещение вкатился, так показалось десантнику, большой колобок с пухлыми руками и ногами, практически без шеи. Голова толстяка, казалось, росла прямо из плеч. Близко посаженные коричневатые глаза смотрели презрительно и брезгливо, бегая вправо-влево, вверх-вниз. Туловище толстяка остановилось, словно налетев на невидимую преграду, а мясистые ноги, выбив напоследок какое-то замысловатое па, замерли на месте. Несколько секунд длилось молчание, во время которого оба путешественника разглядывали друг друга. Наконец толстое существо произнесло:

– Слава императору! Да будут славными его дела. Меня зовут Гриб Тушан. Я – периголец, возвращаюсь на родину.

– Слава императору! Леннор Брикс – бывший десантник, туранец, – кратко представился солдат удачи.

– Значит, летим вместе. А вы по службе или просто путешествуете? Так сказать, прожигаете кровно заработанные креды? Впрочем, какие деньги у десантников, тем более в третьем классе. Вероятно, хотите погреть косточки под солнцем Периголы, там есть райские места. Хотя что я говорю? Туран готовится к войне, и вы, вероятно, по служебным делам? Так, а где мое кресло-диван, присяду, а то что-то устал очень. Такой трудный день был, – зачастил толстяк и буквально медузой расплылся на диване. Он что-то еще говорил, но Леннор его не слышал. «Да, занятный гусь. Если такими темпами будет чесать языком, глядишь, и похудеет немного. А язык – что помело, как вывалил, так повело», – думал десантник.

– А вы, наверное, торговец? – спросил Брикс, прерывая словесные излияния Гриба. У того забегали глазки и даже вспотели руки, которыми он что-то выбивал по подлокотнику кресла. Толстяк засопел недовольно, заерзал на сиденье и спросил:

– Почему вы так думаете? Я просто путешествую, товара никакого у меня нет, да и денег практически тоже, – Гриб заволновался, мимолетом погладив кармашек со спрятанной кредиткой.

– Да у торговцев глаза бегают, когда они пытаются всучить кому-то свое барахло, и рот не закрывается, когда они описывают его достоинство, – ответил Леннор. Тушан замолчал, не зная, что сказать.

В это время у двери послышалась непонятная возня. Что-то или кто-то пытался открыть дверь в их каюту. Овал двери то сдвигался в сторону на несколько сантиметров, то снова возвращался в пазы. Оба собеседника повернули головы в сторону доносившегося шума, причем щеки толстяка сначала покраснели, потом побелели, а потом пошли буро-фиолетовыми пятнами. Наконец дверь, поддавшись внешнему напору, открылась. В каюту попытались войти двое полупрозрачных, еле шевелящихся камней с псевдоруками, в которых поблескивали какие-то устройства. «Дроны?» – мелькнула удивленная мысль у Брикса. «Дроны!!!» – казалось, завопил мозг колобка. Тушан просипел что-то нечленораздельное, глаза его закатились, и если бы он не сидел в кресле, то, вероятнее всего, расплылся по помещению с бульканьем, как кисель во время варки. Все дальнейшее произошло в одно мгновение. Один из дронов шагнул в каюту, вытягивая руку, в которой хищно поблескивал паутан. Его рука только нажимала распределитель спуска, как Леннор прыгнул, вытаскивая из чехла свой неизменный платт. От удара виброножом рука дрона рассыпалась мелкими камешками, а паутина, выпущенная в последний момент, пролетев немного выше головы толстяка, накрыла визор, прервав кадры боевика на самом интересном месте. Визор, закашлялся, как простывший человек, потом покрылся дымными сполохами и притих. В это время рассыпавшиеся мелкие камешки, как по команде, втянулись в тело дрона. Брикс, взмахнув платтом, снес голову первого чужака, которая, отлетев назад, попала во второго, нацеливавшего паутан в сторону Гриба. Столкнувшиеся камешки пошли рябью, и дрон вынужден был отвлечься от своей атаки для сохранения целостности своей фигуры. Оставшегося безголового дрона десантник одним ударом вышвырнул из каюты, попутно выбросив несколько упавших камней. Дверь, как будто ждавшая этого, с мягким щелчком стала на место, отрезая путешественников от нападавших чужаков. Из встроенного в стену автомата связи прозвучала команда готовности к старту. Толстяк сидел, мелко дрожа, и только открывал и закрывал беззвучно рот, словно рыба, выброшенная на горячий песок. Леннор едва успел занять свое место в кресле, как проникатель пространства отошел от станции и приготовился к первому прыжку.

2
{"b":"690551","o":1}